Пламя теплится - Субботин Максим Владимирович (серия книг .txt) 📗
Дезире глубоко вздохнула и аккуратно, шаг за шагом, начала по дуге продвигаться к двери, продолжая держать девочку за спиной. Обходя редкую мебель, она старалась оставаться от копошащихся на полу тварей на максимально возможном расстоянии. Ждать, пока они наиграются, совсем не хотелось, а любое выигранное время могло стать ключом к спасению. О том, что это время всего лишь оттягивало момент расправы – девушка запретила себе думать. Ани, видимо поняв всю опасность ситуации, не плакала, а сосредоточенно повторяла все, что делала Дезире.
Между тем, многоножки вели себя крайне агрессивно: крутились вокруг, пищали, подбирались почти вплотную, но, несмотря на все это, атаковать не решались. У Дезире каждый раз останавливалось сердце, но она лишь крепче прижимала к себе Ани, готовясь закрыть ее своим телом, тем самым дать шанс на спасение. Призрачный, но шанс.
«Пусть лучше бросаются на меня, тогда Ани успеет убежать», – наивно размышляла Дезире, обливаясь потом.
Каждый шаг давался с огромным трудом. Дверной проем был уже близок. Он манил сорваться с места и перепрыгнуть чудовище, которое ни разу не пошевелилось. Будь Дезире одна – она бы так и сделала, но не с маленькой девочкой за спиной. Оставалось одно – попытаться перебросить Ани, а там уж пусть боги даруют ей удачу и смелость. Девушка скривилась – план был отвратительный.
Дезире с Ани остановились в нескольких шагах от заветной двери, однако и до чудовища было столько же. Странное дело – пришелец из института не проявлял враждебности. Девушка могла бы поклясться, что это именно он каким-то образом не давал многоножкам нападать. Они слушались его, как хозяина или как родителя… Догадка обернулась ледяным душем. Только теперь Дезире обратила внимание на то, что при первой встрече существо было значительно массивнее. А теперь вроде как усохло, от чего, и без того складчатая кожа, обвисла лохмотьями.
Девушка уже примеривалась, как бы понадежнее выдворить Ани в коридор, когда чудовище выдохнуло всем телом, от чего комната наполнилась удушливым не то паром, не то дымом. Дезире закашлялась. Чувство опасности зашкаливало. Казалось, что именно теперь и должна последовать запоздалая атака. Если не теперь, то когда? Чего еще ждать?
Кашель прошел, но никто так и не напал.
– Ну чего вам надо?! – не выдержала она. – Чего вы хотите?!
– Уходите…
Дезире опешила – голос звучал в голове. Протяжный, лишенный эмоций, он казался самообманом. Девушка посмотрела на чудовище. В его глазах угадывалась затаенная боль.
Потом она почувствовал настойчивое давление. Ему не получалось противиться. Какая-то сила словно раскроила череп, выуживая потаенные страхи и сомнения, копаясь в мыслях и желаниях. Дезире ощутила себя маленькой и беспомощной, собственное «Я» растворялось в чужих воспоминаниях.
Она вновь оказалась в темноте институтских лабораторий. Отрезанные от внешнего мира многие годы назад, они сохранили в своих недрах детище ученых прошлого. Детище, которое сумело выжить вопреки всем законам и расчетам, сумело адаптироваться к скудной среде обитания, используя для этого тела полутора десятков ученых. Внезапно сработавшая аварийная система отрезала пути к отступлению. Они растерялись, приняли неверное решение. Попытались выбраться, разблокировать двери, а надо было уничтожить плод своих трудов. Уничтожить до того, как встанет генератор, и подача электричества прекратится.
Смелые эксперименты во имя великой цели. Тела позволили протянуть первое время, а потом началась спячка – своего рода перерождение на пороге нового мира. И она – Дезире, своим необдуманным вторжением оборвала многолетний сон, позволила эксперименту продолжиться.
Теперь она знала все. Видела, как рождалось существо. Как изначально будучи обычным человеком, обретало жалкое подобие второй жизни. Девушка чувствовала тот страх, который когда-то испытал недавно призванный солдат. Перед лицом плавящегося под убийственными заклинаниями эрсати гарнизона, он бросил оружие, бежал. Но таких не прощают. Для своих он умер. А потому был использован как генетический материал для одного из многочисленных экспериментов. Армии требовались свежие вливания, способные переломить ход войны.
Дезире вынырнула из зыбкой прострации. Она вновь стояла в душной комнатке.
– Уходите…
Снова послышалось в голове.
Девушку колотил озноб, руки дрожали. Полученное знание почти раздавило. Скрывающийся в теле чудовища разум наполовину был человеческим. За годы человек отошел на второй план и на его место пришел зверь – жестокий и расчетливый. Такой, каким его хотели видеть создатели. Дезире ощущала безысходную тоску человека, тысячу раз проклявшего собственную трусость, тысячу раз обещавшего отомстить всем и вся, тысячу раз желавшего собственной смерти.
– У вас несколько минут…Уходите, иначе умрете…
Возможно, Дезире так бы и осталась стоять, переваривая новые знания, но Ани, слезно глядя на остолбеневшую спасительницу, изо всех сил тянула ее, стараясь увлечь к дверному проему, теперь свободному.
Дезире очнулась. В голове еще блуждали страшные образы, но тело уже пришло в движение. Беглянки сорвались с места. На ходу девушка подхватила Ани на руки и как бы невзначай закрыла ей глаза. Только после того, как они миновали коридор, в котором остались лежать изуродованные тела, Дезире вновь опустила малышку на пол. По пути им не встретилось ни одной многоножки, но и живых людей тоже не было.
Вскоре завод наполнился воем пожарной сирены.
Кэр и Гракх вышли из широких двухстворчатых дверей столовой и медленно направились по коридору. Откуда-то со стороны операторной доносилась стрельба. Переглянувшись, вчерашние собутыльники двинулись на шум.
У Кэра все еще болела голова, и он не особенно торопился разузнать, что за дела творятся в общине ни свет, ни заря. Все его мысли сводились лишь к одному – надо похмелиться, а без этого весь мир виделся серым и неприветливым. Тем более, в отличие от зарккана, он был безоружен, а потому полагал себя персоной охраняемой.
Гракх же не обращал на эрсати никакого внимания. Крепко сжимая в руках любимый «Плевок», он осторожно двигался к цели. Борода угрожающе топорщилась, а шаги гулко разносились по коридору.
– Тебя слышно даже на улице, – сказал эрсати, плетясь следом.
– Ну и правильно! – отозвался зарккан. – Пусть враги знаю, что их смерть уже близка и вот-вот отстрелит им лишние части тела.
– Может ты тогда сам? У меня башка болит, что треснет того и гляди. Я пойду того… поправиться поищу.
– Слабак! – со смаком выплюнул Гракх. – Как ты еще невинность-то потерять умудрился? Голова не болела?
– Уж лучше пусть голова болит, чем будет пустым бочонком, как у тебя! – не выдержал Кэр и уже собрался уйти, как впереди, на самой границе света и тени от неяркого светильника, появилось движение. Зарккан его тоже заметил и нахмурился.
– Вроде бы извели всех крыс еще с месяц назад, – задумчиво проговорил он. – Надо будет сказать Дезире, пусть еще яда выделит.
– Это не крыса, – пристально всматриваясь в затененную область, сказал Кэр. – Больше на червяка походит, только с кучей лап. И он там не один.
– Сейчас посмотрим, у кого там лапы лишние… – Гракх вскинул «Плевок».
Вновь раздалось негромкое гудение. Зарккан мягко нажал на спусковой крючок, послышался щелчок и в сторону приближающихся существ полетел каплевидный докрасна раскаленный сгусток. Со стороны могло показаться, что оружие действительно плюнуло.
Первая многоножка обратилась в пепел, осыпалась на пол.
– Ну и крысы! – воодушевившись первой победой, выкрикнул Гракх. – Больше никакой отравы! Только охота!
Его радость длилась недолго.
В отличие от крыс, многоножки могли не только ползать, но и подниматься в воздух. Гракх не придал этому значение только первое время. Но когда твари, расправив нечто вроде стрекозиных крыльев, преодолели десятиметровый коридор меньше, чем за пять секунд – оторопел. Он успел срезать еще одну бестию, когда остальные напали разом. Было их четыре штуки.
