Представление для богов - Голотвина Ольга (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Орешек замер. Только сейчас до него дошло, как он был несправедлив к судьбе. Он скулил, что жизнь с чудовищной жестокостью подшутила над ним, сделав государственным преступником и святотатцем. А судьба его спасла! Этот конный разъезд мог наткнуться не на Сокола со знаком Клана на плаще, а на голого бродягу с исполосованной спиной... или на хорошо одетого, но весьма подозрительного незнакомца, которого здесь, на границе, обязательно сочли бы силуранским лазутчиком. В первом случае он сразу отправился бы в шахту, во втором — сначала на допрос, а потом уже в шахту. Очень, очень большая разница...
Орешек вспомнил истопника из тайверанской бани, его рассказ об ужасах угольной шахты, и ощутил озноб.
Впрочем, в этих краях, кажется, не добывают уголь... С ума сойти, чем он себя успокаивает? Нет шахт, зато есть каменоломни. Поди-ка подолби гранит, пока не сдохнешь! Или вот еще соль каменная. Ее, говорят, еще веселее ломать: глаза жжет, кожу разъедает, дышать больно...
Аджунес оборвал фразу на полуслове, заметив, что глаза Хранителя странно остекленели, а лицо побледнело и застыло.
— Господину плохо? Не послать ли за лекарем? Это последствия тяжелой ночи, ужасных происшествий...
Орешек отогнал от себя видение жутких подземных лабиринтов и с досадой посмотрел на угодливого болтуна. Захотелось озадачить шайвигара, сказать что-нибудь загадочное, непонятное, чтобы он над этим призадумался и хоть на время заткнулся.
— Я думал о соли, — сказал парень многозначительно. — И о камне.
Результат превзошел все ожидания. Толстяк отшатнулся, глаза его выпучились, как у рака, к лицу прилила кровь... Похоже, Орешек брякнул что-то совсем уж не то... Надо срочно исправлять положение.
— На ближайшую четверть звона хочу остаться один. Надеюсь, за это время будет готов обед. Больше я не задерживаю Левую Руку!..
Аджунес сделал несколько шагов на непослушных ногах и прислонился к стене возле винтовой лестницы. Спуститься сейчас он бы не смог.
Соль и камень!
Именно соль почтенный шайвигар разворовывал особенно лихо. Только что в покоях Хранителя он сыпал пустыми, как мякина, словами, а сам прикидывал: полезет ли этот надменный Сын Клана в подвал, чтобы лично пересчитать припасы? Вряд ли, но на всякий случай надо поставить там несколько мешков с битым камнем, а сверху присыпать крупными осколками соли...
Новый Хранитель читает мысли!
Невероятно. Чушь какая-то. Не может быть.
Почему не может быть? Разве он не потомок одного из Двенадцати? Разве в нем не течет кровь Истинных Магов?
Аджунес лихорадочно вспоминал, кто именно из Двенадцати получил дар читать мысли. Впервые в жизни он корил себя за то, что плохо учил в детстве историю. Впрочем, какая разница! Кланы столько веков роднились меж собой, так смешали свою кровь, что в любом высокородном мог проснуться любой дар.
Хранитель, умеющий читать мысли... это катастрофа! О Безликие, спасите своего верного почитателя! Завтра же начнется ремонт храма, стены будут расписаны заново, крыша починена...
Шайвигар в смятении напрягал свою память: о чем, о чем еще он думал в присутствии этого ужасного человека? Белый лоб покрылся бисеринками пота, пухлые ручки теребили серебряную кисточку пояса.
В таком состоянии его и обнаружил Харнат, поднявшийся, чтобы выяснить, что задержало Левую Руку.
В другое время Аджунес, человек осмотрительный и осторожный, к тому же крепко не любивший дарнигара, утаил бы свое открытие. Но сейчас, будучи потрясен до глубины души, бухнул все как есть. Дарнигар, с его крестьянским здравомыслием, услышанному не поверил, тем более что шайвигар упорно не соглашался сказать, какую именно из его мыслей прочел Сокол. Однако спор помог Аджунесу прийти в себя. Оба помощника Хранителя спустились по винтовой лестнице, не прекращая тревожного разговора.
Во дворе их внимание привлекла толпа, собравшаяся вокруг часового, который только что сменился с поста. Дарнигар и шайвигар подошли ближе. Никто не заметил их появления все глядели в рот детине с красной мордой и толстым загривком. Детина — явно не в первый раз — потрясенно повторял:
— ...И говорит он мне: «Как алебарду держишь, бычара деревенский?..» Ну откуда, откуда Хранитель мог узнать, что меня зовут Тагихашар Большой Бык?
Аджунес и Харнат в ужасе переглянулись.
12
Орешек с трудом дождался, пока удалятся невнятно бубнящие голоса. Когда все стихло, он приоткрыл дверь, осторожно высунул нос, как лис из норы, и, не обнаружив опасности, выскользнул в коридор.
Черный ход! Прежде всего выясним, куда он ведет!
Нет, Орешек не был намерен удирать прямо сейчас, когда вся крепость пляшет на ушах из-за приезда Хранителя. Не стоит, как говорится, переходить мост раньше, чем он будет построен.
Крутая лесенка бежит вверх и вниз в толще стены. Ладно, наверх пока не надо. Там, кажется, сотники с семьями живут? Вот и пусть себе живут на здоровье... Вниз, вниз...
Откуда-то донеслись мужские голоса. Парень пригнулся, почти расстилаясь на ступеньках. Теперь он мог разглядеть полутемную каморку, куда вбегала лестница. Каморка была завалена пыльным хламом: метлы, лопаты, бочонки какие-то... Среди этого барахла двое наемников устроились возле перевернутой бочки — пустой, судя по звуку, который она издавала каждый раз, когда в нее врезалась тяжелая солдатская пятерня.
— Две розы и кинжал! Скажешь, не моя взяла?
— Посмотрим... Роза, кинжал, дракон!
— Чтоб тебя самого дракон схряпал... Дашь отыграться?
— Валяй, но тебе ж сегодня не везет.
— Эх, с размаху да не глядя... Роза, алмаз и морская звезда! Что, слопал?
— Да, похоже, ты отыгрался... А ну-ка, я брошу... Ого! Алмаз и два дракона!
— Ох, жизнь пошла! Одни меня подбрасывают, другие не ловят...
— Это тебя Серая Старуха под руку пихает...
Орешек с завистью усмехнулся. Играть в «радугу» он любил, при случае мог и смошенничать, хотя это было сложно: пластинки выбрасывались по три сразу из специальных коробочек.
«Меня бы к этим парням, я бы их так ободрал... Мне в последнее время как раз исключительно везет. Во всем».
Взвизгнула дверь. Орешек напрягся, готовясь отступить, но вновь расслабился, услышав тонкий голосок:
— Привет, вояки! Можно у вас укрыться, грозу переждать?
— Валяй, Перепелочка! — рявкнул один из наемников. — Заходи, на бочку садись! Погоди, тут грязь, я тебе плащ подстелю...
— Во-во, — с досадой отозвался второй, — ему не впервой тебе плащ подстилать!
— А ты завидуешь? — беззлобно фыркнула девчонка.
— Лучше скажи, что за грозу пережидаешь? — перебил первый.
— Да тут все испрыгались, чтобы Соколу угодить. Работы полно, не знаю, за что взяться. И ни за что не берусь.
— Ну и правильно, посиди здесь. Мы и сами от дарнигара прячемся. Злой с утра, как собака, а мы с Кипраном как раз под руку попались. Знаешь ведь, он два дня как запретил в кабаке все крепче пива, чтоб к приезду Хранителя ни одной пьяной рожи не было. А что нам это пиво — да, Кипран? Зашли в кабак, позвенели не медью, а серебром. Кабатчик на серебро кинулся, как лиса на мышь. Нацедил нам настоящего наррабанского. Только пригубили — а тут Харнат, прямо за ручку его Хозяйка Зла привела...
— Надо же! — огорчилась Перепелка.
— Кабатчику он собственноручно начистил морду, а нас поставил от звона до звона с шестами...
Орешек сочувственно покрутил головой. Он сам, обучаясь фехтованию, узнал, какая это пытка — подолгу держать в вытянутой руке тяжелый гладкий шест, развивая силу кисти и запястья. А стоять так от звона до звона... вей-о!
Наемник хохотнул:
— Ему сейчас недосуг проверять, как мы наказание отбываем, а десятнику Кипран пару монет сунул. Вот здесь и несем заслуженную кару!
Наемник тряхнул коробкой, костяные пластинки весело загремели.
— А мы думали — ты наверху, высокому гостю прислуживаешь... — протянул тот, кого называли Кипраном.