Семь горных воронов - Алхимова Ванда (книги TXT) 📗
На прощание Эннобар поцеловал свою королеву, которая стояла на крыльце, держа за руку Лорну. Малышку Финелу королева Блэйр прижимала к груди. Та с любопытством смотрела круглыми голубыми глазками на величественную фигуру отца.
Эннобар поцеловал жену, чуть ущипнул за пухлую щечку Финелу. Погладил по голове насупленную Лорну. Потом перевел взгляд на стоявшую рядом Рону и обнял старшую дочь.
— Надеюсь, до моего возвращения вы все будете слушаться королеву, — сказал Эннобар, особенно строго глядя на Финелу. Та испугалась и заморгала глазенками, готовясь захныкать.
— Да-да, твое поведение должно быть достойным, — стараясь сдержать улыбку, сказал дочке Эннобар. — Обещаешь слушаться мать?
— Да! — пискнула Финела, начиная тереть глаза кулачками.
— То-то же.
Эннобар взял ее на руки, крепко расцеловал в обе щечки.
Блэйр протянула руки, чтобы принять ребенка обратно. Финела сразу же вцепилась в нее и спрятала лицо, уткнувшись матери в шею.
— Возвращайтесь скорее, мой лорд, — прошептала королю Блэйр, которая сама была на волосок от того, чтобы разрыдаться. — Нам еще надо родить мальчика, чтобы наследовал ваш престол.
— Я сделаю тебе еще не одного пухлого мальчишку, — выдохнул Эннобар ей в ухо, а потом жадно, не стесняясь, поцеловал при всех. Блэйр прильнула к нему всем телом, так же жадно и откровенно. Так, что многие опустили глаза или отвернулись.
Эннобар оставил жену и вскочил в седло. Боевые трубы запели сигнал «Я здесь», поднялись и заплескались на ветру боевые знамена трех войск.
Над войском горцев расправляли крылья черные вороны, над гвардейцами Эннобара трепетали алые флаги с вышитыми золотыми всадниками, а над воинами Приморья вились синие знамена, по которым «плыла» вышитая серебром боевая ладья.
Миледи Воронов стояла на крыльце и смотрела, как войска покидают столицу. Вот прошли королевские гвардейцы, которых возглавляли два ее сына. За ними ехали лорды Серых гор, принимавшие участие в пире. С ними — еще три ее сына. Младший с грустным видом сидел в седле, а его конь плелся в хвосте у коня Дикого Ворона.
Прошли воины Приморья, арбалетчики Тамврота, прошли копейщики и пехота. Среди пехотинцев глаза миледи Воронов наконец заметили того, кого так зорко высматривали: возвышаясь над всеми, среди них шел Ройле. В кольчуге, прикрытой спереди нагрудником, со щитом и мечом он смотрелся странно посреди легко одетых пехотинцев, вооруженных палицами или короткими мечами.
Ройле вертел головой, высматривая свою госпожу. Когда они друг друга заметили, Ройле расплылся в улыбке, тщетно стараясь скрыть гордость.
Миледи про себя усмехнулась. На лице влюбленного мальчишки было написано все, словно в открытой книге. Он ужасно гордился своим видом, воображая себя героем из легенд, который отправляется в поход, чтобы принести возлюбленной голову дракона.
Впервые в жизни ее вдруг обуяло нестерпимое желание выразить гордость за своего мужчину: кричать ему, махать платком, плакать, чтобы он видел ее слезы, слышал ее крики и знал, что она его будет ждать всем сердцем и ему есть за что проливать кровь и к кому возвращаться.
Миледи так испугалась своего порыва, что даже покраснела. Подобное поведение женщин всегда казалось ей верхом глупости. Всю свою жизнь миледи Воронов стремилась контролировать свои чувства и эмоции, держать себя в узде так же строго, как всех Других.
— Старею, что ли, — отвернувшись, пробормотала миледи себе под нос. — Правду говорят, что от молодых любовников старухи теряют последний разум. С чего я так расклеилась? Вернется, никуда не денется.
Но внутри все равно сидела тонкая стальная заноза, которая никак не давала успокоиться.
Глава 15
Поскольку война была объявлена, Эннобар направлялся к границе не скрываясь. Войско шло по главной дороге, соединявшей Тамврот и Лугайд, причем двигалось довольно неторопливо. Всадники не подгоняли коней, пехотинцы перешучивались и шли ровным дружным шагом. Так же спокойно плелись полевые кухни и обоз с лекарями.
Жители выходили смотреть на войско, редкое и великолепное зрелище в их обыденной жизни. Горели золотом на солнце перевязи, блистали украшения на доспехах лордов и их коней, развевались флаги со всевозможными гербами. Воздух дрожал от звучных, сильных голосов запевал.
Эннобар не спешил, надеясь, что гонец от Рода Озерного успеет догнать его по пути к границам. И действительно, стоило войску встать на вечерний привал, как Роланд привел в королевский шатер запыленного всадника, едва стоявшего на ногах от усталости. Гонец привез письмо, в котором Род Осторожный со всеми витиеватыми извинениями и расплывчатыми причинами сообщал, что никак не успевает присоединиться к своему «Дорогому Королевскому Другу в его Законной и Победной войне».
— Жалкий трус, — презрительно скривил губы Эннобар, закончив читать письмо. — Вот уж правда: храните меня, Небеса, от таких друзей, а от врагов я как-нибудь сам избавлюсь.
— И что теперь? — спросил Лиран, который тоже находился в шатре Эннобара.
— Продолжаем поход, — проворчал Эннобар. — Хороши бы мы были, если бы повернули обратно, поджав хвосты, как побитые собаки.
— Надо ускорить продвижение, — возбужденно заявил Роланд. — Раз Озерное королевство не держит своего слова, ждать нам больше некого.
— Да, ты прав. — Эннобар скомкал письмо. — Что ж, забудем об этом. Теперь нас занимают только Брес из Лугайда и его армия.
Объединенное войско достигло границы за три дня. Здесь почти не было жилья, только убегала вперед пустынная дорога да лежали в тишине бескрайние поля. Эннобар остановил коня и долго смотрел на чужую землю. Лицо его было задумчивым, а глаза — настороженными.
— Не мы затеяли эту войну, — наконец сказал он. — Но нам ее начинать. Чем скорее встретим войско Лугайда, тем лучше.
Эннобар первым пересек границу: его вороной тяжелый жеребец перешагнул невидимую черту, и след подкованного копыта отпечатался в мягкой дорожной пыли Лугайда. Следом потянулось войско, и тысячи копыт и подошв затоптали этот первый след.
Часа через два решено было встать лагерем. Кругом простирались поля, редкие рощицы взбегали на холмы. Тишина висела над полями, только мелкие птички перепархивали туда-сюда. Нигде не поднимался дымок из деревенских труб.
— Мы отправили разведчиков, — сказал королю Роланд. — Они разъехались в стороны и ищут местных жителей или войско Лугайда.
Эннобар велел располагаться лагерем, пока не вернутся разведчики. Разбили шатры для знатных лордов, развели костры полевой кухни, выставили часовых. Эннобар лег спать и приказал не будить его до возвращения разведчиков.
Красный и Дикий Вороны сидели возле шатра Кайси и играли в карты. Красный выигрывал.
— Какое скучное дело — война…
Красный зевнул во весь рот.
— Рано соскучился, еще только день воюем, — ухмыльнулся Дикий, смешивая карты. — Чует мое сердце, что скоро пойдет веселье. Больно тихо кругом, не к добру.
— Будь я королем, ни за что не потащился бы в чужую страну, — заявил Красный. — Если кому надо, пусть сами приходят и получают сполна.
— Вот потому тебе никогда не быть королем, — обидно рассмеялся Дикий. — Брес, видать, тоже так думает, раз спрятался и носа не кажет, пока чужие сапоги его пшеницу топчут.
— Это мы еще посмотрим, — обиделся Красный. — Королю не только кулаки и бычья глотка нужны, но и вот тут кое-что.
Красный постучал себе пальцем по виску, а Дикий фыркнул.
— А что? — прищурился Красный. — Род Озерный оказался трусливой задницей, и вряд ли Эннобар после войны отдаст за него Рону. А за кого ее тогда отдавать, как не за Ворона? И не надо ждать, пока Лорна подрастет. Главное, проявить себя в бою, и дело сделано.
— И что будешь делать потом? — скривился Дикий. — Сидеть за столом у Эннобара и ждать наследства? По мне, лучше вернуться домой и…
— И получать затрещины от миледи, — завершил фразу Красный. — Нет, спасибо, этого добра мне хватает.
