Властелины дорог - Важин Александр (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
Шура спрыгнул с седла и, разминая ноги, заехал носком по ближайшему арбузу. Раздался звонкий треск и, пачкая ботинок и штаны, на все стороны разлетелись зелено-красные ломти.
– Загги, слазь. Отведаем сладенького. Ох, любил я в девстве воровать это дело на поле богача Бароша, у которого было аж три мотоблока. Только у него росли такие красавцы.
Окинув взглядом ближайшие плоды, Шура поднял самый большой арбуз. От удара кулаком толстая кожура лопнула, открывая пылающие жаром внутренности, пальцы из самой сердцевины загребли сочную румяную мякоть. Сладкий сок потек по губам и по подбородку, проголодавшийся желудок благодарно принял несытную еду. А Шура уже выбросил изувеченный арбуз и склонился над следующим. Зачем есть все, если самое вкусное - сердцевина. Заг ничего не понимает в поедании арбузов. Нож вон достал, вырезает фигурки из кожуры. Неголодный, наверное.
Тут Шура заметил сгорбленного человека, застывшего около шалаша прямо посреди поля. Опершись на палку, дед в соломенной шляпе горестно смотрел на забравшихся в его владения мотоциклистов.
Не обращая на сторожа внимания, Шура продолжал лакомиться жаркой мякотью. Это на пиршествах богатых купцов пусть к столу подают дольки арбуза, вымоченные в вине с острыми пряностями. А для него эти плоды хороши сами по себе.
Когда соскучившийся по еде живот раздулся от сладкой массы, Шура озорно пнул ботинком несколько зеленых мячей, лопнувших с задорным треском.
– Фу, ну я и нажрался, - Он тяжело оперся о седло, блаженно закрывая глаза. - Поспать бы еще…
Заг, аккуратно разрезая кожуру ножом, съел всего половину полосатого великана. Посидев пару минут, Шура тряхнул головой и принялся нагружать большие арбузы в свободное место коляски. Ведь неизвестно, когда еще на их пути попадется такое замечательное поле.
А дед около шалаша стоял неподвижно и только смотрел, не окликая и словом. А что он мог сказать? Окрестных мальчишек он гонял с бахчи, а эти…
Шуру сторож не беспокоил. Его мало интересовало, что деду скажут родственники или другие хозяева поля, когда увидят разгром, учиненный мотоциклистами. Что сторож мог возразить найту? Пусть лучше лопаются арбузы, чем голова.
– Волк Волком, а есть что-то нужно, - вслух размышлял Шура, когда они покинули сладкое поле.
На арбузах, покоящихся в коляске, долго не протянешь. Нужна была нормальная еда. Приличная пища - это деньги. Значит, следовало найти работу.
От сладкой тяжести в желудке клонило на сон, а еще - окропить обочину. Сейчас бы попросить Зага остановиться, а самому прилечь в теньке лесополосы, которую в народе называют просто - посадка. Жаль, времени беззаботно дрыхнуть нету. Нужно побыстрее достичь Сторкипа - города, где живут самые богатые купцы. Там обратиться в Гильдию - и они направят к торговцу, которому в данный момент нужны услуги найта.
Но окропить обочину все же стоит.
Маленькие блеклые глазки ощупывали Шуру, словно он был товаром. Прошлись по обветренному лицу, отметили шрамы, быстро сосчитали ключи на шее. "Не фифтиз-пятидесятник, значит можно снижать оплату", - читал Шура мысли на широком скуластом лице. Большой нос так и вынюхивает, где можно сэкономить.
Тильберман хотел купить услуги копья и меча Осы.
Купец принимал найта в большом зале просторного двухэтажного дома. Под резным потолком горели не крестьянские лучины и даже не люстры со свечами, как заведено у торговцев, а… фары. Даже не сами фары, а лампочки от них.
В одном из углов застыла большая зеленая статуя - купеческий бог Доллар. На постаменте возвышалась вертикальная змея с двумя изгибами, проткнутая парой копий без наконечников.
Хозяин развалился в кресле из мореного северного дуба. Роскошный халат из дорогого рогейнского шелка расшит золотыми змейками, длинные волосы перетянуты золоченой лентой. Свободный халат не скрывает заметного пуза, говорившего, что его обладатель не обременяет себя работой на поле или в мастерской, но в то же время не отказывает себе в сытной еде.
Жесты рук с большими перстнями направлены сверху вниз. Сразу видно, что он привык повелевать. Вот он, один из истинных правителей Баделенда.
Над кем властвует король? Армия и кучка жалких королевских найтов, не знающих прелести свободного полета. Подати, конечно же, собирает король. И что с того, что купцы платят подати в королевскую казну? Гильдия, если захочет, вполне может и короля скинуть. Кто закупает подсолнечное масло и вино у крестьян? Кто возит шкуры из северных лесов, шерсть из гор Осси, хлопок и пшеницу из Рогейна? Кто дает ссуды ремесленникам, кто владеет рудниками Ремма, дорожными кемпингами и паромами через Данюб? С чьих податей содержится армия?
Да и свободные найты не такие уж и свободные. Ведь их тоже, в основном, нанимают купцы.
– Справишься? - голос тучного Тильбермана был на удивление визгливым.
– Справлюсь, - Шуре сесть не предложили, и он стоял перед нанимателем.
Дело предстояло долгое, но денежное и не слишком хлопотное. Всего лишь сопроводить караван. Правда, путь предстоял далекий - через весь Баделенд, до самой границы с Рогейном. Зато бензин - Тильбермана.
– Разбойники, говорят, в Плойне буянят…
– Я - справлюсь.
Купец вздохнул.
– Пятнадцать эджей.
– Но эта работа стоит не меньше двадцати. - Шура знал, что даже при его сорока девяти ключах Тильберман занизил оплату.
– Уж лучше мне нанять двоих с десятком ключей за пятнадцать.
– Они могут не знать, где обычно пасутся разбойники Плойны. Я - знаю.
Сокрушительный вздох купца. И лицо такое скорбное, будто отдает последние штаны.
– Семнадцать.
Шуре хотелось плюнуть в одутловатое лицо, и гордо удалиться. Но сильно хотелось кушать, а еще неизвестно, могут ли в Гильдии предложить другой заработок. Ох, слишком часто свободным найтам приходится преступать через свою гордость.
– Половину - сейчас. И обед для меня и рулевого.
– Сейчас треть. Остальное выдаст ведущий каравана, когда благополучно достигнете Рогейна. Вацлав, - окликнул Тильберман прислужника, - накорми найта. - Удачной дороги, - пожелал он напоследок, давая понять, что встреча закончена.
Еще бы ему не беспокоиться об удаче - ведь это его товары будут охранять Шура и Заг. Путь-то предстоит неблизкий. А Дорога - женщина капризная…
– Слушай, - обратился Шура к повару, когда они с Загом, усевшись на кухне, предавались маленькой радости, набивая желудки нормальной пищей, - а отчего горят фары в большом зале? Не могут они светиться сами по себе.
– Не знаю я. Да меня это и не волнует, - повар обмазывал специями тушку маджинлендского фазана, что хозяин заказал на обед, и был весь поглощен этим действом.
Когда они покидали купеческий дом, Шура задал этот вопрос прислужнику, закрывавшему двери.
– От аккумулятора, - створки дверей захлопнулись.
– Вон оно как, - пробормотал Шура. - Нет, ты понял, Загги, для чего они используют аккумуляторы? Дармоеды… Погнали.
Не города основа Баделенда, а его села. И дороги. Сколько тех городов? И что за счастье в них жить? Видеть не горизонт с зеленеющими полями, а упираться взглядом в серые стены. Ездить не по широким удобным дорогам, а по узким улицам. Дышать не вольным воздухом открытых просторов, а духотой нагретого камня. Ночью любоваться не звездами, а факелами стражников да купеческими окнами. Даже ремесленники предпочитали жить в селах. Только на ярмарку и выбирались в город - товар свой распродать и снова к любимому верстаку, гончарному кругу или у кого что есть.
А стихия найта - открытые просторы. В ограниченности городов кроется подвох - там не разовьешь скорость на захламленных дорогах, стиснутых домами, не повернешь в нужном направлении до тех пор, пока улицы не пересекутся. В городе не было свободы, одно лишь стеснение.
И все же купцы предпочитали города, хоть у каждого и был большой дом в селе.
Шура их не понимал. Почитают своего зеленого бога, верят лишь количеству монет, а не человеческому слову.
