Между двух огней - Эльденберт Марина (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
— Поем с того, на чем остановились вчера, — скомандовал он, потирая пальцами веки. — Полетели!
Я шагнула вперед, пожалуй, слишком поспешно. Поэтому не заметила удачно выставленной подножки Юммера и пролетела до самого края сцены. На ногах удержалась, но пробежала мелкими шажками, как только что расправившая крылышки виари.
— Засранец, — прошипела Инис, когда я выпрямилась.
Меня все еще слегка потряхивало, кувыркнуться вниз головой с высоты сцены — то еще удовольствие. Яростно оглянулась на Юммера, и тот с ехидной улыбочкой отвесил мне чересчур глубокий поклон. Разве что лбом о сцену не стукнулся.
— Мэйстонский цирк в другом районе, — сообщил Гроу, лениво подавшись вперед. — Если кто-то желает попробовать себя на этом поприще, с удовольствием предоставлю ему такую возможность и свободу от обязательств по контракту.
Выглядел он обманчиво расслабленным, но почему-то, глядя ему в глаза, сложно было воспринимать последние слова как шутку. Вот и Юммер пробормотал нечто относительно цензурное, скривился и развел руками. Гроу откинулся на спинку кресла и махнул рукой:
— Ладэ, твой выход.
Глядя на Оллхарта Юммера, представлять перед собой Стена — мужчину, которым Люси очарована, в которого отчаянно влюблена, было решительно невозможно. Несмотря на смазливую физиономию и пронзительный цвет глаз, которым могли бы позавидовать зингуарские медарины, от этого типа меня воротило так, что мало не покажется.
Чтоб его!
Почему никто не говорил, что Стен окажется таким наблорылым? Понятно, что он и по первоисточнику не идеал, но чтобы настолько?
Сосредоточилась, глядя в текст, а потом закрыла глаза.
Сердце билось часто-часто. Сейчас мне казалось, что прошла целая вечность с той минуты, когда Рэйнар произнес: «Спой для меня, Леона». И мой голос заполнил салон флайса, без распевки пытаясь взять привычную высоту.
Вечность или мгновение? С той минуты как я последний раз тонула в глубине потемневших глаз. Я не могла гореть, но горела. Словно запертый огонь каким-то чудом освободился и теперь обжигал меня изнутри. Обжигал так, что молчать не было сил.
Я была Люси. Снова стояла на вершине небоскреба, глядя на раскинувшуюся перед глазами мечту, влюбленная в Стена, и признавалась в этом себе и всем.
Лишь когда последнее слово затихло под сводами зала, вернулась в реальность.
Ощущение дежавю было слишком ярким, на меня опять смотрели все. Разве что Гроу по-прежнему сидел на своем месте.
Прищурившись.
Глядя на меня.
Или правильнее будет сказать — в меня?
В самое сердце или даже глубже.
— Вот это уже на что-то похоже, — изрек свой вердикт гений. — Продолжаем.
Последнее прозвучало как щелчок пальцами, прерывая странное оцепенение.
На что-то похоже? На что-то?
— Вы когда-нибудь бываете довольны? — поинтересовалась я, сложив руки на груди.
Тишина в зале повисла такая, что, казалось, было слышно, как дымится кофе. Тарина побледнела еще сильнее, настолько, что свойственная всем рыженьким белая кожа стала почти прозрачной.
— Хочешь знать, как меня полностью удовлетворить, Ладэ? — И без того низкий голос Гроу стал еще более низким и хриплым, больше напоминающим приглушенное рычание. — Тогда продолжай в том же духе. Летим дальше.
Драконоподобное наблище!
Мысленно пожелав ему заработать пожизненную изжогу, я отошла в сторону, и репетиция понеслась дальше. Вчера мы на удивление живенько «проскочили» сцену знакомства, когда Стен приглашает Люси на выставку известного фотографа, своего друга, а после — ужин на крыше здания. И дальше, после того как Юммер отыграл встречу со своим деловым партнером и недругом, по сюжету Стен приглашает Люси на побережье. Там и происходит их первый поцелуй.
Точнее, не только поцелуй. По сценарию это «не только» предполагалось довести до весьма пикантного момента и прикрыть голографическими декорациями, то есть рассыпавшейся над побережьем звездной ночью и фантастическими видами курорта. Учитывая, что Юммер возбуждал во мне разве что желание как следует отдавить ему ногу, прикрытие было весьма кстати, но я сосредоточилась на образе Люси.
Люси была влюблена в стоявшего перед ней мужчину, она горела им так же, как я горела Рэйнаром. Она дышала им и жила лишь ожиданием новой встречи, которая состоялась.
Декораций пока не было, но я отчетливо представила легкий, колышущий волосы ветерок, соленый запах океана и остывающий после дневной жары воздух. Шум волн отозвался в ушах, и я шагнула в руки Стена, позволяя его губам накрыть мои. Утонула в сладком поцелуе. Пронзительно нежном, возносящем над землей.
Дыхание прервалось, а в следующий миг губу обожгло дикой болью.
Я дернулась и оттолкнула Юммера так, что он отступил на несколько шагов.
— В чем дело? — лениво поинтересовался Гроу.
— В том, что она чокнутая? — Юммер потер якобы ушибленное плечо, хотя ударила я не настолько сильно. — Я просто слегка прикусил губу! Для достоверности.
Он так «постарался», что теперь у меня во рту был металлический привкус. Слезам, навернувшимся на глаза от боли и какой-то детской сиюминутной обиды, воли не дала. Не хватало еще, чтобы Юммер их увидел. Прежде чем шагнула к нему, Гроу уже оказался на сцене. В два шага преодолел разделяющее нас расстояние, развернул лицом к себе и поцеловал. Разомкнул мои губы со свойственным ему напором, удерживая за талию, скользнул языком мне в рот, касаясь кончиком еще не успевшей затянуться ранки.
Дыхание рванулось из губ в губы, словно что-то ударило в грудь со всего размаха и выбило воздух. Я не успела опомниться, даже моргнуть не успела и глаза закрыть — тоже. Пальцы сами сомкнулись на мощных накачанных руках. По телу прокатилась огненная волна, внутри родилось рычание, и я впилась в жесткие губы ответной звериной лаской. Свобода оказалась столь неожиданной, что даже хриплый выдох не сумела сдержать. Мы смотрели друг на друга в упор, и темные глаза Гроу потемнели еще сильнее.
— С ней, — постановщик облизнул губы и сложил руки на груди, — все в порядке.
— Вы сами видели, как она меня оттолкнула, — хмыкнул Юммер. — Может, с вами ей больше нравится, я не спорю.
Гроу усмехнулся, но в глазах его появилось что-то неуловимо хищное.
— В следующий раз поцелую тебя, красавчик. И если мне не понравится, как отвечаешь, отправишься в цирк.
Юммер побагровел и открыл было рот, но Гроу уселся прямо на сцене, скрестив ноги, и хлопнул в ладоши.
— Продолжаем.
Больше проблем по ходу репетиции не возникало. С Юммером, потому что Гроу постоянно что-то не нравилось, а бушующую внутри бурю мне удалось унять только после обеда и разговоров на уютные домашние темы с Тариной и остальными. Удалось относительно. Стоило взглянуть на Гроу, сразу бросало в жар. Я слишком отчетливо помнила, как рванулась к нему, отвечая на поцелуй. Как внутри родилось рычание, которое перекрыло его хриплое дыхание. Вот только это меньше всего было похоже на постановку.
Сердце колотилось так, что я дышать могла через раз.
Целовать Гроу?
Да я его видеть лишний раз не хочу, не то что целовать, тем не менее именно это я сегодня сделала.
К счастью, он ко мне больше не приближался. Полностью сосредоточившись на происходящем, запивал сцены и арии кофе, если ему все нравилось, без устали таскал кого-нибудь из труппы по сцене и объяснял (иногда так, что уши вяли), как это должно выглядеть и звучать. Я ловила на себе взгляды, но в них не было и сотой доли затягивающей глубины, как утром. Исключительно профессиональный интерес.
