Словоплёт (СИ) - Полынь Мара Леонидовна (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
- Неужели было так сложно было сказать с самого начала? Я бы даже не задумывалась об этом больше! Но нет, нужно было развести интригу! - Сантинали тоже решила обидеться. - Неужели тебя так тешило то, что я считаю тебя женщиной?
Ран удивлённо посмотрел на колдунью:
- Мне без разницы кем ты меня считаешь.
- Но тогда почему?
- Я не люблю своё прошлое. Когда я думаю о нём, то становлюсь мертвее, - ша закрыл глаза. - Если бы не твари, я бы предпочёл вовсе не вспоминать о Сарандане, но сейчас у меня нет такой возможности: старые знания утеряны, и если со мной что-нибудь случится, всё, что останется - это твои неоконченные записи, - он кивнул на открытую тетрадь, лежащую перед кодлуньей, - и обрывочные сведенья, которые удалось собрать Аластару. Я считаю, что эта забывчивость - не просто результат времени. Мне кажется, что кто-то приложил к этому руку, настойчиво уничтожал традиции и воспоминания на протяжении веков. И я хочу помешать этому 'кому-то'. Если бы не это, вряд ли бы мы вообще здесь сейчас сидели.
Что ж, по крайней мере теперь Сантинали понимала немного больше в поведении своего колдуна. Пусть ша и хорохорился заявляя, что ему многие вещи безразличны, королевне казалось, что даже по прошествии шестисот лет колдуна всё ещё задевает его прошлое.
- Кстати, с завтрашнего дня я собираюсь начать выходить в город.
- Город? Зачем?
- Хочу расширить защитные заклинания, - ша помолчал словно размышляя стоит посвящать Сантинали в детали плана или нет. - Это только вопрос времени как скоро я столкнусь с кем-нибудь из древних иных. Хочу быть готовым к такой встрече. Я изучил план города, и у меня теперь есть кое-какие мысли где поставить несущие печати.
Сантинали представила ша, разгуливающим по снежной Ясеневой Роще и поющим на улицах. Зрелище представлялось странным.
- А как же Мирт?
- Я уже могу давать ему небольшие задания не опасаясь, что он убьёт себя или разнесёт половину особняка. Он учится удивительно быстро, это радует, - Ран выбрался из кресла и подошёл к окну посмотреть на ночной заснеженный парк. - Думаю, мы могли бы взять его с собой в Сану-Сану, когда придёт время.
- Ладно. А когда ты планируешь выходить?
- Где-нибудь перед обедом. Пока что вряд ли у меня будет больше часа в день. А когда я закончу с соседними улицами, думаю, времени у меня появится больше.
Следующую неделю ша каждое утро после завтрака отправлялся на прогулку: Мирт корпел над чем-нибудь в лаборатории Сантинали, специально переоборудованной для его нужд, а колдунья оставалась предоставлена сама себе. Оказалось, что теперь у неё куча свободного времени, которое некуда потратить: к активному расследованию истории с контрабандой её не подпустили, а большая часть старых знакомцев не спешила восстанавливать общение - после жуткого скандала, предшествовавшего её изгнанию в Белую Скалу её ещё долго будут обходить, как чумную. Оставалось только разбираться в записях, которые она каждый вечер делала под диктовку Рана или иногда отправляться на прогулку вместе с ним. Путешествия эти разнообразием не отличались: ша бродил по улицам и иногда останавливался то у одного дома, то у другого. Накладывание печатей в его исполнении получалось совсем незаметным: почти никаких звуков, и уж точно никаких волшебных сплохов, будто бы он специально выбирает самые незаметные способы для колдовства, какие ему только известны. Но, похоже, чем незаметнее было колдовство, тем больше уставал колдун после него: на занятия с Миртом его ещё хватало, но после обеда он теперь обязательно брал перерыв на полчасика - вздремнуть, и вечерние посиделки с каждым разом становились всё короче. В один из последних раз Ран заснул прямо в своём любимом кресле, когда Сантинали попросила сделать небольшую паузу, чтобы достать новую тетрадь.
Сантинали отрешённо изучала чистый разворот бумаги перед собой. С тех пор как она узнала, что Ран - точно мужина, у неё больше не выходило думать о нём как о 'ней', и даже стиль речи, звучавший в её голове, изменился от этого. Будто бы теперь говорил другой человек. До чего же странная штука, эта 'мыслеречь'! В зависимости от того, как воспринимает говорящего слушатель, она так меняется. Колдунья вздохнула: интересно, что из всего, что рассказывает Ран, является именно тем, что он имеет ввиду, а что - лишь плод её воображения, искажение, созданное её разумом?
В дверь постучали:
- Госпожа, письмо от Её Величества, - Рудо держал конверт на подносе. - Ответа не требуется.
'Хочу поговорить о твоём прелюбопытнейшем колдуне. Жду завтра в 11 утра. Будет хорошо, если ты оставишь его дома. Целую.
P.S. Отец почти полностью оправился, ожидай приглашения на официальный приём по поводу в ближайшем будущем.'
Сантинали положила бумагу на стол и глубоко задумалась. Чего ждать от этой встречи? Что именно хочет обсудить мама? Чего именно опасаться? Вдруг её сошлют куда-нибудь ещё? Например, велят отправляться в Страйху сей же день. Вроде бы ничего не предвещает беды, но вдруг? И что ждёт Рана? Удастся ли ему пережить любопытство королевы? Наверное, не стоит ему пока что говорить ни о чём: всё равно поделать он ничего не сможет (точнее, кое-что он точно хорошо умеет, но Сантинали вовсе не хотела, чтобы он устроил бойню во дворце), лучше пусть не нервничает лишний раз, а сосредоточится на занятиях с Миртом.
Сантинали ждала приёма в жёлтой гостиной и не находила себе места от беспокойства. Конечно, внешне это никак не проявлялось, но в душе у королевны бушевала буря. Наконец, когда пришёл мажордом и представил королеву, Сантинали уже была готова сама идти сдаваться в темницу.
- Чаю?
Дождавшись, когда вся прислуга оставит их одних, королева отставила чашку и внимательно посмотрела на свою дочь.
- Задавшись целью о твоём колдуне можно выяснить кое-какие удивительные вещи, - королева сделала паузу. - О том, что появился он в Белой Скале ниоткуда. Или о 'духе горы' Кляксе, который благоволит маленьким детям. Но при этом чего-то стоящего о нём не узнаешь. Ни одна из магических школ, академий и уж тем более Университет не имеют среди своих выпускников никого с именем или фамилией 'Шанаран', по крайней мере за последние шестьдесят лет. И никто из опрошенных по моей просьбе магов никогда не имел дела с туманными копьями. Я не понаслышке знаю как сложно обнаружить и унчитожить иную сущность, а тут пришёл никто из ниоткуда и сделал это походя, за несколько минут.
Королева замолчала словно собираясь с мыслями, но Сантинали казалось, что она молчит, чтобы нагнать побольше напряжения: королевна уже вся взмокла, хоть одежду отжимай. К чему мама клонит?
- Капитан Танарин тоже ничего внятного сказать не смог, чем разжёг моё любопытство ещё больше, - продолжила тем временем королева. - Надеюсь, хотя бы ты можешь развеять тайну, окутывающую нашего замечательного спасителя?
'Врать бесполезно', - словно кто-то прошептал Сантинали над самым ухом.
- Обещай, что не будешь смеяться и не отправишь меня к лекарям, - колдунья решила, что стоит сказать правду: во-первых кто, как не мама легко уличит её во лжи (уж слишком хорошо знала она свою дочь, да и нельзя долго быть королевой не разбираясь в людях), во-вторых, королева уже успела навести справки и результат её явно озадачил. Это шанс получить действительно могущественного союзника. Или оказаться в лечебнице для буйных. Что произойдёт в этом случае Сантинали старалась не думать: ведь Шанаран скорее всего отправится её спасать, а в его исполнении это могло закончиться как 'обратить в прах всех' или 'нарезать всех на кожаные шнуры', по выбору - миролюбивого разрешения конфликта с участием ша королевна ещё ни разу не видела. - Если бы эта история приключилась не со мной, я бы в жизни не поверила. Да я до сих пор всё никак не поверю, если честно, хотя уже нашла много документальных свидетельств в пользу того, что это - действительно правда.
