Моя жена — ведьма. Дилогия - Белянин Андрей Олегович (чтение книг .txt) 📗
– Остановись, чужеземец! – Из снежной круговерти возникли двое рослых бородачей, преградив мне путь толстенными копьями.
– Там… мужик… разговаривает, а сам… покойник! – шумно пытаясь отдышаться, начал я и… осекся. Хлопья снега, падая на лица стражей, не таяли! Мне ужасно захотелось тихо поскулить.
– Чужеземец, по твоей одежде и оружию мы видим, что ты – воин. Но живые не преступают порога Асгарда. Тебя привели валькирии?
– Н-нет, пожалуй.
– Может, ты раб ледяных великанов и прислан сюда выведать тайны твердыни Одина?
– Ну это уж точно нет!
– Хорошо, – неожиданно прекратили допрос мертвые викинги. – Раз уж ты сюда пришел, значит, на то была воля богов. Можешь войти, путник, ворота Асгарда открыты для всех.
– А… собственно, куда входить-то? – начал было я, но снежная пелена раздвинулась, открывая прямо передо мной, шагах в тридцати, стены высокого каменного замка с окованными дубовыми воротами. Они распахнулись, и я понял, что меня приглашают внутрь. Отступать было поздно. Мой страх несколько поутих, ибо теперь я уже знал, где нахожусь. Валгалла! Легендарное царство мертвых. Души убитых викингов с почетом переправляются сюда прекрасными валькириями. Погибшие воины устраивают здесь сражения, игры и охоты. Говорят, что с ними за столом восседает сам Один, верховное божество – воин, поэт, мудрец и… бабник. Надеюсь, я ничего не путаю? Хуже нет – спутать привычки одного бога с привычками другого. Они страшно обидчивы и за века весьма поднаторели в карах. «Тут надо держать ухо востро», – мысленно твердил я, проходя ворота. Когда они бесшумно захлопнулись за моей спиной, я оказался на широком дворе, где никого не было видно, и никто не торопился дать мне ценные указания, что делать и куда идти. Я топтался на месте. Наконец из дверей левого крыла выскользнула хорошенькая девушка с длинной косой, в свободном красном платье:
– Что же ты стоишь, воин? Иди сюда, здесь огонь и кров.
– Премного благодарен, мадемуазель!
– Ты странно говоришь, – сощурилась она. – Наверное, потому, что живой. Ты ведь действительно живой?
– Надеюсь… – вздохнул я и шагнул к ней. Может быть, все-таки покормят, а с богами мы разберемся позднее.
Дворец Одина показался мне невероятно скучным. Видимо, в моей памяти прочно засели роскошные залы петербургских дворцов, и в сравнении с этим великолепием варварская роскошь древних викингов представлялась несколько аскетичной. Потолки без росписи и лепнины, только что чистые. На стенах также ни мозаик, ни живописных панно, ни картин, ни гобеленов, кое-где однообразные ковры, ну и оружие вперемежку с охотничьими трофеями: головы оленей, лосей, быков, кабанов, волков и прочего зверья; отдельными выставками – рога животных, прибитые к круглым доскам. Мебель везде крайне простая – длинные, тяжелые столы, широкие скамьи да иногда высокие кресла, более похожие на троны. Оружие в большом количестве почти в каждой комнате. Правда, сам ассортимент достаточно скромный – мечи, ножи, топоры да копья. На отдельных стендах целые экспозиции щитов, кольчуг и рогатых шлемов. Вообще, тема любви к рогам у древних викингов становилась навязчивой идеей. Нет, я верю, что в ближнем бою они просто бодали противников, но тот факт, что их жены сидели без законных супругов по девять месяцев в году, тоже наводил на невеселые размышления…
Девушка вела меня какой-то запутанной дорогой по залам, галереям, переходам, лестницам вниз-вверх, не прекращая мерно-певучей речи:
– Фрейя – имя мое. Твоего же ныне спрашивать не буду, сам назовешь его, сидя у Одина гостем. Если же пиво и мед, мясо быков и оленей с хлебом печеным по вкусу придутся – можешь остаться, покуда горячее сердце снова тебя не окликнет. Покуда руке без меча не наскучит, а ноги вновь захотят ощутить под собою соленые доски драккара.
– А у вас неплохо получается, почти белые стихи, – машинально похвалил я.
– Где уж мне, скромной? – мило потупилась Фрейя, но вспыхнувший румянец выдал ее с головой – женщины любой эпохи падки на комплименты. – Один Великий – вот кто среди асов титул поэта высокого держит недаром. Равного нет здесь ему, ни в твердынях Асгарда (где, между прочим, известные барды бывают), ни в срединном краю, Мидгардом что называем, ни даже в мрачных отрогах Нифльхеля. Мой же язык слишком скуден и робок, мне ли пытаться вести о поэзии речь, если вскоре слух твой воспримет волшебное пенье владыки…
– Ух ты, так что, верховный бог еще и поет?! – искренне удивился я, в скандинавских мифах об этом не писали. Девушке, похоже, даже льстила моя дремучесть, и она с упоением пустилась восполнять пробелы моего образования:
– Дивно поет он, и голос его несравненный так же высок, как норвежские скалы над морем. Так же могуч, как суровые волны при шторме. Так же прекрасен, как радуги пояс над фьордом. Песни поет он о битвах, боях и героях, о старине, о предках глубоких и мудрых…
– Ясно-понятно, как видно, ваш Один, кроме всего, и прекрасный знаток фольклора. Это великое дело, скажу по секрету… Вечно потомки ему благодарными будут за все легенды, что бог собирал терпеливо, в запись их ввел и реестр составил подробный.
После моей речи у девицы отвисла челюсть. Не знаю уж, что ее так поразило, но Фрейя встала столбом у очередных дверей, глядя на меня, как на нового пророка.
– Ты… ты… как это… как это у тебя получается?
– Верлибр? – улыбнулся я. – Да брось, что в этом сложного? Главное – ухватить ритмику и размер, а гнать подобную лабуду можно километрами.
– Ты – поэт! – восхищенно выдала она.
– Шесть сборников стихов, член Союза писателей России, редактор литературной газеты при музее Хлебникова, – скромно перечислил я. Девочка понятия не имела о достижениях современной поэзии. Этим было грех не воспользоваться, но тут двери сами собой распахнулись. Перед моим взором раскинулось самое буйное из всех мыслимых застолий. Огромный зал, уставленный длинными рядами грубых столов. За ними пила, ела, горланила песни, буянила, спала и просто орала неисчислимая толпа викингов. Рев стоял такой, что хоть уши затыкай. Где-то далеко виднелся высокий трон с восседавшим на нем седобородым человеком, видимо, это и был сам Один. Меж столами сновали гибкие мускулистые девушки, разнося кувшины с алкоголем и подносы с мясом. Я откашлялся и поздоровался с присутствующими. Бесполезно. На меня никто даже не глянул, у всех были свои дела.
– Сними щит и брось его в центр зала, – тихо посоветовала Фрейя мне на ухо.
Я понимающе кивнул, неловко стащил щит и, размахнувшись на манер дискобола, запустил его над рядами пирующих. Он просвистел в воздухе и врезался в чей-то стол, сбив со скамей трех бородатых воинов, ближним сотрапезникам повезло больше – их всего лишь облило пивом и подливами. На мгновение в зале повисла взрывоопасная тишина…
– Я имела в виду – в центре зала, себе под ноги, – жалобно пискнула побледневшая советчица. – Ой, что сейчас будет?!
Викинги медленно вставали из-за столов, напряженно вглядываясь друг в друга. Потом встал тот, которому мой щит въехал в лоб. Он взял щит в руки, подержал, а после этого неожиданно треснул по голове ни в чем не повинного соседа напротив:
– Тюрлинг Отважный, ты оскорбил меня!
Бедняга Тюрлинг повалился на пол без единого звука, а мой тяжелый щит опустился на голову следующего претендента. Народ радостно взвыл, и в мгновение ока в зале началась жесточайшая потасовка! Мы с Фрейей, вереща, увертывались от разбушевавшихся мертвецов. Ополоумевшие викинги восторженно долбили всех, кто попадался под руку, не деля на правых и виноватых, своих и чужих, друзей и врагов. Мечи и секиры взлетали в воздух, я тоже потянул за рукоять, но, подержав меч пару секунд, неожиданно понял, что выгляжу слишком вызывающе и привлекаю нездоровое внимание. Шестеро рослых бородачей оставили общее мордобитие, переключившись исключительно на меня. Я не воин… Может, кто и осудит, но я предпочел паническое бегство героической гибели. Меч, после неудачных попыток засунуть его в ножны на бегу, пришлось просто бросить. К несчастью, на том месте, куда он упал острием, оказалась нога одного из преследователей… Мужик взвыл от боли и продолжать погоню уже не мог. Воодушевленный успехом, я запустил в остальных рогатым шлемом, но не попал. Какое-то время мне еще удалось побегать туда-сюда, петляя между драчунами, ползая под столами и перепрыгивая через скамьи, потом меня сцапали. Все-таки викинги настоящие воины, они имеют опыт в таких делах. Четверо преследователей сгребли меня, как куренка, сила в руках умерших героев была прежняя. Пятый радостно взял меня за подбородок, широко размахнулся и…
