Боевой маг. Трилогия - Бадей Сергей (читать полную версию книги .txt) 📗
Вот интересно, я столько читал об эльфах. Ну не то чтобы научные труды, нет – фэнтези. Там описывались эльфы как нечеловечески красивые существа. Перворожденные, познавшие многовековые знания, эльфы уединились в своих лесах–крепостях.
Не спорю, поют они действительно классно. Земная попса нервно курит в туалете! Появись здесь Киркоров или «Корни» с их зелеными бровями, которые колосятся при свете луны, я даже и не знаю, сколько бы они прожили после своего выступления. И дожили бы они до конца его?
Но вот что касается их нечеловеческой красоты… Я как–то не заметил этой их особой красоты, хотя вон Тимон, так тот просто млеет в присутствии Гариэль. Да, конечно, глаза вполлица производят впечатление своей необычностью и выразительностью, но и у человеческих девушек тоже с этим неплохо. Я думаю, что просто они не такие, как мы, люди. Их лица уже наших. Глаза больше человеческих и видят лучше. Волосы прямые, преимущественно – светлые. Эльфы производят впечатление более хрупких существ по сравнению с людьми. Но это впечатление обманчиво. Они достаточно сильные и очень гибкие. Как сказала Гариэль, далеко не все они владеют магией, но все понимают лес, частью которого они являются. Почему–то они стараются не показывать эмоций, как индейцы из американских вестернов. Не знаю, чем это вызвано. К людям они действительно относятся с некоторым пренебрежением, что меня, например, очень задевает и вызывает желание устроить что–то, что заставит их отнестись ко мне по–другому. Не знаю как, но по–другому.
Мои размышления прервало ощущение чьего–то присутствия за спиной. Я быстро поднялся с травы и обернулся. В неверном свете звезд передо мной стоял эльф в абсолютно черном одеянии. Мне вспомнилось наше прибытие сюда и эльф в окружении юношей. Как–то он тогда на нас очень внимательно поглядывал. Как там его зовут? Форинтиэль, кажется.
– Почему ты не со своими? – задал вопрос эльф.
Ну что за дела? Разве я не имею права отделяться от группы? Мы так и должны тесным стадом бродить по лесу?
– А я обязательно должен быть со своими? – нейтральным тоном поинтересовался я.
Даже в темноте было видно, что Форинтиэль улыбнулся. Не отвечая, старый эльф прошел мимо меня и остановился на берегу озера, гладя на противоположную сторону. Некоторое время он молчал, а потом заговорил каким–то глухим голосом:
– Дракон еще спит, но время придет, и он проснется. Он раскроет свои крылья и пойдет по дороге предков. Он понесет с собой горе врагам и надежды друзьям. Время придет…
Ну вот, искренне огорчился я, у старика начались глюки. Ну почему это произошло при мне? Что мне рассказывать, если спросят? Я несмело сделал шаг к нему, совсем не представляя, что мне дальше делать. Форинтиэль не спеша повернулся ко мне.
– Вот так всегда и бывает, – негромко сказал он, – что–то приходит, и сразу не поймешь, что и кому это предназначено, и только через некоторое время проясняется смысл.
Форинтиэль кивнул мне и, неслышно ступая, исчез в лесу.
Ну я вообще–то думаю, что это про Тюрона. Он – единственный дракон среди нас. Правда, выражение о том, что он спит, мне непонятно. Про дорогу предков ясно. Он ищет своих предков и раскапывает их знания. На это нужно какое–то время. Про горе и надежду – не знаю. Это все–таки будущее. Надо будет обсудить это с ребятами… или не надо?
Меня разбудил дружный хор птичьих голосов, воспевавших утро. На соседней кровати, блаженно улыбаясь, спал Тимон. Видимо, что–то хорошее приснилось под утро. Ослепительное солнце, пробиваясь сквозь золотую листву, создавало изумительно хорошее настроение. Слышался голосок Аранты, распекавшей за что–то братьев ад Шейт. Да, денек предстоит хлопотный. Сегодня мы покидаем Светлый лес и едем домой. Четыре дня промелькнули быстро.
Я больше не встречал Форинтиэля. О происшедшем в ночь праздника я рассказал только Гариэль. Она, задумавшись, некоторое время сидела молча. Потом заговорила:
– Знаешь, Колин, такое с Форинтиэлем иногда бывает. Он делает прорицания. Его устами говорит Провидение. Мы не можем сразу понять, к чему эти прорицания относятся. Только со временем, когда что–то происходит, становится понятно, о чем шла речь. Вся беда в том, что Форинтиэль произносит прорицания в трансе. Он не знает, откуда что берется. Иногда в подобных ситуациях речь шла об очень важных делах, но кому это предназначалось, выяснять не удавалось. В результате гибли люди и эльфы, происходили страшные разрушения.
– Но речь шла о том, что горе будет врагам, а друзьям надежда.
– Колин, а ты можешь точно сказать, кто эти враги? Дракон–то еще спит. Я не уверена, что речь идет о тане Тюроне. Что, если это иной дракон и нам предстоит стать его врагами?
– Да, об этом я как–то не подумал. Может, речь идет о нашем недоброжелателе? Может, все эти примочки и есть признаки пробуждения?
– Может быть. Хотя нет, вряд ли. Драконы, насколько я знаю, не бывают темными. А с нами воевал темный маг.
– Может быть, это условное название – дракон? Прозвище какого–нибудь темного мага?
– Все может быть. Не знаю.
Я хитро прищурился и ангельским голоском спросил:
– Это как же так? Эльфы же ведь все знают и все предвидят?
– Колин! – сердито повернулась ко мне Гариэль. – Я вот сейчас как дам тебе по шее! Эльфы знают много, но не все! А уж что касается предвидения… Просто мы относимся ко всему спокойно. Чему быть, того не миновать!
– А, понятно. Фаталисты, значит.
– Фаталисты – это что? – недоуменно спросила Гариэль.
– Это от слова «фатум». У нас на Земле, вернее, там, у них… Короче, это как раз и означает то, что ты говорила. Будет то, что будет, и ничего нельзя изменить.
– Да, примерно. Но мы хоть боремся со злом, не то что эти дроу!
– Дроу? – насторожился я. – Темные эльфы?
Гариэль неохотно кивнула.
– Они что, действительно существуют?
Снова неохотный кивок.
– Расскажи мне о них, – потребовал я.
– Что тебе рассказывать? – вскипела Гариэль. – Дроу – это изначальное зло! Они практикуют магию Хаоса! Понятий добро, милосердие, сострадание и любовь для них не существует.
– Они по внешнему виду как–то отличаются от вас?
– А как ты думаешь, если они живут под землей?
– То есть они имеют бледный вид?
– А гномы что, имеют бледный вид?
Я честно попытался вспомнить, как выглядят гномы. Вроде бы они не бледные. А какие?
– Не мучайся, – поняла мое молчание Гариэль, – дроу имеют темную кожу и абсолютно белые волосы. Глаза у них с красноватым оттенком. Радужка меняется от светло–желтого до темно–коричневого цвета.
– Ты их видела?
– Нет, конечно! Я еще слишком молода и не в силах постоять за себя. А встреча с ними всегда заканчивается боем насмерть.
Тимон заворочался, просыпаясь. Я сел на кровати от неожиданно пришедшей мысли.
– Тимон! Тимон, я же вижу, что ты уже проснулся.
Тимон лениво приоткрыл один глаз:
– А вот и нет. Я еще сплю. А ты меня будишь. Даже на каникулах от тебя покоя нет. Хорошо еще, что воду не льешь!
– Тимон, а Новый год здесь празднуют?
– Спрашиваешь! – расплылся в улыбке Тимон. – Если хочешь знать, Новый год в вашей реальности наши маги установили. Ад Клаусез лично занимался этим делом. Санта–Клаус – это про него. До сих пор, когда на Земле наступают эти праздники, ад Клаусез запрягает в сани семерку бессмертных оленей, собирает большой мешок подарков и отправляется в эту реальность.
– Постой, но это же сказка!
Тимон закивал:
– Вот, ты уловил! Ад Клаусез так и сказал: «Пусть у детей этой бедной магией реальности будет несколько сказочных ночей в году, когда сбываются хоть какие–то мечты!»
– Да, Санта–Клауса так и изображают – дед с белой бородой и на санях, запряженных оленями.
– Вот–вот! Совсем невидимым стать нельзя, это отбирает много сил и энергии. Ад Клаусез, в целях экономии, на высоте снимает полог невидимости. А раз так, значит, его можно увидеть.
– А Дед Мороз!
