Посланец Сварога - Лопатин Георгий (версия книг txt, fb2) 📗
Рус наконец увидел, чем авары перебили значительную часть гуров в тылу, это были боевые плети. В умелых руках на короткой дистанции – страшнейшее оружие. Ведь это не просто хлыст, а плеть с грузилом на конце, что в момент удара достигает мощности, сравнимой с мощностью пули дульнозарядного пистолета. Не всякий доспех выдержит, кольчуга так и вовсе не спасет. Впрочем, у гуров тоже имелось подобное оружие, просто Рус как-то не обратил на него внимания, считая плеткой для стимулирования лошадей.
Также выяснилось, что у авар конница разделяется на тяжелую, которая вся закована в железо, и легкую, там и всадники не так хорошо одоспешены, и у коней защиты нет совсем.
«Или это расовый фактор сказывается?» – подумал Рус.
Вот эти легкие всадники – классические среднеазиаты а-ля узбеко-киргизо-казахи, а тяжелая конница на лицо более европеоидная…
Аланы, державшиеся на левом фланге из последних сил, получив такую поддержку, приободрились и насели на авар с новой силой, словно получив второе дыхание.
– Барс! Теперь ты!
Младший брат кивнул и, вложив меч, до которого пока так и не дошло дело (противник не успевал приблизиться, как получал стрелу), взялся за аркан. Он им отлично владел.
– Вперед!
Отряд Руса атаковал, врубаясь в авар, толком, правда, никто пофехтовать не успевал, так как по противникам дружинников отрабатывала троица лучников, промахнуться на дистанции десять-пятнадцать метров они просто не могли даже на скаку. Но они без подсказки отстреливали в первую очередь именно тех авар, что орудовали боевыми плетями.
Славян тем временем, раскрутив аркан, закинул петлю на одного из богато выглядевших воинов с личиной, что, получив ранение от одного из аланов, оказался на земле и был слегка дезориентирован, наверное, получил по голове.
Но не только Славян бросил аркан. Бросили свои людоловческие инструменты еще шестеро дружинников, и четверо свои цели захомутали, причем двух сдернули с седел.
– Отлично! Отходим!
Кони, и без того сильно уставшие в этой скачке, едва выполняли свое предназначение, все-таки требовалось тащить на себе всадника и волочить их груз, так что скорость отхода оставляла желать лучшего. Но отойти требовалось не так уж далеко. Рус хотел закрыться все еще стойко, в бешеном угаре бьющимися аланами и прихватить несколько коней, оставшихся от их погибших воинов, на которых и погрузить добычу, дополнительно ее спеленав.
Проблема в том, что захват соплеменников был замечен аварами. На удивление быстро собралась группа человек в двадцать, что кинулась вдогонку с явным намерением отбить полон и самым жестоким образом покарать решивших пленить их боевых товарищей.
«Это они зря», – подумал Рус, притормаживая, чтобы оказаться в заслоне.
Главным среди погони оказался авар с бичом, что, ловко им крутанув, ударил в Руса. Парень едва успел прикрыться щитом. Бах! Доски щита брызнули щепой, и в руке Руса оказалась лишь половинка щита. Авар снова крутанул плетью, чтобы нанести второй, добивающий удар, но не успел, ибо ему точно в раззявленный в крике рот прилетела стрела.
– Спасибо, Уголек! – поблагодарил Рус сестру, ведь завалила его противника именно она.
Ильмера, опустошив один колчан, принялась опустошать второй, переключившись на погоню. Благо, что вдогонку кинулись в основном лишь легкие конники, лишь тот с бичом был в полной броне. Авары грамотно прикрывались щитами, но все обламывало отсутствие защиты их коней.
В ход пошли охотничьи срезни. Страшная штука для беззащитной плоти, да еще на коротких дистанциях. Ильмера стреляла лошадям в шею, буквально вскрывая им гортани и перерезая вены…
Увы, у них начались первые потери пленников. Их хоть и волочили по земле, но некоторые все же умудрились извернуться и, достав ножи, обрезать веревки.
– Ах ты ж сука! – воскликнул Рус.
Все бы ничего, освободившихся можно было пленить второй раз, когда большая часть погони окажутся безлошадными, ведь далеко на своих двоих от конного не убежать (даже если конь смертельно устал). Можно было попытаться увеличить количество пленников за счет погони, часть которой также оказалась на своих двоих, но произошло то, что в конечном итоге должно было произойти – боевая стойкость аланов на фоне потерь показала свое дно, и они стали отступать. Точнее говоря, ударились в бегство, и авары из числа пленников и погони оказались у них на пути. Конечно же, обозленные аланы их порубили в капусту.
Осталось еще два пленника, коим пока не удалось высвободиться. То ли ножи потеряли, то ли травмы рук получили, то ли прежние ранения не позволяли проявить активность… Одного пленника тупо затоптали бегущие, что буквально разметали «коробочку» из дружинников просто за счет массы своих мощных коней. Остался пленник Славяна, но и он таковым являлся недолго. Авары устремились за аланами, поражая бегущих в спины плетями и палашами. Так что отряд Руса быстро оказался в этой массе всадников, и один из авар, заметив волокущегося на аркане соплеменника, обрезал веревку ударом палаша. Увы, помешать ему никто не смог, так как дружинники отбивались от других авар, что время от времени наскакивали на них.
– Да твою же мать!!!
Это было, мягко говоря, обидно: столько усилий, и все псу под хвост.
– Отходим! За мной!
Вместо того чтобы бежать вместе с аланами, преследуемые аварами, что стали переходить через Егорлык с целью добраться до запасных лошадей и, пересев на них уйти в отрыв, Рус наоборот повел свой отряд в основную сечу между гурами и савирами.
Собственно, далеко вести не пришлось. Сеча привела к тому, что конные массы сильно рассредоточились на местности, словно расплывшееся на столе жидкое тесто. Кроме того, совпадение или нет, но стоило только аланам сделать ноги, как упала боевая стойкость гуров, и они тоже начали спешно отступать.
Почему так произошло, гадать не пришлось: савиры тоже обзавелись стременами по примеру своих союзников, быстро оценив все их преимущества, так что за счет большей устойчивости в седле были более продуктивны в сече. Но это отступление Русу оказалось только на руку. Во-первых, оно давало возможность, укрывшись в общей массе бегущих и поднятой ими пыли, отступить к Манычу, а во-вторых, бегущие отрезали возможное преследование со стороны авар.
– Доспехи с оружьем в лодку, а сами вплавь! – приказал Рус, когда они наконец добрались до воды и парочка оставшихся на лодке оперативно подгребла к берегу.
Потерь среди дружинников не оказалось, но вот парочка раненых все же была, одного задело стрелой, пробив левую руку, а второго полоснули палашом. Еще один был легко контужен, получив в голову грузилом боевой плети, но, к счастью, по касательной, так что вполне мог плыть держась за лодку рукой.
– Вы двое, тоже в лодку, будете прикрывать щитами Ильмеру, ну а ты прикрываешь всех нас из лука, чтобы нас почем зря не постреляли…
«…Как чапаевых», – с горькой иронией усмехнулся Рус.
К счастью, на них в угаре погони савиры особого внимания не обратили. Даже не стреляли. Так и добрались до галеры, усталые и опустошенные неудачей, когда казалось, что план уже практически осуществлен.
22
Это был разгром, полный и безоговорочный. Стоя на палубе галеры, Рус, тяжело опершись о перила фальшборта, наблюдал за тем, как савиры увлеченно рубят бегущих гуров и бьют их в спины плетьми.
Поскольку Маныч тек во впадине, то степь от его берегов, что на север, что на юг, уходила с легким возвышением, а потому поле боя прекрасно просматривалось, и оно все было густо усеяно телами убитых и раненых.
Тут ведь еще какая неприятность случилась: авары, гнавшиеся за аланами, отпустили преследуемых, те все-таки успели поменять коней и разорвать дистанцию, также сменив скакунов на трофейных, погнали табуны сменных коней гуров прочь. То есть большая часть гуров, не сумев поменять коней на свежих, не смогли сбежать и падали под ударами сабель и мечей савиров. И судя по всему, в плен они по каким-то причинам никого не брали.
