Город негодяев - Робертс Джон Мэддокс (версия книг .txt) 📗
Когда яма была примерно глубиною в ярд, Конан опустил туда сундучок. После этого он начал засыпать его землей, тщательно утаптывая почву после каждой лопаты. Он делал это для того, чтобы земля через несколько дней не просела, оставив заметное углубление. В конце концов яма стала около трех дюймов глубиной. Конан осторожно вернул на место дерн, разгладив его руками, чтобы не осталось никаких следов.
На одеяле оставалось еще некоторое количество земли – той, которую вытеснил сундучок. Осторожно свернув одеяло узлом, Конан укрепил его на седле, убрал лопату, а затем возвратился полюбоваться на свою работу. С расстояния нескольких шагов место, где был закопан сундучок, было совершенно неотличимо от других. Конан знал, что через несколько дней даже он не сможет разглядеть это место. Удовлетворенно хмыкнув, киммериец вскочил на коня. Он не стал затруднять себя и отмечать место клада. Его врожденная способность к ориентации была безупречной. Даже спустя десять лет он способен был отыскать место, где когда-то закопал свое золото.
С одним делом было покончено. Пора было приниматься за другое. Конан отъехал от холмов, все еще настороженно поглядывая по сторонам: не видел ли его кто-нибудь. Недалеко от дороги он вытряхнул землю из узелка, а затем, свернув тяжелое шерстяное одеяло, привязал его к луке седла. И направился назад, в сторону города. Но прежде чем Конан оказался в пределах видимости городской стены, выходящей на реку, он заметил ответвляющуюся от большака боковую дорогу, по которой он проезжал однажды. Отворотка отмечалась серой каменной стелой, на которой были вырезаны королевские аквилонские львы. Это означало, что находящаяся за стелой дорога является королевской собственностью. Конан свернул на эту дорогу.
Впереди он заметил поднимающиеся к небу столбы дыма. По мере того как он подъезжал ближе, все громче были слышны постоянные грохочущие удары и треск, будто бы где-то неподалеку ломали камни. Конан въехал на край плато, и перед ним открылась мрачная картина. На краю обширного открытого карьера сотни людей били тяжелыми молотами, дробя большие камни. Другие работники вращали длинные деревянные рычаги, приводя в бесконечное движение огромное каменное колесо. Оно перетирало каменные обломки в песок.
Женщины и дети таскали корзины с песком, опорожняя их в большие металлические тигли, которые затем помещались в домны, напоминающие ульи. Оттуда-то и поднимался дым. Другие подсобные работяги стояли в ряд у огромных ручек, монотонно поднимая их и таким образом приводя в действие гигантские мехи. Конан знал, что где-то здесь, возможно под землей, должны находиться люди, отбивающие кирками и молотами руду, подобно муравьям, объедающим кости земли. На всю разворачивающуюся перед ним сцену Конан взирал с отвращением. Киммерийцу было непонятно, как свободнорожденные люди могут так бездарно тратить собственную жизнь. Сам киммериец любил свирепое буйство битвы. И даже если это означало быстрый и кровавый конец – что ж, тем лучше. Ну а то, что видел он теперь, было ему тем более непонятно, что эта изнуряющая работа не обещала людям ни безопасности, ни долгой жизни. Конан-то отлично знал, что ранения и ранняя смерть среди горных рабочих были столь же обыденными и частыми явлениями, как у наемных солдат. Солдату, по крайней мере, дана радость битвы, возможность набить кошелек. Этим же людям и такой радости не было дано.
– Эй, ты! – Конан обернулся и увидел человека, выходящего из деревянной будки, что стояла возле дороги. – Кто послал тебя сюда?
Киммериец молча глядел на него. На человеке из будки была кожаная куртка, усеянная бронзовыми заклепками, на запястьях он носил кожаные клепаные браслеты. На голове у него был стальной шлем, а вместо меча на поясе висели два длинных, немного изогнутых ножа. Он смотрел на Конана угрюмо, с подозрением.
– Да так просто, заехал посмотреть, – сказал Конан. Видно было, что такой ответ встревожил сторожа. Следуя внезапному наитию, Конан добавил: – По приказу.
Лицо сторожа прояснилось.
– А, стало быть, тебя послал сюда Лисип. Я не узнал тебя. Должно быть, ты новичок. Ладно, скажи хозяину, что здесь все в порядке. Эти шелудивые псы ведут себя прилично и работают как обычно. Хотя ленятся.
– Тогда почему ты не используешь кнут, чтобы погонять их? – спросил Конан.
– Да ты, видать, в самом деле новичок. Ведь так? Я бы с удовольствием воспользовался кнутом, если бы мог. Эти полудикие ублюдки сильно отличаются от тех, кто рожден в рабстве. Приходится прибегать к другим средствам, если ты понимаешь меня. – Человек из будки хмыкнул, мгновенно сделавшись отвратительно фамильярным.
– А, понял, – сказал Конан, хотя не имел ни малейшего представления, о чем идет речь. – Я, наверное, покатаюсь тут немного да огляжусь. Мне сказали, чтобы я подробно ознакомился со всеми операциями.
Надсмотрщик подозрительно посмотрел на него:
– Ума не приложу, зачем тебе это нужно. Но раз Лисип этого хочет, пусть. – И он широким жестом обвел весь карьер, как бы предлагая его киммерийцу, который молча направил лошадь вниз по склону.
По мере того как Конан подъезжал все ближе, он начал различать детали, которых прежде не замечал. Люди, орудовавшие молотами, отбивая породу, носили легкие наколенники, чтобы защищать ноги от острых осколков. Многие из тех, кто толкал жернов или работал возле мехов, были слепы. Пыль и каменные осколки очень быстро лишали здесь человека зрения. Носили шахтеры грубую тяжелую одежду. Большинство из них были кряжистыми, коряво и плотно сбитыми людьми с тяжелыми, массивными руками. Когда Конан проезжал мимо, они поднимали головы и, щуря глаза, с подозрением смотрели на него.
Недалеко от карьера виднелось скопление хижин. Конан спешился возле колодца и кожаным ведром набрал воды, вылив ее в колоду для коня. Пока животное утоляло жажду, вокруг Конана собралось несколько человек. Они молча недобро смотрели на Конана, сжимая в руках инструменты, будто это было оружие. Наконец один из них сделал несколько шагов вперед. Это был приземистый человек с почти квадратной фигурой. Его тело, казалось, состояло из сплошных мускулов, а глаза покраснели от пыли. Пыль серым слоем покрывала его одежду и волосы. В руках он сжимал кирку. Его руки были обмотаны тряпками для того, чтобы предохранить пальцы от травм.
– Что тебе здесь нужно? – проворчал он. Голос его напоминал хриплое карканье. Это все из-за проклятой пыли, подумал Конан.
– Все эти дни, начиная с новолуния, мы выполняли нашу ежедневную норму. Была же договоренность: пока мы выполняем норму, нас оставят в покое.
Вытащив из колодца последнее ведро, Конан отпил через край. Людей вокруг него становилось все больше и больше. Это были мужчины и мальчики всех возрастов; было даже несколько женщин, чья молодость давно миновала. Однако Конан не заметил ни одной молодой женщины, равно как не было здесь и ни одного ребенка. Седовласая женщина протолкалась вперед и ткнула пальцем в его забранную кирасой грудь:
– Это он! Он, тот самый, о котором я говорила! Вчера, когда я пошла на Площадь за продуктами, я видела, как этот сразил трех убийц из банды Ингаса!
– Хорошо, – сказал человек, который заговорил первым. – Эй, чужеземец, разве между бандами Лисипа и Ингаса сейчас война? А даже если и война, нам-то до этого что за дело?
– Почему ты думаешь, что я работаю на Лисипа? – спросил Конан.
Глаза человека сузились еще больше.
– А на кого же еще? Лисипу дана власть… Слушай, а в самом деле, кто ты такой, чужеземец?
– Меня зовут Конан. Ни на одного из главарей шаек в Шикасе я не работаю. Кстати, может быть, поэтому я смогу вам помочь.
– Не верьте ему! – вскричал человек с лицом, напоминающим дно русла пересохшего потока. – Это один из людей Лисипа! Он послан шпионить за нами! Чтобы наблюдать, как мы выполняем нашу часть сделки! – Говоривший сплюнул. – Можно подумать, у нас есть выбор отказаться.
Конан кивнул в сторону склона, по которому он спустился:
