Идущие следом - Негатин Игорь (книга регистрации .txt, .fb2) 📗
– Простите, ваше сиятельство, вы не знаете, что это такое? – спросил де Брег, указывая на далёкий огонёк. – Похоже на огонь в одной из сторожевых башен.
– Вы правы, Орландо, – ответила Ирэн де Фуа. – Так повелось издревне, задолго до моего рождения. Судя по рассказам отца, даже он не знал, кто именно из предков ввёл сие правило, но оно соблюдалось неукоснительно даже в самые трудные и опасные времена.
– С какой же целью, позвольте спросить?
– Огонь поддерживают затем, дабы путники, застигнутые непогодой, могли найти приют и защиту. Эта сторожевая башня так и называется: «Путеводная».
– Милая традиция… – пробормотал Орландо де Брег и бросил на меня быстрый взгляд. Я, слегка устав после дневного перехода, не понял причины этого внимания, но согласился, что забота о путниках, коих ночь застала в дороге, дело весьма богоугодное.
– Воистину, – поддержал мои слова отец Даниэль и равнодушно посмотрел на далёкую башню.
– Этот замок поразительно красив! – восхищался мой друг.
– Его строил знаменитый Рамигарт, – сказала графиня.
– Вот как? – удивился шевалье. – Мне доводилось слышать о многочисленных талантах этого архитектора!
– Да будет вам известно, что Рамигарт был монахом! – наставительно заметил Даниэль и важно насупился, словно он тоже принимал участие в создании этой твердыни.
– Разве сие умаляет его талант строителя? – не удержался от ехидной реплики де Брег.
– Боже вас упаси!
– Вот и я так думаю, – кивнул Орландо и повернулся к графине: – Полагаю, что сверху замок выглядит ещё прекраснее. Жаль, что простым смертным не дано парить над землёй, подобно птицам и Ангелам Господним.
– Если вам это интересно, шевалье, то обязательно покажу свиток, на котором изображён план этой твердыни с пометками, сделанными рукой Рамигарта.
– С превеликим удовольствием, ваша светлость. Я почту за честь увидеть труды великого мастера, почитаемого далеко за пределами этих земель!
После прибытия в замок и скромного ужина мы разошлись по предоставленным нам покоям. Признаться, дорога изрядно меня утомила, и я сразу отправился спать, проваливаясь в тяжёлый, лишённый сновидений сон…
Мне показалось, что едва смежил веки, как раздался стук в дверь, но судя по темноте, царившей в комнате, немного поспать мне всё же удалось. Вздохнув, я поднялся с кровати и, едва не засыпая на ходу, открыл дверь, чтобы увидеть недовольное лицо Орландо де Брега. В руках шевалье держал какой-то свиток, перевитый широкой пурпурной лентой, украшенной множеством сургучных печатей.
– Вы что, спите?! – нахмурился Орландо, словно подозревал меня в неких непотребных и совершенно непозволительных действах.
– Какой уж тут сон, – сказал я, стараясь хоть немного проснуться. – Среди ночи…
– Прекрасно! – проходя в комнату, сказал он. – В вашем возрасте излишний сон вреден.
– Как бы не так, – буркнул я и попытался не зевнуть.
Судя по одежде, шевалье ещё не ложился. Я вздохнул и хотел напомнить, что ночью, как бы это ни странно прозвучало для досточтимого шевалье, мирянам дано право наслаждаться отдыхом, а не разглядывать старинные рукописи, но… Как мудро подмечали древние: «Quod licet Iovi, non licet bovi!» – что позволено Юпитеру, не дозволено быку! Посему мне осталось лишь развести руками и промолчать.
– Смотрите, Жак, – произнёс шевалье и разложил на столе свиток, оформленный, надо заметить, весьма странным образом. Эта несообразность заключалась в более привычном для древних рукописей соположении графики и текста, называемом «Volumen».
План замка был исполнен с удивительным прилежанием и точностью, отличавшими труды старых мастеров, но, увы, безвозвратно утерянными нынешним поколением. Как ни прискорбно это признавать, но основательность прошлых лет исчезает, оставляя временам грядущим лишь суетливую небрежность!
– Признаться… – ещё не окончательно придя в себя, сказал я. – Выглядит прекрасно.
– Жак, не разочаровывайте меня! Полагал, что вы намного догадливее!
– Правда, не знаю, – произнёс я, слегка обиженный его замечанием.
Орландо усмехнулся и промолчал, давая возможность подумать. Ничего не оставалось, как вздохнуть и ещё раз осмотреть чертёж, пытаясь увидеть нечто такое, что могло привлечь его внимание. Не дождавшись от меня замечаний, он не выдержал и проворчал:
– Вам что, Жак де Тресс, отбили последние мозги? Не припомню, чтобы вам доставалось по голове.
– Напоминает перевёрнутый выпуклый четырёхугольник…
– Браво, не всё так плохо! Дальше!
– Простите, шевалье, но…
– Раздери вас дьявол! Вам не кажется странным, что одна из стен недопустимо длинна?
– Судя по всему, сие продиктовано особенностью земель, на которых построен замок.
– Неужели? Позволю усомниться в этих словах! – язвительным тоном заметил шевалье и ткнул пальцем в точку, которая выходила за пределы замка. – Вы и теперь ничего не видите?
– Ваш палец.
– Жак, это не палец, а некая точка на плане! Как и сторожевые башни!
– Если принять башни за некие точки. Чёрт бы побрал архитектора, который строит такие… – я не выдержал и зевнул. – Такие кривые замки.
– Не богохульствуйте, Жак де Тресс! Это вредно для вашего умственного здоровья, и без того ослабленного постоянными стычками!
– Если добавить сюда точку…
– То мы получим пятиугольник, в который, не преступая границ этой фигуры, можно вписать пентакль! – не выдержал шевалье.
– Но почему вы так уверены? – удивился я.
– Что мы видели, когда подъезжали к замку?
– Стадо овец и пастуха.
– Жак!
– Огонь на башне.
– Дьявольщина! Перечислите мне названия пяти концов пентакля.
– Вы говорили, что этот знак олицетворяет пять мировых элементов.
– Правильно. Какие именно? – не унимался де Брег.
– Огонь, воду, землю, воздух и эфир. Постойте, вы хотите сказать, что сторожевая башня указывает на одну из вершин пентакля?
– Путеводная! Значит, остальные символизируют землю, воду и воздух.
– Должна быть ещё и пятая.
– Означающая эфир, раздери вас дьявол, Жак де Тресс! Quinta essentia! Пятая сущность! Квинтэссенция замка, чтобы её черти взяли!
– Вы уверены в своих предположениях?
– Да, – заявил он и ткнул пальцем в чертёж. – Она должна быть именно здесь!
– Но что скрывается под этой «пятой» точкой?
– Жак, откуда мне знать?
– Судя по плану, там нет построек.
– Увы… – вздохнул де Брег и развёл руками. – Единственное, что приходит в голову, так это труды Аристотеля, который противопоставлял эфир четырём прочим стихиям.
– Орландо, не объясняет ли это появление в Баксвэре загадочных незнакомцев, которых вы считаете потомками древних богов?
– Вполне возможно. Иначе, мне трудно понять их интерес к этой тайне.
– Признаться, я бы не решился вставать на пути этих господ. Кем бы они ни были.
– Да, тут я, пожалуй, соглашусь, – хмыкнул шевалье и провёл рукой по лицу. – Встречи с ними не сулят ничего приятного, а беседовать они не желают.
– Но как вы объясните интерес святых отцов?
– Понятия не имею. Надо возвращаться в Баксвэр, тем более что мы и так задержались.
– Шевалье, разве вы не попытаетесь найти эту… Эту пятую башню?
– Каким образом? Нанять землекопов, чтобы привлечь внимание Даниэля Сагальского? Увольте меня от подозрений этого святоши! Сомневаюсь, что он поверит нашим россказням, что мы соскучились по хорошей кухне и решили поискать трюфели.
– Вы правы, – кивнул я. – Незачем привлекать лишнее внимание к этому замку.
– Собирайте вещи, а я зайду к отцу Даниэлю и поговорю о дороге в Баксвэр.
– Сударь, сейчас глубокая ночь, и святой отец отдыхает, – пробурчал я. – В отличие от вас и меня.
– Да? Хм… Возможно. Ладно, чёрт с ним! Придётся обождать до утра.
Глава 23
– Господа, я полагаю, что мне не следует напоминать вам о недопустимости обсуждений всего случившегося?
