Поцелуй Мистраля - Гамильтон Лорел Кей (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Шолто вскрикнул у меня за спиной, я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как он падает в красный водоворот. Сегна била в воду, где он упал, кинжалом с собственного пояса. Не знаю, понимала она, на кого нападает, или все еще думала, что с ней сражаюсь я?
– Сегна! – заорала я.
Кажется, она расслышала – она перестала молотить ножом по воде, повернулась и прищурилась в мою сторону.
Я высунулась из воды, привлекая ее внимание. Шолто не показывался на поверхности.
Сегна завопила и опять закашлялась. По подбородку у нее лилась кровь, но она пошла ко мне.
– Шолто! – крикнула я в надежде, что Сегна поймет, что натворила, и вернется его спасти. Но она плыла ко мне, с трудом, но плыла.
– Он теперь только белое мясо, – прорычала она этим слишком низким, булькающим голосом. – Он теперь сидхе, не слуа.
Она явно не собиралась помогать Шолто – надо думать, это теперь моя забота. Я набрала воздуху и нырнула. Вода здесь была чище, и я разглядела бледную тень: Шолто опускался на дно, кровь его облаком поднималась кверху.
Я опять крикнула: «Шолто!»; мой крик эхом отдался по воде. Шолто содрогнулся, и тут же что-то вцепилось мне в волосы и потащило кверху.
Меня тащила Сегна. Как я понимала, она направлялась к тому островку. Я проехалась по камням голой спиной, когда она выбиралась из воды. Она выволокла меня на сушу и повалилась, глотая воздух ртом, но не отпустила мои волосы. Я попыталась потихоньку высвободиться, но рука в волосах сжалась сильнее, так дернув, словно карга решила вырвать клок с корнем. Она потянула меня ближе к себе.
Я попыталась повернуться на четвереньки, чтобы не обдирать спину дальше о голые камни, и на миг оторвала от нее взгляд.
Напрасно.
Она дернула меня вниз – с такой силой, что могла бы лошадь пополам разорвать. Я едва успела подставить руку, чтобы не шлепнуться животом о камни. И увидела у нее кинжал. Она прижала клинок к моей щеке. Я смотрела на нее вдоль клинка. Карга лежала навзничь, распростертая на камнях.
– Я тебе все личико порежу, – сказала она. – Красавица будешь.
– Шолто тонет.
– Слуа не тонут. Если он слишком сидхе – так пусть тонет.
– Он тебя любит, – сказала я.
Она фыркнула, заплевав кровью собственный подбородок.
– Не настолько, чтобы не мечтать о плоти сидхе в своей постели.
Не поспоришь.
Острие кинжала подрагивало у моей щеки.
– А ты насколько сидхе? Хорошо вылечиваешься?
Я решила, что вопрос риторический, и отвечать не стала. Помрет она от своих ран раньше, чем прикончит меня, – или у нее все заживет?
Она харкнула кровью на камни и как будто задумалась о том же, что и я. Потянув за волосы, она повалила меня на спину, подтащила ближе к себе. Сопротивляться было бесполезно – с такой силой мне не совладать. Карга улеглась на меня и приставила кинжал мне к шее. Я обеими руками схватила ее руку: мускулы дрожали от усилия не дать ей проткнуть мне горло.
– Такая слабачка, – выдохнула она мне в лицо. – И почему мы подчиняемся сидхе? Если б я не умирала, фиг бы ты меня удержала.
– Я полукровка, – сдавленным от напряжения голосом сказала я.
– Ты достаточно сидхе, чтобы он тебя хотел, – прорычала она. – Так сияй же! Покажи мне эту дивную магию благих. Покажи, чего ради мы вам подчиняемся!
Она сделала роковую ошибку. Напомнила, что я и правда владею магией. Магией, которой больше не владеет никто.
И я призвала свою руку крови. Постаравшись не думать, что могла это сделать раньше – до того, как карга добралась до Шолто.
Рука крови – это значит, что я могу вызвать кровотечение из любого, даже крошечного пореза, не то что из этих ран, и она истечет кровью до смерти. В моем теле загорелся свет. Я засияла сквозь кровь, которой на меня капала карга. И прошептала:
– Нет, Сегна, не магию благих. Магию неблагих. Истеки кровью!
Она не сразу поняла: все пыталась воткнуть нож мне в горло, а я еле-еле удерживала ее на расстоянии. Она так вцепилась мне в волосы, что когти до крови пробороздили кожу головы. Я крикнула: «Теки!» – и кровь наполнила ее раны.
Кровь полилась на меня потоком, горячая – горячей, чем моя собственная кожа. Я отвернулась, чтобы кровь не залила глаза. Руки стали скользить, и я испугалась, что не удержу нож Сегны, что она пробьет мою защиту до того, как истечет кровью. Кровь лилась и лилась. Может ли карга истечь кровью до смерти? Может она умереть от потери крови или нет?! Я не знала.
Кончик ножа болезненным укусом проткнул кожу на горле. Руки дрожали от усилия. Я завопила:
– Истекай кровью!
Я захлебывалась ее кровью, а нож продвинулся еще на миллиметр. Легкий, совсем легкий укол, еще даже не рана – но скоро будет.
Но ее рука ослабила нажим, отдернулась. Я заморгала сквозь кровавую маску: глаза у карги расширились от изумления. Горло ей проткнуло белое копье.
Над каргой, обеими руками держа копье, стоял Шолто. Повязки с него куда-то делись, открыв страшную рану. Одним резким движением он выдернул копье – кровь забила из горла карги фонтаном.
– Теки, – прошептала я.
Карга рухнула в алую лужу, но кинжала из рук не выпустила.
Шолто воткнул копье ей в спину. Сегна забилась в судорогах, разевая рот, скребя руками и ногами по голым камням.
Только когда она совсем затихла, Шолто вытащил копье. Он заметно шатался, но все же подхватил концом копья и зашвырнул в море кинжал карги. А потом рухнул на колени возле ее тела, опершись на копье, как на посох.
Я уже не светилась, подползая к нему, – усталая, раненная, залитая кровью врага. Я встала на колени рядом с ним на окровавленной скале и тронула его за плечо, словно хотела убедиться, что он настоящий.
– Я видела, как ты утонул.
Он вряд ли толком меня видел, но ответил:
– Я сидхе и слуа. Мы не тонем. – Тут он закашлялся так, что сложился вдвое, изо рта полилась вода. – Но больно было смертельно.
Я его обняла – он дернулся, он весь был покрыт ранами, старыми и новыми. Пришлось обнимать осторожней. Я прильнула к нему, перемазывая в крови Сегны.
– У меня в руках костяное копье. Когда-то у нашего народа оно было одной из царских регалий.
Голос Шолто стал хриплым от кашля.
– А откуда оно взялось? – спросила я.
– Ждало меня на дне озера.
– А где мы вообще?
– Это Костяной остров. Он был сердцем нашего сада, только давно ушел в легенды.
Я потрогала скалу, которую считала каменной, и поняла, что он прав. Камень-то камень, но когда-то он был костью. Остров был сложен из окаменелостей.
– Для легенды он вполне материальный, – заметила я.
Шолто выдавил улыбку.
– Что, во имя Дану, с нами делается, Мередит? Что происходит?
Густо и сладко запахло розами. Шолто поднял голову, оглядываясь по сторонам.
– Пахнет травами.
– А мне – розами, – тихо сказала я.
Шолто взглянул на меня.
– Что происходит, Мередит? Как мы здесь очутились?
– Я молилась.
– Не понимаю, – нахмурился он.
Запах роз усилился, я словно посреди цветущей поляны оказалась. В руке у меня, в той, которой я обнимала Шолто за голую спину, появилась чаша.
Он отдернулся как от ожога. И повернулся слишком быстро – должно быть, потревожив рану на животе, потому что сморщился и с шумом втянул воздух. Он упал на бок, но копье из руки не выпустил.
Я подняла серебряно-золотую чашу к свету. И правда, теперь здесь был свет. Солнечный свет сверкал на чаше и согревал мне кожу.
Хоть убейте, не помню, был ли здесь свет минуту назад. Наверное, я спросила бы Шолто, но он впился взглядом в предмет у меня на ладони, шепча:
– Быть не может.
– Может. Это чаша.
Он мотнул головой.
– Как?..
– Она мне приснилась. И Аблойков кубок из рога тоже приснился, а когда я проснулась – они лежали рядом.
Он тяжело оперся на копье и потянулся к сияющей чаше – но, хоть я и протянула чашу ему навстречу, пальцы его остановились, не тронув ее, будто он боялся ее коснуться. Что напомнило мне, как много может случиться, если я дотронусь чашей до кого-то из моих мужчин. Но мы ведь в видении? А если так, то насколько все по-настоящему?
