Лёхин с Шишиком на плече (СИ) - Радин Сергей (серия книг .TXT) 📗
— Алексей Григорьич! — позвали Дормидонт Силыч и Касьянушка. — Второй ворог очнулся.
— Ладно, насчет логова и следов мы еще поговорим. Елисей, где ваша святая вода?
Оба незваных гостя, прислоненных к стене, внимательно смотрели на Лехина. А тот присел на корточки, откручивая крышку с пластиковой бутылки, спросил:
— Пить хотите?
Тот же внимательный взгляд — и никакой ответной реакции. Лехин даже бутылкой покачал перед их глазами — неподвижно смотрят сквозь нее, и ведь не впустую смотрят: он чувствовал их взгляд, изучающий, давящий. Трепыхаться они не пробовали — что-что, а вязать веревки Лехин умел. Осторожно, чтобы вовремя отдернуть руку (а кто их знает? Возьмут, да укусят!), Лехин ткнул горлышко бутылки в рот Боксера. Наверное, сработал рефлекс. Губы открылись, и Боксер, причмокнув, глотнул дважды. То же получилось и с Вторженцем.
"Душу из мертвого тела освобождает святая вода", — сказал Касьянушка. И Лехин воочию увидел, как это происходит: Боксер едва слышно вздохнул и закрыл глаза, Вторженец молча последовал его примеру — и оба точно крепко заснули.
Когда до Лехина дошел факт, что в его прихожей лежат два мертвых тела, его обдало ужасом ("Как от них избавиться, елки зеленые?!") и гневом на тех, кто так легко и просто распорядился жизнью молодых ребят. Второе перевешивало, и никто не посмел с ним заговорить, пока он сидел на корточках и с горечью смотрел в мертвые лица.
20.
— Вы неправильно расставляете акценты, Алексей Григорьич, — спокойно сказал безымянный агент. — Суть не в том, что умерли двое. Суть в вопросе: сколько их, мертвых, будет, пока не найдется наш враг?
Он устроился в кресле напротив дивана, на котором ссутулился Лехин. Федьку в очередной раз сплавили тете Лиане, хотя он орал и упирался изо всех сил, цепляясь за все доступное рукам. Однако с разъяренным Лехиным трудно справиться. Сосед был закинут на свой этаж в рекордный срок. Лехин же теперь сидел на диване и тупо смотрел в пол.
Агент устроился в кресле элегантно — как всегда выглядел, как говорил, как двигался. Но, увлекаясь, забывал о своей бестелесности и начинал медленно и торжественно погружаться в кресельное чрево. Лехина это погружение чуточку отвлекало от насущного, но воспоминание о том, что на балконе два трупа, затмевало все на свете. Балкон, конечно, выходил на северную сторону, но в глазах темнело при взгляде на августовскую жару.
Лехин изо всех сил старался привыкнуть к мысли, что ночью тела надо вытащить из дома и куда-то подбросить. Как, куда — он и представить себе не мог. Наверное, поэтому наставительно-философские речи безымянного агента заставляли его вскипать.
— Меня не волнует, сколько будет трупов! — наконец взорвался он. — Меня волнует присутствие трупов здесь и сейчас!
— Я вас очень понимаю, — проникновенно сказал агент и, взлетев в очередной раз в нормальное(для человека) положение над креслом, сообщил: — Я уже договорился с некоторыми товарищами устроить систему оповещения, когда вы начнете очистку квартиры от нежелательного присутствия в ней нежелательных физических лиц… Простите — тел.
— Что это значит — система оповещения?
— Примитивная цепочка из бестелесных сущностей с целью скорейшей передачи вам лично информации о присутствии-отсутствии поблизости нежелательных свидетелей.
Вникнув в сказанное, Лехин понял, что привидения хоть в чем-то помогут. Кажется, трупы он вытащит из дома незаметно. Остается вопрос — куда. Хотел поинтересоваться, что посоветует безымянный агент, — не успел.
Раздался сигнал дверного звонка. Обычно мелодичный, сейчас он прогремел погребальным колоколом. Одновременно в комнату влетели домовые, за ними призрачная орава, которая, не снижая скорости устремилась к стене в пустую квартиру. Чпок, чпок, чпок — исчезли все. Нет, китайчонок отстал. Точнее, не отстал, а, пролетая над креслом с безымянным агентом, ухватил его за плечо и поволок за собой. Большой чпок в стену — и оба пропали. Домовые же метались по комнате, явно ища, куда бы спрятаться, и явно забыв о том, что они тоже умеют легко проходить сквозь стены.
Вставший на звонок Лехин не придумал ничего лучшего, как вцепиться в рукоять складного меча. Увидев его жест, домовые кинулись на диван, прижались к спинке. Не сводя глаз с двери в комнату, заикаясь, они повторяли одно и то же — любимое Касьянушкино присловье:
— Батюшки-светы!.. Батюшки-светы!…
Звонок в две ноты равномерно и настойчиво требовал хозяина.
Лехин потоптался на месте, взвыл от отчаяния и решительно зашагал было открыть настырному гостю (" Если это Федька — убью!").
Но в этот миг между дверными шторками показался пушистый кошачий зад. Над задом напряженно дергался вздыбленный от ужаса хвост. Джучи пятился и вперемежку шипел и рычал.
А потом Лехин услышал шаги за шторами. Странные. Кто-то в ритм звонку медленно тащил ноги по полу и неловко грохал, дотащив, наверное, на ширину шага.
Лехин очумел: звонят в квартиру, но по квартире уже кто-то ходит?! Собственные ноги облились холодом и намертво приклеились к паласу. Два шага — и порог.
Джучи допятился до дивана. Лепечущие словно заклинание свое "батюшки-светы", домовые бросились к краю дивана и втащили кота к себе. Джучи, кажется, ничего не заметил: он все так же медленно отступал, не сводя безумных глаз с занавесок, пока прочно не уперся задом в спинку дивана. Попытался протолкнуть ее задом — не получилось. И тогда он перестал шипеть и рычать, но жалобно и горестно возопил.
И, будто с этим жутким воплем получив разрешение, в комнату шагнул Боксер. Носом чуть не в затылок ему шествовал Вторженец.
Оцепенение Лехина достигло крайней степени: он перестал дышать, перестал чувствовать собственное тело, перестал думать… Впрочем, нет. Единственная мыслишка металась по пустой черепушке и орала одно и то же: "Дурак! Своими руками снять с них веревки! Дурак! Своими руками!.."
"Сама дура! — ответил ей кто-то, очень далекий от Лехина. — Я боялся — следы от веревок останутся. Это ж улика!"
Мыслишка сорвалась на визг: "Какого черта улика! Кто бы их вообще связал с тобой?!"
В полной прострации Лехин внезапно прозрел, каким-то образом перепрыгнув на другой уровень зрения.
Боксер сделал еще два шага в комнату, неуклюже повернулся к креслу, на котором совсем недавно сидел безымянный агент. Над Боксером висело что-то наподобие воздушного шарика. Как ни напрягал Лехин глаза, он с трудом различал нечто — вроде, с конечностями. Это нечто плыло позади Боксера, чуть выше его головы, и довольно энергично…пинало труп по той же голове. Видимо, повинуясь пинкам, Боксер встал спиной к креслу. Нечто взлетело над головой трупа и принялось яростно утаптывать макушку. Боксер медленно-медленно осел в кресле. Под нудный аккомпанемент дверного звонка и утробную жалобу впавшего в истерику Джучи: "Уоу-оу-оу!"
Со Вторженцем произошло все то же, за исключением маленькой детали: его нечто (Боксеровский остался при Боксере же) заставило труп сесть на стул напротив телевизора.
Лехин пришел в себя. Трупы немедленного разрешения проблем вроде как не требовали, а вот звонок продолжал наглеть.
Прикинув ситуацию вновь пришедшими в норму мозгами, Лехин хладнокровно сказал только чуточку дрожащим голосом:
— Если я могу вас на время оставить здесь безо всякого ущерба для квартиры, кивните.
Трудноразличимые нечто активно принялись пинать трупы в затылок. Но Лехин уже по ним сообразил, что ответ будет дан положительный.
— Ладно-ладно, я понял.
Но на пороге он все-таки не удержался — обернулся. Трупы смирно сидели на местах, сложив ладони на коленях, как это делают идеально послушные дети. Лехин почему-то, глядя на них, затосковал и сразу решил: "Вот закончится все — благополучно! — упьюсь до свинячьего визгу!"
На пороге пришлось еще задержаться. С дивана спрыгнули двое домовых и Джучи. Держась за кошачий загривок, домовые тащили кота из комнаты, а тот пялился на трупы, упирался и орал благим матом. Лехин посторонился в дверном проеме и позвал:
