Эхо драконьих крыл - Кернер Элизабет (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Но худшее из того, что уготовило нам море со своими бурями, уже миновало. Почти сразу же после этого ветер стих. Волны становились все меньше и меньше, и уже через четверть часа мы раскачивались на гребнях, не превышавших в высоту пяти-шести локтей. Если бы я не видела всего этого собственными глазами, ни за что бы не поверила.
Случайно подняв глаза, я встретилась взглядом с Реллой. Она улыбнулась; улыбка ее делалась все шире, пока она не залилась смехом, переполнявшим, казалось, все ее существо. Я присоединилась к ней, а через мгновение то же сделали и остальные: мы радостно смеялись, прогоняя прочь только что пережитый ужас, еще не веря, что выстояли, смеялись, пока не заплакали от удивления, что до сих пор живы.
Вскоре выяснилось, что мы потеряли чуть ли половину команды — все погибшие оказались листосборцами, кроме одного несчастного матроса, и, хотя мы скорбели по ним, нас одновременно переполнял восторг оттого, что столь многие выжили. Я гадала, как же нам теперь с такой поредевшей командой удастся вернуться живыми назад; но когда я сказала об этом бывалым морякам, бесспорным знатокам своего дела, они заверили меня, что плавание обратно на восток будет гораздо легче. В глубине души я понадеялась, что они окажутся правы.
Остаток ночи и весь следующий день мы были вовсю заняты починкой того, что еще можно было починить; кое-что исправить оказалось невозможно, и с этим пришлось примириться. К обломку фок-мачты было временно прикреплено некое подобие рея для того, чтобы можно было подвесить какой-никакой парус; и сейчас мы еще быстрее неслись на северо-запад. Покалеченная мачта мне теперь больше всего напоминала столб с бельевой веревкой, на которой сохла широкая простыня.
Остаток путешествия, несмотря на нелегкую работу, был подобен вздоху облегчения. Когда я находила время поразмыслить обо всем этом, меня переполняла огромная гордость оттого, что волны высотой в шесть локтей казались теперь мне совершенно укрощенными. Однажды утром, где-то через четыре дня после того, как мы миновали бури, капитан обмолвился, что, по его подсчетам, мы должны достичь земли к вечеру. Это вызвало всеобщий восторг, а я тут же подумала: сумеет ли вообще что-нибудь заставить меня вновь ступить на палубу корабля, когда придет пора отправляться назад? Но восторг был громким и искренним: я прекрасно знала, что каждый из нас, пока продолжались бури, считал уже свою душу пропащей, но теперь-то мы не просто живы, а готовы вот-вот причалить к земле, неведомой для живущих, и это горячило нам кровь.
К вечеру, уже перед заходом солнца, об этом было объявлено всем членам команды. Мы только тогда впервые заметили, сколь многих товарищей потеряли: теперь на нижней палубе для нас было гораздо больше места, чем раньше. Капитан поздравил нас с тем, что мы до сих пор живы, — что вызвало очередную бурю восторга и взрыв рукоплесканий — и затем сказал, что земля уже близка и пора нам выслушать своего нового господина, который расскажет нам о наших обязанностях на острове драконов. Он отступил от ограждений мостика, и его место занял купец.
Это был Боре. По крайней мере я считала его Ворсом, пока он не заговорил.
— Приветствую всех вас, храбрые листосборцы! Мы справились с величайшими трудностями, благодаря славному хозяину судна и его отважной команде, — произнес он, слегка поклонившись капитану, который стоял позади него. — А теперь, во имя Гундарской купеческой гильдии, я приглашаю вас туда, где вас ждет счастливая судьба, — тут вдруг взгляд его остановился на мне, и с ужасной улыбкой он горделиво произнес: — Меня зовут Марик Гундарский, и если вы будете работать не разгибая спины в течение всей недели, пока мы будем пребывать на острове, вы вернетесь в Колмар с богатством, превышающим всякое воображение.
Марик! Смертельный враг моей матери! И Джеми годами твердил мне, как сильно я похожа на нее, проклятье! Проклятье, проклятье! Он, небось, едва только увидев меня в трактире «Белая Лошадь», сразу смекнул, что я дочь Маран. Теперь бежать было некуда. Я не могла даже затеряться в толпе листосборцев, ибо была на голову выше любого из них. Я попробовала повторить проклятие, которое слышала от одного из моряков во время бури. Это помогло, но ненамного.
Не знаю, рассчитывал ли Марик на это или нет, но он успел лишь объявить свое имя и едва начал объяснять нам наши обязанности, как сверху раздался возглас впередсмотрящего:
— Земля! Земля слева по борту! Мы доплыли.
Через некоторое время весь остров был в пределах видимости, однако достигли мы его только к сумеркам. Было решено встать на якорь недалеко от берега и переждать ночь. Причину такого решения никто не объяснял, но мне, да и другим, пришло в голову, что, возможно, таким образом Марик оттягивал свою встречу с драконами. Я помнила, что он не верил в их существование и собирался опровергнуть рассказы прочих купцов. И все же, даже если дело было в том, что Марик предпочитал распоряжаться жизнями других людей, нежели вести переговоры с драконами лично, все равно лучше было подождать начала следующего дня. Кроме того, существование подобных созданий легче было отрицать при ярком свете утра, чем в темноте расстилавшейся перед нами неведомой земли.
В ту ночь я спала неспокойно, и мне в последний раз пригрезились драконы, образ которых вот уже так давно неотступно преследовал меня в моих снах, — они сверкали чешуей на солнце, преисполненные восторга от встречи со мной, и вели себя благородно и учтиво.
Перед суровым лицом правды сны рассеиваются, точно дым в ветреный день.
Словно в противовес этому яркому видению мне пригрезилось и другое — мрачное и кровавое, и в нем звучал голос Джеми: «Он самое мерзостное из всех порождений Преисподней, каким только удавалось избежать меча». Марик, который — упаси Владычица! — мог быть моим отцом и, если и вправду им был, хотел с помощью меня завершить свою грязную сделку. Во сне меня трясло, словно наше судно вновь попало в бурю; видения захлестнули меня с разных сторон, и я проснулась оттого, что почувствовала себя плохо, в сильном волнении и удивлении.
С первыми лучами солнца на небольшой лодке Марик и двое его телохранителей добрались до берега. Они не повстречали ни драконов, ни воинов — ни на берегу, ни дальше, углубившись в заросли деревьев, подходивших почти к самому срезу воды. Когда они заключили, что местность вполне безопасна, большинству из нас было велено приступить к выгрузке мешков и скота из трюмов, вместе с палатками, постельными принадлежностями и котлами для варки, вмещавших столько еды, что хватило бы на целую деревню. Капитан попросил, чтобы вызвалось несколько добровольцев, которые отправятся на берег и будут разгружать лодки. Я пыталась втолковать себе, что чем больше людей вокруг, тем безопаснее, что мне следует остаться на корабле и не искушать судьбу, стремясь на берег, где будут лишь несколько листосборцев и Марик с его людьми.
Но я никогда не прислушивалась к голосу разума.
Книга вторая
ДРАКОНИЙ ОСТРОВ
Глава 7СТРАЖ РУБЕЖА
Ланен
Если мои воспоминания о Корли подобны осеннему туману, то мои первые шаги по Драконьему острову кажутся мне ясным и свежим зимним днем, холодным, чистым и прозрачным, словно алмаз.
Казалось, сама земля приподнимается мне навстречу, приветствуя меня, когда я вслед за своими товарищами выпрыгнула из лодки на мелководье. Возможно, дело было всего лишь в том, что я впервые за двенадцать дней ощутила под ногами твердую землю, однако впечатление это помнится мне до сих пор. Выйдя из воды, я ступила на черные камни, узкой полоской тянувшиеся вдоль берега, а оттуда — на жесткую траву, росшую недалеко от края воды. Даже запах травы под ногами казался мне доселе неведомым: он был подобен запаху весны на заре мира.
Примятая трава под ногами…
Никогда мне этого не забыть.
Я стояла на берегу, и сердце мое билось часто и громко, и мне казалось, что грудь моя словно перетянута железными полосами, как у преданного слуги из одной старой сказки, хотя в моем случае они не позволяют моему сердцу разорваться от радости, а не от горя. С большим трудом мне удавалось дышать: я стояла на краю собственной мечты.
