Завещание предков (СИ) - Стрелков Владислав Валентинович (читаем книги TXT) 📗
Вдруг, над рекой появился образ Богородицы.
Она скорбно взирала на нас.
Мать моя! Я, зная, что это простой морок, наведённый лешим, сам почувствовал, как по спине побежали мурашки. А что с боярами? Обернулся. Горин и Велесов, часто крестясь, отбивали поклоны, стоя на коленях.
Туман рассеялся.
Ну и кино, блин! Осипу режиссером работать бы. Такой боевик показал. Бояре, вскочив, кинулись к стоянке. Я, вздохнув, поплёлся за ними. Забравшись на склон, увидел ворона. Посмотрел вокруг, Осипа не видно.
— Осипу передай спасибо. Думаешь, помогло?
Мне показалось, что птица сначала кивнула, а потом пожала крыльями.
Ладно, будем дальше воздействовать на бояр. Подключу деда Матвея, может, получится убедить упертых.
Выйдя к стоянке, сразу направился к своему месту. В предрассветных сумерках потухшие костры курились лёгким дымком. Из-под куста, где сидел на часах Митяй, торчали ноги. Заглянул, раздвинув ветки. Сон на посту? Бардак, однако.
Лагерь спал, внося в фон утреннего щебета птиц многоголосый храп на все лады.
А прохладно с утра. Быстро подошел к костру. Кубин дремал, откинувшись на спину. Собрав остатки дров, подкинул в костёр. Сел и задумался.
Сейчас мне уже не казалась удачной мыслью демонстрация, что Осип устроил. Но, как говорится — будем посмотреть. Убедить в необходимости поиска монгольского отряда не получилось. Пока. Где они сейчас? Я посмотрел туда, где Велесов и Горин спали. Хм, не видать. Странно. Подобрал ветку и, обламывая по частям, стал бросать в огонь.
— О чём задумался, Владимир Иванович? Что случилось?
Кубин поднял голову и смотрел на меня. Я бросил остатки ветки в костёр.
— С Велесовым и Гориным поговорил. Неудачно.
Дед Матей сел.
— Вот как. Когда успел? И о чем разговор был?
— С час назад до ветру отошел, затем на берег вышел. Тут они пришли.
Кубин удивился, но промолчал.
— Я выразил мысль, что не просто тут крутятся мелкие отряды степняков. Сказал, что, скорей всего это один отряд и у него есть конкретная цель — разведка. А потом будет нападение. А их, скорей всего, больше тысячи.
— С чего ты взял, что их тут много? И откуда их тут тысяча?
— Осип сказал.
— Кто такой Осип?
— Здешний леший.
Кубин плюнул.
— Тьфу ты, Господи прости и помилуй!
Перекрестился.
— Ещё один? А он откуда знает? Ты ему веришь?
Я посмотрел на деда Матвея.
— Ты знаешь — верю. Почему? Не знаю, но верю. Осип от Кочура привет передал. Сказал, что тьма идёт. А предупредили потому, что монголы все города выжгут.
Кубин кивнул.
— Понял. Так, а бояре что сказали?
Я достал новую пачку сигарет, оглянулся, все спят и достал сигарету, предложил Кубину. Закурил сам.
— Говорят, что дозоры предупредили бы давно.
Дед Матей помолчал и поднялся.
— Пойдём, поговорим с ними вместе.
Я вздохнул и сказал.
— Погоди, не сейчас. Они от видения ещё в шоке.
Кубин замер.
— От какого видения?
Я хмыкнул.
— Осип постарался. Показал как в ки… синематографе, что случится. Закончил тем, что явил лик Богородицы. После этого бояре в глубоком ауте.
— Отче наш, Иже еси на небесех!…
Кубин закончил молитву и строго посмотрел на меня.
— Не стоит шутить так.
Я бросил окурок в костёр.
— Матвей Власович, прости, я не хотел, так уж получилось. Ты просвещённый человек и прекрасно знаешь историю.
Хмурый Кубин кивнул.
— Знаю. Только не было нападения на Русь до зимы. НЕ БЫЛО. Нет в истории документов об этом.
— Да. Документов нет, но они, может, были, да пропали. Мало ли что случилось. Пожары, например. Сколько их на Руси было? Ведь деревянное все строилось. А Китеж? Это вообще легенда. Можно сказать, небылица. А он есть. Ведь есть?
Кубин кивнул.
— Есть.
— Знаешь, Матей Власович? Я ведь просто на Китеж хотел посмотреть и вернуться. Хоть и готовился основательно. Но… — Я проглотил ком в горле и шумно выдохнул. — Но сейчас не могу я уйти. Просто не могу. Русский я. Помочь хочу. Защитить Россию. Как отец мой. Как оба деда моих, на войне. Понимаешь?
— Понимаю. — Вздохнул Кубин. — Думаешь, мы не пытались что-то сделать? Пытались. Но нас не слушали. Кто мы для князей? Я и Кулибин всё это время пытались доказать Великим князьям, что Русь надо объединить. Не получилось. А сейчас… Времени у нас мало.
Помолчали, глядя на огонь.
— Как рана, Владимир Иванович?
— Да какая рана? Так, ушиб. Мазью натёр. Сойдёт за три — четыре дня, спасибо бронику.
— Бронику? Ты имеешь в виду бронь?
Я дотянулся до сложенного снаряжения и вытащил бронежилет.
— Вот. Это броник или бронежилет. Выдаётся мили… полицейским и спецвойскам. Этот предохраняет от удара ножа и пуль мелкого калибра. Как видишь, под кольчугу как раз подошёл.
Кубин покачал головой.
— Хочется узнать про будущее подробней. Чудные вещи есть. Интересно.
— Ну, я могу рассказать.
— Нет, подожду. — Дед Матвей замотал головой. — Мыслю, лучше будет сразу двоим говорить. Подожду.
- А почему только двоим? Вас ведь трое было.
Дед Матвей вздохнул.
— Ефпатин в Рязани сейчас. У князя рязанского Юрия Игоревича сотником. Боярином знатным стал. Кстати! Догадайся, как его там называют?
Я пожал плечами.
— Да откуда? Хотя.… Погоди, дай подумать.
Так. Что мне о нём Кубин говорил? Николай Александрович Ефпатин, порутчик. И всё. М-да! Догадайся вот. Стоп. Фамилия! Ефпатин — Ефпатий. Ефпатий Коловрат, что ли? Ну и дела!
Я посмотрел в весёлые глаза Кубина. Он усмехнулся.
— Вижу, догадался.
Я кивнул.
— Ефпатий Коловрат. Но почему? Это же выдуманный и сборный персонаж.
Дед Матвей кивнул.
— Я знаю. Но теперь он настоящий, а не выдуманный. А почему? Так мы его по фамилии называли. Вот и приклеилось. А Коловратом нарекли после того, как он, защищаясь, кол с ограды выдернул, причём самый большой. Бояре смеялись потом: «Поменьше выбрать не мог?». А он злится, не нравится ему, как его называют. Историю он плохо знает. Я ему объяснил, кто такой Коловрат. Но он всё равно ворчал. Потом привык.
— А я думал, что Коловрат от слова «Коло», то есть вечный круговорот, символ колеса. Есть ещё знак, типа свастики.
Кубин пожал плечами.
— Ну, так народ называл.
И, глядя на очередной мой зевок, сказал.
— Поспи, Владимир Иванович.
Да, поспать бы не мешало. Только сейчас почувствовал дикую усталость.
— Посплю часа три. Да! Там часовой спит на посту. Кажется, Митяем зовут.
Дед Матей нахмурился.
— Уши поганцу оборву.
Поднялся и ушел. Я укрылся налатником. Надо бы одеяло или шкуру какую раздобыть. Холодно на земле спать. Засунув руки за голову, закрыл глаза и уснул.
— Р-равняйсь!
— Смиррно!
— К торжестенному маршу!
— Поротно!
— Первая рота прямо, остальные направ-во!
— Шагом марш!
Замершие шеренги слитно отпечатали первый шаг. Мы шли первыми. Уже не курсанты. Офицеры!
— И раз!
Прошли мимо трибуны, где, подняв руку в воинском приветствии, стояло командование училища. Начальник училища, похожий на Брежнева, но имевший кличку «Стеклорез» из-за фамилии Алмазов, с улыбкой смотрел на печатающих шаг молодых офицеров. Может, себя молодого вспоминал?
В конце плаца нас встречали родители и наши девушки. Мои мама и отец приехать не смогли, но была она, моя будущая жена.
— Здравствуй, мой лейтенант.
В легком красивом платье, с обалденно шикарными длинными волосами, она была для меня самой-самой красивой. Королева.
Счастливая улыбка, вдруг сменилась злобной маской. В руке у неё появилась сабля.
— Ты никогда не станешь генералом!
Взмах.
Пытаюсь отклониться, но… правая рука падает на землю.
Толчком проснулся.
Блин, опять кошмар, хоть не спи. Моя бывшая приснилась. Произнесла свою любимую фразу и отсекла мне руку. Ну и сны у меня!
Ёп! А где рука-то? Сплю, что ль, ещё? В панике левой рукой хлопая по правому боку, шипя от боли, вдруг нахожу правую руку за головой. Напрочь отлежал и не чувствую совсем. Поднялся и принялся массировать, приводя конечность к чувствительности. Заодно огляделся. Лагерь ещё спал. Кое-кто поднялся и разжигал костёр.
