Не будите Гаурдака - Багдерина Светлана Анатольевна (книги полностью бесплатно TXT) 📗
— Значит, мы заберем его силой, — хмуро выступил вперед лукоморец.
Рука его многозначительно и твердо лежала на рукояти черного меча, так предусмотрительно прихваченного Серафимой из дому.
Но ни его многозначительность, ни решимость должного впечатления на торжествующего служителя верховного божества не произвела.
— Еще один мальчик, которому не мешало бы поучиться не лезть в разговор старших, — с насмешливым снисхождением победителя хмыкнул он, не поворачивая головы в сторону Иванушки. — Но, так и быть. Я объясню. Отрягия — страна Рагнарока. Здесь его воля — закон. Против него ваш волхв — ничто. А самонадеянного юнца вроде тебя он смахнет с лица земли как пылинку, и даже не заметит.
Быстрый взгляд на притихшего и даже как бы ссохшегося и похудевшего чародея подтвердил Ивановы худшие опасения.
— Я — маг-хранитель, а не бог, — угрюмо буркнул нахохлившийся волшебник в ответ на полный безмолвного вопроса взгляд царевича.
— И, значит, если ваш Гаурдак всё же надумает вставать, без отряга мы не сможем ничего сделать? — недоверчиво уточнила Сенька. — И проще всего теперь будет вернуться домой и терпеливо ждать, чем всё кончится?
Адалет, удрученный настолько, что даже пропустил мимо ушей Серафимино «если», которое обычно действовало на него как иголка на шарик, убито пожал плечами.
— Мы можем забрать с собой Гуннара… — наконец, выдавил он безжизненным плоским голосом, не веря сам себе. — Говорят, в Гвенте есть целебные камни…
— А если он не доживет до Гвента?
— Он обязан! — рявкнул маг.
Если бы больных можно было исцелять усилием воли, то жар желания старого волшебника мог бы сейчас воскрешать из мертвых.
— Понятно, — сосредоточенно кивнула Сенька. — До Гвента ему не дотянуть.
— Ну, теперь, когда даже вам стало всё ясно, я, с вашего разрешения, откланяюсь? — издевательски ухмыльнулся Хлодвиг.
— Стой! — голос царевны прозвучал как удар кнута. — А ты совершенно точно уверен, что ничто не может оставить в живых сына конунга?
— Нет, — категорично качнул головой Сутулый. — А сейчас…
Для Ивана это было «нет».
Для Масдая это было «нет».
Даже для Адалета это было «нет».
Для натренированного же Сенькиного уха это прозвучало как «так я вам и сказал».
Лживая нотка была микроскопически мала, тиха и незаметна для всех обычных людей, но Сенька никогда не относила себя к категории «все», и уж, тем более, «обычные».
Ушлый Хлодвиг не без основания считал, что всё, что ему не ведомо об искусстве обмана, может уместиться на маковом зернышке.
Но он не знал, что лесогорские умельцы могли выгравировать на маковом зернышке «Приключения лукоморских витязей».
Для обычных людей «нет» жреца было монолитной стеной.
Для ее лукоморско-лесогорского высочества эта стена гостеприимно зияла распахнутыми воротами.
— Э-э-э… ваше святейшество? — остановил легшего было на обратный курс лукавого последователя Рагнарока искренний голосок Серафимы. — На прощание… можно задать один вопрос? Или нет, даже два?
— Два? — остановился и надменно усмехнулся Хлодвиг. — Задавай. Этот день стоит двух дурацких вопросов.
— Большое спасибо вам, что вы так снисходительны… господин верховный жрец… и что понимаете, что глупая женщина может задавать только дурацкие вопросы…
Господин верховный жрец довольно кивнул.
— Ну, так вот. Первый вопрос, — перешла к делу после краткого вступительно-убаюкивающего слова Сенька. — Кто такой Ульг?
— Ч-что?.. — подавился вдохом и почти беззвучно пискнул Сутулый.
— И сразу второй. Что сделают отряги, если узнают, что ты тайно встречаешься с ним в храме Рагнарока и ведешь… э-э-э… очень любопытные беседы?
Краска с лица злополучного служителя культа сошла быстрой волной, будто на голову ему вылили ведро белил.
— К-кто?.. — на грани истерики хрипло шепнул он.
— Четыре свидетеля — достаточная сила даже в отряжском законодательстве, я понимаю, — безжалостно пошла на добивание противника Серафима [26].
— Нет… Я никогда… не знал… не видел… не слышал… не думал… не смел… не встречал… — потрясенный Хлодвиг словно поставил себе цель приставить «не» ко всем известным глаголам, но Сеньку сегодня проблемы отряжской филологии интересовали меньше всего.
— Так я что-то плохо расслышала, — учтиво склонила голову на бок она. — Как можно сохранить жизнь сыну конунга?
— Ни за что… — лицо и губы белее посоха Адалета автоматически прошептали единственно возможный для жреца ответ. — Никогда… Вам не поверят…
— А, по-моему, единственный способ проверить — попробовать рассказать, — логично рассудила царевна, привстала на цыпочки, набрала полную грудь воздуха, и что было мочи прокричала:
— Отряги! Воины! Моряки! Все срочно сюда!..
— НЕТ!!!!!!.. — даже не выкрикнул — взвизгнул обезумевший от страха Хлодвиг.
Люди с любопытством повернули головы к висящей над землей шерстяной трибуне и их жрецу, застывшему рядом с ней в какой-то странной позе. Некоторые, оттертые за пределы видимости от площадки предстоящей схватки, начали разворачиваться, чтобы оказаться у площадки намечающегося нового развлечения первыми.
— Сюда, все сюда! — подхватил Сенькину игру Адалет, и его усиленный магией голос громовыми раскатами загремел-прокатился над святилищем. — Верховный жрец Светоносного Рагнарока Хлодвиг Сутулый хочет сообщить всем присутствующим очень важную новость!..
— Ну, так что мы им сейчас поведаем, ваше хитромудрие? — Серафима с неподдельным любопытством взглянула на белого, как снег с отряжских горных вершин, Сутулого, потом на потянувшихся к ним отрягов с несостоявшимся погибшим героем во главе. — Выбирай… приятель… кто будет с ними говорить, ты или я.
— Я…
Парусина, покрывающая Масдая с щедрым запасом, приглушала немного слова разобиженного ковра, но не сильно.
— Дождь… Ненавижу дождь… и снег ненавижу… И град… не перевариваю… И туман… терпеть не могу… И какой вообще идиот придумал, что добраться до этого Хеймдалла можно только во время дождя… Какой солнцебоязненный маньяк… Какой старый гриб… Какая мокрохвостая лягуша…
— Эй, ты, поосторожней там с выражениями… — хмуро, но нерешительно здоровый рыжий парень постучал костяшками пальцев по укрытой брезентом шерстяной спине. — Пусть мы на тебе сейчас летим… но я не позволю так говорить про самого Рагнарока!.. И ему виднее, как простые смертные должны попадать в его чертоги. По радуге — значит, по радуге. Сказал бы по отражению в луже — попадали бы по отражению в луже! А радуги без дождя не бывает, это даже в Шатт-аль-Шейхе должно быть известно.
— Если уж этот ваш Рагнарок такой сообразительный, то мог бы придумать и что-нибудь попрактичнее дифракционного оптического явления в качестве дороги, — не замедлила сбогохульствовать и Серафима, дождь, а заодно и отрягов, не переносящая не меньше Масдая.
— Он — бог мудрости, к твоему сведению! — обиделся за Светоносного рыжий юноша.
— А мне все равно, за что он у вас отвечает, — тут же донеся в ответ сердитый шуршащий голос, воодушевленный поддержкой царевны. — Но если он не понимает, что во время дождя порядочные ковры должны лежать дома, на печи, то мудрости у него — не больше, чем в твоей рогатой шапке!
— Он самый мудрый из всех смертных и бессмертных! — обидчиво набычился и сжал кулак на рукояти меча Олаф. — И поэтому он стал повелителем всех наших богов, всего Хеймдалла!
— А я-то думала, что он стал повелителем всех ваших богов потому, что самый сильный, — иронично ухмыльнулась Сенька.
— Рагнарок Светоносный — бог войны, — с видом миссионера, читающего лекцию племени мумбо-юмбо, проговорил сын конунга. — Но еще он бог мудрости, музыки и поэзии.
— Таланты его суть разнообразны, — предусмотрительно отвернулась в сторону Адалета и скроила ироническую мину царевна.
Отряг насупился, и в ожидании подвоха покосился на нее.
