Правдивая история одной легенды (СИ) - Шамраев Алесандр Юрьевич (читаем книги TXT) 📗
И что мне прикажите делать? Скрипя зубами мы и в туалет пошли вместе. Вот влип так влип....
Естественно, что и мылись мы вместе. Сидя в бассейне с горячей водой, она, наконец-то, отпустила меня, я уж было обрадовался, но оказалось, что её ноги 'захватили в плен мою'. При этом она ни капли не стеснялась ни своёго, ни моего обнаженного тела, позволяла мне, в отсутствие банщиц, мылить и тереть её. Мыть её пришлось три раза, пока не пошла белая вода, а её кожа не стала слегка розовой и не потеряла свой нездоровый серый оттенок. У Эмили оказались длинные и шёлковистые волосы, которые после помывки приняли слегка золотисто-русый оттенок, который разительно контрастировал с темным мыском внизу живота. А у меня возник вопрос,- почему волосы на голове светлые, а там темные? Разве они не должны быть одинаковыми? Как то раньше я об этом не задумывался.
Я стал внимательно рассматривать её грудь и чувствовал, что мне очень хочется её помять и потискать, почувствовать её упругость. - Ты рассматриваешь мою грудь? Она тебе нравится? Правда она не такая большая как у сестер, и кружочки у меня маленькие.... Пришлось соврать,- Я пытаюсь рассмотреть твое колечко. А почему ты не повесишь его на цепочку, почему оно висит на простом шнурке?
- А ты знаешь, какой он крепкий? Его невозможно порвать, а значит, я колечко не потеряю, а цепочки такие слабые. К тому же я неряха и не аккуратная, а ещё не умею носить дорогие вещи. Лаура постоянно ругалась на меня из-за этого. - Как это ругалась, - не сразу понял я.
- Понимаешь, изредка меня одевали в красивые платья и причесывали, а потом ко мне приводили молодых людей, что бы они могли посмотреть на меня. У меня похолодело в груди,- И что дальше? - хрипло спросил я. - А ничего, мне достаточно было сказать о том, как и когда он, возможно, умрет, и они все разбегались. Я не удержался и погладил её по голове. Она тут же прижалась ко мне: - Я знала, что мы с тобой встретимся и поэтому на других даже не смотрела. Я все ждала, когда же ты меня освободишь. Правда, я тебе многое не стану говорить, а то ты испугаешься...
А я подумал, действительно, кому понравится, если ему при знакомстве будут рассказывать о том, когда и как он умрет. Брррр.
В спальне сначала возникла проблема,- как нам лечь спать, а потом я послал все проблемы проселочной дорогой далеко-далеко в степь и лег первым. Эмили тут же пристроилась рядом, по - хозяйски обняла меня и закинула свою ногу, вздохнула и быстро заснула. Провалился в сон и я.
Проснулся я от того, что меня гладили по лицу и жарко шептали в ухо: - Просыпайся, я хочу в туалетную комнату. - Дверь закрыта изнутри. Тайная комната и потайной выход закрыты и заставлены мебелью. Без шума сюда никто не войдет, так что можешь спокойно идти одна, но если побаиваешься, то возьми или мой кинжал, или пистоль из сумки. Иди, иди, привыкай к самостоятельности. - А ты никуда не уйдешь? Не бросишь меня? Ой,- и она сорвалась с постели, а я подумал,- наконец то можно будет спокойно повернуться на другой бок, не опасаясь, что тебя силой опять развернут.
Второй раз я проснулся от вкусного запаха, что так и шибал в нос. Оказалось, это Эмили попросила принести сюда еды для нас двоих, так как я ещё сплю и когда проснусь - неизвестно. За окном уже вечерело. Как только это дошло до меня, я тут же вскочил и начал быстро одеваться. - Эмили ты почему меня не разбудила? - А зачем? - Так ведь тебе должны были принести новые платья... - А у меня и это ещё хорошее и новые мне не нужны.
Предстояло разъяснить этому наивному ребенку простую истину: - Милая моя, когда мы с тобой одни, можешь ходить в чем угодно, но когда нам предстоит встречаться с другими людьми, ты должна выглядеть достойно. Не забывай, что ты принадлежишь к семье Фертусов и должна соответствовать своёму высокому положению во всем и в одежде в том числе. - А я не хочу ни с кем встречаться, мне и с тобой хорошо и никто другой мне не нужен.- Но мне-то предстоят ежедневные встречи. Впрочем, если ты согласна находиться одна в спальне и отпускаешь меня, то можешь не переодеваться.
Это было не очень честно по отношению к девушке, играть на её непонятном страхе одиночества, но иного выхода я не видел. Вскоре она примеряла платья и радовалась им, как маленькая девочка радуется новым игрушкам, однако от меня не отходила и то и дело хватала меня то за плечо, то за руку, словно проверяя - на месте я или нет.
Герцог все -таки переселил нас на свою половину. В мое распоряжение был выделен дворец во дворце: гостиная, рабочий кабинет, моя спальня, спальня Эмили, которая соединялась через дверь соединялась с моей и прикрывалась драпировкой, а также несколько подсобных помещений в которые входили настоящая ванная комната, две туалетных и пара кладовых для одежды.
Во дворце после известных событий царило затишье. Многие придворные предпочли до поры до времени отсидеться в своих домах, ожидая окончания расследования, которое лично проводил герцог. Кошачий глаз чистил гвардейцев, а Ришат все никак не мог окончательно сформировать мою охрану, а заодно проверял всю дворцовую стражу. Работы было полно у всех и только я вынужден был все своё время убивать на Эмили, которая по-прежнему не отходила от меня ни на шаг.
Я учил её соблюдать приличия и правильно держать меня под руку, не шарахаться от каждого встречного, не перебивать старших и в тоже время держаться с достоинством и даже высокомерно.
Герцог добился своёго,- Эмили начала учить меня грамоте и письму. Откуда у этой хрупкой девчушки хватало терпения - ума не приложу. Когда у меня что то не получалось, я психовал, мог накричать на неё, а она только хлопала своими глазами и несмело улыбалась, иногда гладила меня по руке, я успокаивался и урок продолжался. Не скажу, что эта наука мне давалась легко, однако довольно быстро я научился различать буквы и даже читать по слогам. Я торопил Эмили поскорее закончить обучение, так как мне не давали покоя те свитки и письма, что были найдены в комнатах Лауры и Софи. Герцогу я, естественно, их не передал. Наконец настал тот день, когда я развернул первый свиток и углубился в чтение.
' Любовь моя, любил ли кто тебя как я люблю? Сама мысль о том, что кто-то целовал тебя, становится для меня невыносимой. Каждый миг, каждая секунда проведенная вдали от тебя, становятся для меня страшной мукой. Страдания от того, что я вынужден на людях скрывать свои чувства, делают мою жизнь невыносимой, скорей бы наступил тот сладостный миг, когда мы с тобой встретимся наедине и я смогу насладиться твоей красотой. Любимая, когда же наступит время решительных действий, я схожу с ума от невозможности действовать. Всякий раз, когда я вижу 'Г' во мне растет желание немедленно убить его и устранить ту единственную преграду, что стоит на пути к нашему счастью.'
' Милая, любимая, единственная. У меня все готово. Мои люди расставлены на всех важных постах и пойдут за мной хоть на край света. Этот выскочка, что посмел мешать нашему счастью, спутал все наши планы, но вскоре все разрешиться самым решительным образом и ты вновь займешь место единственной наследницы престола, что принадлежит тебе по праву. Умоляю тебя, будь осторожна с этими тварями, я не верю их сладким речам. Какая это мука, видеть тебя каждый день и не иметь возможности даже перекинуться хотя бы парой фраз. Доколе мы будем скрывать нашу любовь? Тех редких минут наших тайных встреч мне явно недостаточно, я хочу ежесекундно находиться возле тебя, вдыхать твой запах, ощущать твое присутствие. Сердце сладко ноет от предчувствия скорого счастья. Береги себя, любовь моя.'
' Наконец-то любовь моя ты приняла решение. Я безумно рад, ещё немного и наши сердца соединяться в едином порыве, все преграды на пути к нашему счастью будут разрушены. У меня все готово. 'Г' будет блокирован в своём кабинете, после устранения самозванца наши люди займут все ключевые посты во дворце и будут ждать прибытия верных нам людей извне. На твоей стороне, по словам моего отца, большинство придворных и знати. Только бы не вмешались дружки - наёмники этого, якобы, наследника. Мне кажется, он что то почувствовал, и после разгрома отряда тварей, что прятался в хранилищах, стал более осторожным, а его головорезы с подозрением смотрят на каждого моего гвардейца. Хорошо хоть, что всех их дружков я отправил в степь и теперь в гвардии только мои люди. Умоляю, скорее подай сигнал к решительным действиям, терпеть больше нет мочи.'
