Дух трудолюбия (СИ) - Горн Андрей (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
-Это что такое?
-Нижнее белье, Наталья Яковлевна. Исподнее.
-Оу! Исподнее?! Правда?!
-Правда-правда.
-Оу. Вы вновь меня удивляете, молодой человек. Какой оригинальный фасон для мужчин. Никогда такой не видела. Опять ваша задумка?!
-Ну да, -горестно киваю и краснею: – Моя!
Дама постояла с минуту, со всех сторон рассматривая мои поглаженные вещи. Она, совершенно не смущаясь и вообще словно никого не замечая, уверенными профессиональными движениями их растягивала, сжимала, смотрела на просвет и щупала ткань в рубчик, прострочку нитей и напечатанные на тканях прикольные рисунки, о чем-то одновременно задумчиво размышляя. Взглянула на меня по-новому, даже как-то оценивающе, отчего вогнала в краску еще сильнее:
-Да не тушуйтесь вы так! Вы и краснеете. Полно! Знаете, что я хочу вам сказать, молодой человек. Вам обязательно нужно перейти ко мне в мастерскую. Просто настаиваю на этом. Я оценила ваши идеи и вижу в них большое будущее. Пусть они нынче скандальны, но я не буду мадам Ламановой, если не скажу, что они новы и весьма практичны. Без этого в нашем деле -никуда. Так что бросайте свои мобили.
Ну-ну. Разбежалась мадам. Пришла тут и сразу все бросайте. Будущее она мое видит. Сам не вижу, а она видит. Как же. Ф-фух, вот пристала.
Как ни были заманчивы ее слова, но согласия я мадам Ламановой не дал. И направил ее по нужному адресу. Сослался на то, что я уже работаю у Емельяна Емельяновича в мастерской. С кого мол теперь и весь спрос. Согласится он отпустить, тогда и поговорим. А директор, знаю, мужик ушлый. Рисковый, но своего не упустит.
-Емельян Емельяныч, к вам гостья.
-Кто-ж? Я никого не жду.
-Она представилась мадам Ламановой.
-А-а-а-а, наша эмансипе. Царица ножниц и иголок! Пущай!
В кабинет вошла ухоженная дама в стильном платье.
-Хо-о-о, кого я вижу! Сама госпожа Ламанова в моем царстве стали и пара! Какими судьбами вас сюда занесло?
- Емельян Емельяныч, с годами вы не меняетесь. Все такой же le bonimenteur. Грубиян. Фи!
- Уж извините, какие есть.
- Дела, Емельян Емельянович. Дела.
- А все же? Я вас слушаю.
- К вам на практическую ходит один интересный le jeune homme (молодой человек). Он мне нужен. Я хотела бы забрать его к себе.
- М-да? И как его зовут?
- Конов. Сергей Конов. Он будет работать у меня художником по костюмам. Модистом.
- М-да?! По костюмам? Модистом? Надо же, наш пострел везде поспел. Видите ли, дорогая Надежда Яковлевна, вы малость припоздали. Энтот молодой человек уже работает на меня. Художником по паромобилям. А теперь на него у меня и другие надежды. Так что не видать вам парня, как когда-то моего кольца. Понятно! Не отдам!
-Николаич, как продвигается подготовка Конова к гонке,
-Хорошо, продвигается, Емельян Емельянович. Сергей пока не подвел мои ожидания. Считайте, что практически готов. А гонка покажет. Вот только...
-Что с тобой, Степан Николаевич?! Вам плохо?
-Сердце де барах...
Старый гонщик схватился за сердце, одновременно качаясь. К нему подбежал директор, перехватывая того и усаживая в ближайшее кресло. Расстегнув воротник, он крикнул своей молоденькой секретарше:
- Юленька, вызывай фельдшера скорей! И неси сюда капель сердечных с водой! Николаичу плохо.
-Успел-таки, Емельяныч, смену де сготовить. Как чуйствовал.
-Молчи-молчи, старый, все будет хорошо...
Придя на практическую, Сергей был сражен новостью дня. Гонщика Николаича на мобиле мастерской отвезли в больницу. Правда, через три дня его выписали. Но факт остался фактом. В тот же день Сергея вызвал к себе директор:
- Сергей, думаю ты знаешь, что Степан Николаевич на ‘Стрелку’ не выйдет. Не зря он готовил тебя сменным водителем. Других вариантов нет. Так что готовься. Надеюсь, что ты не подведешь.
-Я постараюсь, Емельян Емельянович.
-Иди лучше, готовься.
Когда дверь за парнем закрылась, директор налил стопку водки:
-Ты уж постарайся. Столько денег в эту затею вложено. Не хотелось бы на ветер...
И разом выпил стопку до дна.
За день до пробега технической командой нашей мастерской были проведены последние сборы и, погрузив подготовленный гоночный паровик на тот же самый грузовой паровик, на котором мы везли “Александру”, двинулись в путь. Наша колонна, как и в прошлую поездку в столицу, состояла из нескольких паромобилей. Помимо, бессменного Емельян Емельяныча, инженера мастерской и нескольких слесарей-механиков и вашего слуги, к колонне примкнул зеленый омнибус с командой, так сказать поддержки. Из числа отличившихся, освобожденных по такому случаю, ребят и девушек нашего класса вместе с ответственными сопровождающими, физруком Евграфом Матвеевичем и с помощником классного наставника. Чему все наши были несказанно рады. Ну как же. Далекая поездка в другой город, в столицу, на омнибусе, на три дня. Такая возможность сменить, доставший всех до чертиков, приют на четыре дня в столице. С проживанием в доходном доме, питанием и культурной программой по столице. Я догадываюсь, для руководства это было одним из способов воспитательной работы, тем более на начале пробега обещался присутствовать его Величество с семьей. Степан Николаевич в связи со лечением обещался прибыть попозже, к началу пробега.
-Новая драка лучшее средство от одиночества...
Сегодня день гонки. Представьте себе большое поле, частично огороженное. За временной оградой внутри небольшого участка поля все заставлено паровиками разных систем, марок, форм и конструкций. С самого утра на этой площадке, отведенной для технических служб и подготовки паромобилей к гонке, ажиотаж. Теснота, все вокруг куда-то с серьезными лицами носятся. Зеваки и представители команд-конкурентов ходят среди транспортных средств. Иногда проходят наблюдатели от Комитета пробега, организаторов гонок, с каким-то камнем в руке. Как сказал, Степан Николаевич, запрещенку в машинах ищут, в смысле магические устройства.
- Ну народ! И чего они все такие, нервные-то? Ну гонка, ну много участников. И что такого? Даже посмотреть нельзя.
Удивляться было чему. Ибо здешняя публика совершенно не принимала во внимание любопытство к стоящей на площадке гоночной паровой технике одного начинающего гонщика. И вообще ничье любопытство. Видя в любых проходящих мимо людях, представителей какой-то одной из конкурирующей с ними команд, способных перед гонкой сделать любую пакость, пилоты заранее начинали хамить и гнать такого ходуна подальше от себя.
Вот и я также попал. Некоторые гнали цивильно, почти на грани неприличия, типа посторонним посмотр воспрещен, а то ходят тут всякие. Другие -несколько высокомерно, сквозь губу, цедили, мол, когда подрастешь, тогда вот и приходи. Нет, ну какие ко... А некоторые явно нарывались. Вот один мужик мне так, с угрозой в голосе понес матом, сразу оскорбив:
-Остолпень, а ну шустро дуй отсель, пока из тебя божедурью глазопялку не сделал. Будешь еще тут фуфлыжничать.
-Дедуль, на себя посмотри. Басалай и белебеня брыдлый.
За это недолгое время пришлось освоиться и с местным матом, попутно обогатив наших ребят своим. Меняться так меняться. Еще бы не выучить, когда под боком такой учитель. Кто? Да Иван Скоробогат с Игнатом-Соплей. Вот еще те матерщинники. Иногда, выражались, прямо как сапожники, вгоняя в краску ребят. Неволей сам выучишь.
-Ах ты баба бессоромна!
-Сам ты тартыга скапыжная, пустобрех пустошный, мордофиля насупоненная. Костеря из тебя знатный...
Мужик, не ожидавший от высокого подростка, такого обширного перечня эпитетов в свой адрес, аж язык свой проглотил. Только несколько раз открыл свой рот, глотая воздух. Наконец-то, к нему вернулся голос:
-Ах ты, страмецъ! Зашибу-у!
И побежал на меня. К нему тут же рванули остальные члены его команды, пытаясь перехватить и удержать того от необдуманных действий. Но не успели. Ибо мужик, подбежав с явным намерением врезать строптивца по морде, поскользнулся, едва ступив в единственную на всю округу грязь от высыхающей лужи. Жахнул громкий хохот. Упав и вовсю измазавшись, он сделался для всех окружающих объектом язвительных и обидных насмешек:
