Жрец Лейлы - Зимина Светлана Сергеевна (книги без сокращений TXT) 📗

Габриэль поднялся и протянул небольшой кусок чистой ткани. Жрец хмыкнул, принял дар и продолжил свой путь, уже прижимая к щеке платок. Эти царапины заживут не так быстро, как рана, нанесенная сапфироглазым жрецом Лейлы.

Я двигался через лес к капищу Роя, чувствуя, как с каждым шагом по телу прокатывается волна дрожи, которую никак не унять. Это была реакция на чужую силу, божественную силу. Мрачную и… привлекательную.

Синее Пламя грел спину, словно постоянно находясь настороже. Меч окончательно проснулся и почти слился с эмоциями своего носителя. Я чувствовал его настороженность и нетерпение. Меч был живым. Это то, о чем говорили легенды. Я надеялся, что факт его пробуждения не помешает мне, а только поможет.

До заката оставалось два часа.

А меня не покидало чувство, будто бы я приглашен в гости, настолько легко я нашел это место и пересек границы. Ощущение от взглядов, сверлящих мою спину, было неприятным, но выхода не оставалось. Меня ждали. Ждал Растин, который теперь знал обо мне больше, чем в момент нашей первой встречи, когда меня не принимали в расчет; ждал Кэртис, который стал мне другом даже большим, чем Сиган, — ждало новое приключение, мрачное и непредсказуемое.

Солнце багрово-красным диском начало цепляться за верхушки деревьев, когда я встал перед дверьми мрачного капища бога крови и мрака. Я не достал меч, увидев две закутанные в плащи и капюшоны фигуры. Похоже, тут не чурались театральных представлений. Когда-то и Лейла любила такой вот пафос и нагнетание обстановки, по крайней мере так она рассказывала.

Прислужники, не глядя на меня, начали медленно открывать вход — явно с намерением меня впустить. Из приоткрывшейся двери донесся гул молитвы и… песня. Меня пробрала дрожь, которую скрыли свободные одежды жреца. Таким же голосом я пел песни Лейле по утрам, заплетая ей волосы. Я не мог ошибаться. Это был Растин — Верховный жрец Роя. Любимец мрака. И все оказалось правдой. Я снова встретился с таким же, как я сам, только он был намного старше меня. И опаснее.

Я медленно ступил на черные плиты капища, глядя на золотоволосую фигуру посередине храма, возле алтаря, на котором почти светилось обнаженное тело. Я даже не сразу узнал Кэртиса. Никогда еще не видел его беспомощным, голым и с распущенными волосами.

Растин стоял, чуть покачиваясь в такт мелодии, льющейся с его губ. Неподалеку в почтительной позе замер уже знакомый мне воин Габриэль.

— Красивая песня. — Я вплел свой голос в общий фон гула и божественной мелодии.

Голубые глаза открылись и почти с укоризной взглянули на меня. Песня оборвалась.

— Очень невежливо прерывать молитву, молодой человек. Вам об этом не говорили?

Я наклонил голову, припоминания. Действительно…

— Говорили, — с сожалением кивнул я. — Только это был человек, чье мнение меня мало интересовало.

— Ты действительно очень юн. — Он покачал головой, разглядывая меня с любопытством, которое я видел в глазах главы магических наук в Академии Мирейи. Казалось, я для него всего лишь какой-то неодушевленный объект с весьма интересными свойствами. — Юношеский максимализм… Это освежает. — И Растин улыбнулся.

Я бы не назвал в этот момент его улыбку приятной.

— Рад, что привожу вас своим присутствием в такой восторг. — Я надел маску принца Лилиана, наконец поняв, что этот разговор в принципе бесполезен и до омерзения напоминает мне светские беседы на балах, где на меня смотрели вот с таким же неприятным любопытством и намеренно пытались вывести из себя. Однако жрец Роя был намного опаснее, чем придворные расфуфыренные лизоблюды все, вместе взятые.

Он вскинул левую бровь, удивленный сменой интонаций.

— Ты знаешь, что раньше она брала в жрецы лишь тех смертных, кто достиг пятидесяти лет, даруя им молодость и долгую жизнь? В пятьдесят они становились послушниками, и только через десять лет им можно было претендовать на титул жреца.

— Вы хорошо осведомлены о прежней системе, — уважительно кивнул я.

— Она сильно изменила своим принципам, не так ли? — Он прищурился. — Однако в одном осталась верной себе. Ты выглядишь любовником, дерешься как убийца, владеешь Синем Пламенем… Как ты стал Верховным жрецом ночной богини, мальчик?

Я заметил, что он предпочитает не называть Лейлу по имени. Неужели настолько сильна ненависть, что даже имя мой госпожи жжет ему язык?

— Бессонными ночами и тренировками, — ответил я на его вопрос.

— Где же она нашла тебя?

Я мягко улыбнулся:

— Лорд Растин, это похоже на некий светский допрос… а ведь я пришел не разговаривать. Мне нужен Кэртис, и только он. Тем более он, кажется, уже заждался, и я сомневаюсь, что он будет доволен тем, что я так долго продержал его на этом холодном камне. Вы же знаете, как кошки не любят холод.

Но золотоволосый, казалось, не слышал меня:

— Твоя речь правильная, выстроенная так, словно тебя специально обучали с малых лет… Богиня ночи обожала своих жрецов, она одаривала их долголетием. И еще, она предпочитала благородную кровь, выбирая элиту. Например, принцев. — Он сделал шаг мне навстречу. — Неужели и в этом она осталась себе верна?

Я вздохнул и взглянул на Габриэля:

— Простите, но это старость и опытность любит неторопливые беседы и игры в разгадки, юности присуща нетерпеливость.

Жрец одарил меня равнодушным, непроницаемым взглядом.

Я поднял руку и коснулся рукояти Синего Пламени за моим плечом.

Когда у Лилиана внезапно изменилась интонация и выражение лица, словно он надел какую-то привычную маску, Растин был заинтригован. В этом юноше угадывалось много загадочного и интересного. Прожив более восьмисот лет, жрец Роя умел ценить загадки. Но мальчик действительно был нетерпелив и самонадеян. Растин улыбнулся: что ж, видимо, настала пора взглянуть, на что действительно способен новый Верховный жрец Лейлы.

И когда тот коснулся своего меча, пальцы левой руки жреца бога крови шевельнулись, отдавая невидимый приказ. Он сам не собирался пока принимать участия в предстоящем представлении.

Воины бога крови и мрака выступили из теней, которые их скрывали до сих пор.

Жрец Лейлы оглянулся и улыбнулся странной холодной улыбкой.

Растин внезапно припомнил диалог у костра.

— Что-то беспокоит, Лиани?

— Да, — честный ответ. — Забери у него утку. Я дико голоден. И прекрати этот фарс с наложником. Пока я кого-нибудь не убил.

— А я все думал, ты сначала предупредишь или сразу начнешь убивать.

— Я не настолько неуравновешен. — Оскорбленный тон.

— Со стороны виднее. — Насмешливый ответ.

— Любишь убивать, Верховный жрец ночи? — почти ласково поинтересовался жрец Роя.

Сапфировые глаза поднялись, чтобы ожечь вспышкой безумия.

— Очень, — последовало легкое признание. — Смерть на вкус такая сладкая. Тебе не жалко душ своих воинов, Растин?

— Ты хотел сказать жизней? — насмешливо уточнил тот.

— О нет. Я сказал все правильно. У моей богини давно в чертогах не появлялось воинов Роя. Она будет визжать от восторга, как девчонка.

— Если ты сможешь убить хотя бы одного, — пальцы рук сами сжались в кулаки, — самоуверенный мальчик.

За пятьдесят лет триумфа он позволил себе забыть о маленькой особенности богини ночи и охоты. Охотницей ее прозвали не просто так. Лейла охотилась за душами живых.

Грань охоты — убийцы-воины. Грань ночи — любовники, и лишь сирены — морские убийцы — были способны на такую же страсть, как эти жрецы. И наконец элита: страстные убийцы, страстные любовники… Все павшие от рук ее воинов и жрецов теряли шанс на перерождение в человеческом облике. Она собирает души и перерождает их в животных или ночные создания. Если отпускает из своих чертогов.

Лезвие меча юного жреца окутало легкое сияние. Он уже обуздал силу своего клинка? Удивительный мальчик, становилось все яснее, почему Рой был расстроен тем, что упустил его. Этот Лилиан мог бы стать отличным пополнением рядов жрецов Роя. В нем было все необходимое. Но он совершил опасную ошибку — он пришел один.