Нездешний - Геммел Дэвид (читать книги без сокращений .txt) 📗
Он налил себе вина и подержал во рту, смакуя терпкий, почти горький вкус.
Дверь отворилась, и вошел Кудин — маленький, толстый, с блестящим от пота лицом. Нездешний кивнул ему. За купцом шла молодая девушка с охапкой одежды в руках. Она сложила вещи на позолоченный стул и вышла, опустив глаза. Кудин топтался, беспокойно потирая руки.
— Ну что, дорогой мой, — всем доволен?
— Мне понадобится еще тысяча монет серебром.
— Разумеется.
— Мои вклады приносят хорошую прибыль?
— Времена теперь тяжелые, но ты, думаю, не будешь разочарован. Большую часть твоих восьми тысяч я поместил в Венгрии, вложив их в торговлю специями, — на них война не повлияет. Ты можешь получить деньги у Исбаса, в банке города Тиры.
— Чего ты так волнуешься, Кудин?
— Волнуюсь? Да нет, это из-за жары. — Толстяк облизнул губы и безуспешно попытался улыбнуться.
— Меня ищут, верно? К тебе приходили?
— Д-да. Но я ничего им не сказал.
— Разумеется — откуда тебе было знать, где я? Но ты пообещал им дать знать, если я здесь появлюсь, и сказал им о Тирском банке.
— Нет, — прошептал Кудин.
— Не бойся, купец. Я тебя не виню. Ты мне не друг и не обязан рисковать собой ради меня — я этого и не жду. Я бы счел тебя глупцом, если бы ты вел себя иначе. Ты уже сообщил о моем приезде?
Купец плюхнулся на стул рядом с кучей одежды. Лицо у него обвисло, как будто все мускулы перестали действовать разом.
— Да. Я послал гонца в Скултик. Что мне было делать?
— Кто приходил к тебе?
— Кадорас Тихий. Боги, Нездешний, он смотрит, как сам дьявол. Я пришел в ужас.
— Сколько человек было с ним?
— Не знаю. Он сказал, что “они” разобьют лагерь в Опаловой Долине.
— Давно ли вы с ним виделись?
— Пять дней назад. Он знал, что ты приедешь.
— Видел ты его после этого?
— Да. Он сидел в таверне с одним разбойником, здоровенным, как медведь. Знаешь такого?
— Знаю. Спасибо, Кудин.
— Ты не убьешь меня?
— Нет. Но если бы ты стал отпираться...
— Понимаю. И благодарю.
— Не за что. Теперь вот что. В Скарту сегодня привезли двух девочек. Их поместили у священников Истока. Зовут их Крилла и Мириэль. Ты позаботишься о них? Есть еще женщина, Даниаль, — ей тоже понадобятся деньги. Доходы с моих вкладов предназначаются им, понимаешь?
— Да. Крилла, Мириэль и Даниаль. Я запомню.
— Я обратился к тебе, Кудин, из-за твоей репутации честного дельца. Смотри не подведи меня.
Купец пятясь вышел из комнаты, и Нездешний стал одеваться. Свежая полотняная рубашка, лежащая сверху, пахла розами. Завязав рукава, он натянул черные штаны из плотного холста, кожаный камзол на шерстяной подкладке и черные, доходящие до бедер сапоги. Потом водрузил на плечи кольчугу. Ее только что смазали, и металл холодил тело. Нездешний застегнул пояс с ножами и прицепил меч. Арбалет лежал на широкой кровати, рядом — колчан с пятью десятками стрел. Нездешний повесил то и другое на пояс и вышел.
За дверью ждала давешняя девушка, и он дал ей четыре серебряных монеты. Она улыбнулась и хотела уйти, но он удержал ее, заметив синяк на ее руке выше локтя.
— Прости, что был так груб с тобой.
— Бывает и хуже. Ведь ты не нарочно.
— Нет, не нарочно. — Он дал ей еще монетку.
— Ты плакал во сне, — тихо сказала она.
— Извини, если разбудил тебя. Скажи, Хеула еще живет в Скарте?
— Ее хижина стоит на северном конце. — Девушка, явно испуганная, объяснила ему дорогу. Нездешний вышел из дома, оседлал коня и поехал к северной окраине.
Хибара, кое-как сколоченная из сырого дерева, перекосилась, и в щели набилась грязь. Входная дверь тоже сидела косо, и за ней висела занавеска для защиты от сквозняков. Нездешний спешился, привязал коня к крепкому кусту и постучался. Ответа не последовало, и он осторожно вошел в дом.
Хеула сидела у соснового стола, глядя в наполненное водой медное блюдо. Старуха почти облысела и еще больше высохла с тех пор, как он навещал ее два года назад.
— Добро пожаловать, Черный, — усмехнулась она. Зубы, белые и ровные, казались чужими на дряхлом лице.
— Низко же ты пала, Хеула.
— Жизнь — это маятник. Я еще вернусь. Налей себе вина — или воды, если хочешь.
— Вина, с твоего позволения. — Он наполнил глиняный кубок из каменного штофа и сел напротив нее. — Два года назад, — тихо начал он, — ты предостерегала меня против Каэма. Ты говорила о смерти принца и о священнике с огненным мечом. Очень красиво, поэтично и совершенно бессмысленно. Теперь это обрело смысл... и я хочу знать больше.
— Ты не веришь моим предсказаниям. Я ничем не могу тебе помочь.
— Да, в слепую судьбу я не верю.
— Идет война.
— Да что ты говоришь?
— Замолчи, мальчишка! Ты ничего не узнаешь, пока не закроешь рот.
— Виноват. Продолжай, пожалуйста.
— Война идет не здесь, и ведут ее силы, недоступные нашему пониманию. Одни называют их Добром и Злом. другие — Природой и Хаосом, третьи полагают, что Исток воюет сам с собой. Но в чем бы ни заключалась истина, война идет. Я сама склоняюсь к наиболее простому объяснению: Добро сражается со Злом. В этой борьбе существуют лишь мелкие победы — никто не одерживает верх окончательно. В этой войне участвуешь и ты — наемник, в решающий миг перешедший на другую сторону.
— Скажи, что ждет меня в пути.
— Вижу, высокие материи тебя не занимают. Хорошо. Ты заключил союз с Дурмастом — смелое решение. Он злодей без чести и совести, убивавший на своем веку и мужчин, и женщин, и детей. Он не отличает добро от зла и предаст тебя, ибо не понимает, что такое дружба. За тобой охотится Кадорас Тихий, Человек со Шрамом, — он не менее опасен, чем ты, непревзойденный мастер меча и лука. Черное Братство гонится за тобой, ибо им нужны доспехи Ориена и твоя смерть, а вагрийский император послал на твои розыски отряд головорезов за то, что ты убил его племянника.
— Я его не убивал.
— Верно. Это подстроил Каэм.
— Продолжай.
Хеула уставилась в блюдо с водой.
— Смерть караулит тебя со всех сторон. Ты завяз в самой середине тенет судьбы, и пауки приближаются.
— Но добьюсь ли я удачи?
— Это зависит от того, что ты понимаешь под удачей.
— Обойдемся без загадок, Сеула. Я спешу.
— Хорошо — но знай, что в пророчествах многое зависит от толкования. Ясно там ничего не говорится. Если ты метнешь свой нож в чащу леса, есть ли вероятность, что он убьет лису, передушившую моих кур?
— Нет.
— Это не совсем так. Закон вероятности гласит, что это возможно. Вот и прикинь, какая задача стоит перед тобой.
— Почему это выпало именно мне, Хеула?
— Я не впервые слышу этот вопрос. Если бы с меня снимали год всякий раз, как мне его задают, перед тобой сидела бы молодая красотка. Но ты спросил честно, и я отвечу. В этой игре ты — средство, ускоряющее ее ход. Благодаря тебе в мир явилась новая сила. Она родилась в тот миг, когда ты спас священника. Сила эта бессмертна и будет совершенствоваться до конца времен — но о тебе, Нездешний, не вспомнит никто. Пыль веков сокроет тебя.
— Мне это безразлично — но ты не ответила на мой вопрос.
— Верно. Почему ты? Потому что ты один имеешь шанс, хотя и слабый, изменить ход истории этого народа.
— А если я откажусь?
— Вопрос не имеет смысла — ты не откажешься.
— Почему ты так уверена?
— Честь — твое проклятие, Нездешний.
— Скажи лучше — благословение, — Не в твоем случае. Она погубит тебя.
— Странно — а я-то думал, что буду жить вечно.
Он встал, чтобы уйти, но старуха жестом остановила его.
— Одно тебе скажу: остерегайся полюбить жизнь. Твоя сила в том, что ты не боишься смерти. Власть Хаоса многолика и не всегда заключается в острых клинках.
— Я не понимаю.
— Любовь, Нездешний. Остерегайся любви. Я вижу рыжеволосую женщину, которая принесет тебе горе.
— Я ее больше не увижу, Хеула.
— Кто знает? — проворчала старуха.
