Могильщик. Черные перчатки (СИ) - Башунов Геннадий Алексеевич (книги без сокращений .TXT) 📗
Проклятья уже серьёзней. Их могильщики чаще всего снять не могут, — лицо Карпре скривилось. — Те, кто пробовал, поплатился. Действие проклятий самое различное — от мгновенного иссыхания на месте, до длительного по своей продолжительности гниения всего тела. Эти проклятья когда-то бросали в людей, но, видимо, не попадали. Чаще всего они сидят на благородных же металлах или на драгоценных каменьях, имеющих, по слухам, упорядоченную структуру. Проблема в том, что проклятья стараются как бы перепрыгнуть с вещицы, которую ты держишь, на тебя. Скорее всего, они делают это при приближении любого живого существа. Но есть способ уберечься от этого — просто не прикасаться к этим вещам голой кожей. Взял в руки, на которые надеты перчатки, замотал в тряпочку и пошёл продавать какому-нибудь придурку, чаще всего — магу, решившему, что он сможет это проклятье снять.
Про ловушки рассказать можно многое, но я скажу коротко — в них лучше не попадать. Хвала богам, их позволяют нам увидеть перчатки. Так что не стоит соваться ни в капканы, ни в лассо, пусть даже в центре этого капкана лежат такие богатства, что и королям не снились.
Сторожевые заклинания похожи на ловушки. Чаще всего они стоят на дверях, ими запечатываются шкатулки с драгоценностями и прочая хрень. Чаще всего они снимаются ключевым словом или простенькой головоломкой, вроде печатей, на которые надо нажать в определённом порядке, или паззла, который надо собрать. Но встречаются и вещи посложнее. Их лучше не трогать. А ключевое слово можно угадывать до посинения. Так что мы боремся в основном со змеями.
Есть ещё, конечно, проклятые леса, животные и люди, исковерканные магией, твари, которые когда-то эта магия вызвала, а они вместо того, чтобы сдохнуть, начали размножаться. Бывают видения, появляются призраки. Выделяются ядовитые газы, лава… чего только не бывает. Но — это редкость, бывает не везде, чаще всего — в крупных могильниках, где бушевала наисильнейшая магия.
— А могильник, к которому мы сейчас плывём, относится как раз к таким, — буркнул Велион.
— Поэтому я всё это и рассказываю, — неприятно усмехнулся прокажённый.
Могильщики и рыбаки сидели с мрачными лицами. Кермега согнул приступ рвоты.
«Крупный могильник — крупные неприятности, — подумал Велион. — А мы крупные кретины. Но отступать уже некуда».
Слабый тёплый ветерок неожиданно затих, а ещё через миг на баркас налетел сильный холодный порыв, который вновь сменился лёгким бризом. Люди, плывущие на рыбацком баркасе, одновременно подумали, что это предвещает неприятности, но никто не произнёс ни слова.
Карпре усмехался, он тоже не собирался отступать.
— Вот это… — пробормотал Хромой.
— Ага, — пробормотал Карпре. — Велион, старый друг, видел когда-нибудь такое?
Велион покачал головой. Нет, такого он действительно не видел.
Остров они заметили уже давно. Но только приблизившись к нему на расстоянии мили или полутора, можно было понять, насколько грандиозный могильник им предстояло исследовать.
Город имел просто гигантские размеры. Наверняка когда-то здесь жило не менее сотни тысяч человек. По центру острова располагался каменистый холм с плоской вершиной, к которой вело множество пандусов, лестниц и серпантинов. Сам холм занимала многоуровневая застройка, делящаяся на шесть или семь улиц, опоясывающих его. Иногда они пересекались аллейками с множеством скульптур и памятников. Дома, стоящие на этих улицах, были в большинстве своём многоэтажные, с вычурными разноцветными крышами. Из-за многоуровневой застройки казалось, что весь холм покрыт весёлой разноцветной черепицей, стен и окон практически не было видно.
У подножья холма располагалась основная часть города — кварталы посерее да победнее. Не кварталы бедноты, а именно кварталы победнее. Мощная трёхэтажная застройка, пересечённая широкими улицами, складские помещения, отделанные орнаментами, цеха, крыши которых покрывали барельефы. Эти окраинные кварталы выглядели богаче, чем многие центральные в послевоенных городах.
Прямо по курсу виднелся залив, в котором и располагался порт. Этот порт стал могильником кораблей, прекрасных бригантин, яхт, каравелл. Даже рыбацкие лодки выглядели грациозно, а пузатые купеческие корабли напоминали лебедей, собравшихся в стаю. Всё это теперь громоздилось грудами рассохшегося и гниющего дерева, держащегося на плаву только из-за того, что часть кораблей утонула и теперь подпирала днища других.
Но больше всего поражала глаз застройка, покрывающая вершину холма. Купеческие и графские поместья были просто дворцами. Тонкие шпили в глубине вершины, пузатые башенки ближе к краю, зубчатая стена — всё это представлялось единым целым, одним огромным замком, в котором, наверное, могли жить боги или демоны.
Даже разруха не бросалась в глаза, руины зданий и выжженные аллеи, казалось, прикрывались другими зданиями и свежей зеленью разросшихся парков.
— Нет маяка, — удивлённо сказал один из братьев с островов Щита. Второй, менее разговорчивый, закивал.
— Есть, — сказал Карпре изменившимся голосом. Голосом, полным восторга, желания и надежды. — Есть. Смотри в центр холма.
— Все и так туда смотрят, — хрипло сказал Крун.
По центру холма располагалась самая высокая башня, кажущаяся невесомой из-за своей тонкости. Её вершина немного расширялась, образуя небольшую площадку. На как раз солнце набежала небольшая тучка, и собравшиеся на палубе баркаса люди увидели слабое в свете дня мерцание.
— Иногда по ночам его и с берега видно, — заворожено поделился владелец баркаса.
— Сердце Озера там, — алчно облизнув губы, сказал Карпре. — И клянусь, я его достану. Мы просто должны его достать. Капитан, правь левее, в порту мы не встанем, напоремся ещё на какую-нибудь затонувшую посудину.
— Не учи отца… — ответил Крун, впрочем, ничуть не раздражённо. Кажется, вид Сердца Острова поглотил его полностью. Впрочем, как и других.
— Я хочу туда, — прошептал Кермег, который, казалось, забыл про свою морскую болезнь.
— Попадёшь, — восторженно пообещал прокажённый могильщик. — Попадёшь, сопляк, я тебе это обещаю.
Кермег посмотрел на Велиона. Чёрный могильщик усмехнулся и ободряюще ему кивнул. Мальчишка вновь направил свой горящий взгляд на Сердце Озера, город, где он, скорее всего, сложит голову.
— Теперь я верю, что это не обычное для легенды преувеличение, — сказал Карпре, оглядывая корабли в порту. — Что не утонул только один корабль. Иначе, как бы столь великий народ мог построить вшивый городишко, как Кремь?
— Экий ты образованный, — буркнул Хромой. — Даже чересчур, мать твою. Емонация, ксанатация, преувеличения обычные для легенды, больно мудрёные слова знаш. У нас бы за такое морду разбили, чтобы не выпендривался.
— Шесть лет в церковной приходской школе, — усмехнулся прокажённый, ничуть не испугавшись. — Мне обещали, что я стану превосходным проповедником, но найденные мною перчатки помещали сделать это. А ты, Велион, знаешь мудрёные слова?
— Может быть, — сухо отозвался Чёрный могильщик. — Уж что такое «эманация» — знаю.
— Тоже монахи воспитывали?
— Нет. — На губы Велион выползла неприятная усмешка. — Далеко не монахи. Хотя, смотря с какой стороны посмотреть.
— А кто же тогда?
— А вот это не твоё дело, проповедник.
— И всё же?
— А ну от борта, сухопузые, — прервал их Крун. — Мранти, мать твою, правь налево, там заливчик хороший есть.
— Ну вот, почти и приплыли? — подмигнул Карпре Велиону. — Разомнёмся, а, могильщик?
Велион презрительно скривил губы. Разминка обещала быть смертельно опасной. Но от этого только интересней.
Черноволосый могильщик спрыгнул с баркаса, его сапоги по щиколотки погрузились в воду. Карпре, соскочивший с борта следом, весело произнёс:
— Берег черепов.
— Угу, — буркнул Велион, оглядываясь.
Действительно «берег черепов», по-другому не скажешь. Песчаный откос, ведущий к воде, был усыпан костями. Кости покрывали даже дно залива, видимо, менее подверженное приливам, чем морское.
