Магия отступника - Хобб Робин (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Мальчик-солдат не оставлял своих попыток, не замечая моих мыслей и чувств. Отчаявшись, он продрался сквозь густой подлесок к молодому побегу, выросшему из ствола Лисаны, положил руки на гладкую кору и запрокинул голову, с улыбкой разглядывая его ветви.
— Мы должны благодарить нашу удачу за то, что она не знала, где ты наиболее уязвима. Эта кроха не пережила бы такого ожога. Посмотри, как она тянется к солнцу и как прямо стоит. — Он подался вперед и на миг прижался лбом к коре деревца. — Мне так не хватает твоих наставлений, — нежно шепнул он.
— Я тоже скучаю по тебе, мальчик-солдат, — проговорила у нас за спиной Лисана.
Я знал, что он ее не слышит, и она это знала, и в ее голосе я уловил тоску.
— Она тоже по тебе скучает, — повторил я ее слова скорее ради нее, чем ради него.
Мальчик-солдат задохнулся.
— Скажи ей, что я все еще ее люблю. Скажи, что мне страшно ее не хватает. Что не проходит и мига, чтобы я не вспоминал всего, чему она меня учила. Я буду верен ее наставлениям, когда приду на зимовье. Я обещаю. Скажи ей. Пожалуйста, скажи ей это ради меня.
Он смотрел на побег. Я хотел, чтобы он повернулся к срубленному стволу, где я отчетливее видел Лисану. Но мне было трудно добиться того, чтобы он меня услышал, а я не хотел тратить силы понапрасну.
— Она слышит твои слова. Она не может сделать так, чтобы ты услышал ее, но то, что ты произносишь вслух, она слышит.
Он снова замер на месте, поворачивая голову, словно собака, услышавшая отдаленный свист, медленно протянул руку и провел пальцем по тонкому стволу.
— Я рад, что ты меня слышишь, — ласково проговорил он. — Рад, что у нас есть хотя бы это.
Лисана всхлипнула. Я пожалел, что не могу встретиться с ней взглядом.
— Она около ствола, — сообщил я ему, но силы мои быстро иссякали.
— Прошу, скажи ему, пусть пройдет вдоль моего упавшего ствола, — снова обратилась ко мне Лисана. — У его верхушки пробился еще один побег. Скажи, что он ждет, когда придет его время. Я готовлю для него дерево. Пожалуйста, скажи ему это.
— Поищи еще один побег у верхушки ее упавшего ствола, — выпалил я, собравшись с остатками сил, но он меня не услышал.
— Я устал, Лисана, — помолчав, пробормотал он. — Устал, и голоден, и лишен магии. Мне нужно набраться сил. И как только я буду в состоянии, я должен отправиться на зимовье. Поверь мне, я не забыл, что ты мне говорила. Чему меня учила. Я выполню это.
Он замер, словно прислушиваясь ко мне или к Лисане, но вскоре закрыл глаза, надул щеки и отвернулся от маленького деревца.
Он двинулся по едва заметной тропинке, сбегавшей вниз по склону в долину, где тек небольшой ручеек. На ходу он что-то бормотал — спустя какое-то время я понял, что он обращается ко мне, и прислушался к его сбивчивой речи.
— Ты истратил все. Ты так сильно нас ненавидишь или просто глуп? Я копил магию, берег ее, полагая, что найду возможность ее использовать. А теперь ее больше нет. Нет. Ты постоянно жаловался каждому, кто соглашался тебя слушать, что я украл у тебя твое прекрасное, замечательное будущее. Ты поэтому разрушил мое? Это месть? Или просто глупость?
Я не мог ему ответить. Я был немногим больше крошечной искры внутри него и отчаянно цеплялся за остатки самосознания. Мысль оставить эти попытки искушала меня, но я с ней совладал. Что станется со мной, если я это сделаю? Перестану ли я существовать вовсе, или мои мысли, идеи и знания сольются с мальчиком-солдатом? Поглотит ли он меня, как некогда пытался поглотить его я? Если он включит меня в собственную сущность, пойму ли я, что происходит? Или останусь жить лишь в странных обрывках сновидений, беспокоящих мага спеков?
Мысль о том, чтобы слиться сознанием с мальчиком-солдатом и стать не более чем его частью, не показалась мне привлекательной. Напротив, она пробудила во мне отвращение и желание бороться.
«Я — Невар Бурвиль, — напомнил я себе. — Сын-солдат лорда из новой знати. Мне суждено было стать офицером каваллы, доблестно служить моему королю и отличиться на поле брани. Я одержу победу. Я не подведу Эпини и справлюсь с ним».
Я не стану разрозненными ошметками воспоминаний внутри жирного лесного мага. Ни за что.
И я из последних сил уцепился за собственную личность и в следующие два дня почти ничего больше и не сделал. Я оставался лишь наблюдателем, пока мальчик-солдат устало брел к ручью. Он застал Ликари дремлющим на тенистом берегу, в то время как Оликея охотилась на мелководье на каких-то серо-коричневых голенастых тварей, больше похожих на насекомых, чем на рыб. Она ловила их, ловко отщелкивала им головы ногтем большого пальца, а затем складывала в кучку на лист кувшинки. Твари были некрупными — на ее ладони легко уместилась бы пара таких. Она уже успела развести огонь.
— Хорошо, что ты уже начала собирать для меня еду, — приветствовал ее мальчик-солдат, подойдя ближе.
Она даже не подняла на него взгляда.
— Я уже знаю, что ты собираешься сказать. Ты истратил всю магию, и нам придется остаться здесь еще на ночь. Ты убил ее?
— Нет. Я ее отпустил. Она нам не опасна. И ты права — нам придется здесь задержаться, но не на одну ночь, а на три. Я решил, прежде чем отправиться в путь, восстановить хотя бы часть своих запасов. К тому времени, как мы присоединимся к народу, я не успею стать тем великим, каким был прежде, но и настолько тощим уже не буду. Я намерен есть три дня. А потом мы быстроходом отправимся к народу.
— К этому времени уже почти все вернутся на зимовье! Все лучшие товары разойдутся, останется лишь старье и всякий негодный хлам.
— В грядущие годы будут и другие торговые дни. Эти тебе придется пропустить.
Оликея надула щеки и с шумом выдохнула. Она поймала еще пару тварей и с такой силой швырнула в накопившуюся кучку, что я услышал треск крохотных панцирей. Она была недовольна, а я слабо поразился, с какой легкостью мальчик-солдат отмел ее чувства по этому поводу.
Она наконец взглянула на него, и удивление едва не вытеснило мрачность с ее лица.
— Что случилось с твоим лбом?
— Неважно, — бесцеремонно отмахнулся он. — Нам нужна еда. Займись делом. — Ногой он слегка потормошил спящего Ликари. — Вставай, мальчик. Собирай еду. Много еды. Мне нужно себя наполнить.
Ликари сел, заморгал и потер глаза кулачками.
— Какую еду, великий?
— Любую, какую сможешь найти, и побольше. Иди.
Мальчик умчался.
— Не вини его, если он не сумеет найти много хорошей еды, — заметила Оликея из-за моей спины. — Время щедрого сбора прошло. Поэтому мы и уходим на зимовье.
— Я знаю.
Мальчик-солдат отвернулся и двинулся к берегу ручья, вверх по течению от Оликеи. Тяжело вздохнув, он опустился на землю, потянулся, сорвал горсть прибрежной травы, ополоснул в воде грязь с корней и счистил с них скользкую шкурку. Затем он скусил их со стеблей и принялся жевать, одновременно выдергивая новую порцию. На вкус эта еда отдаленно напоминала лук.
К тому времени, как Ликари вернулся с полной охапкой сморщенных слив, мальчик-солдат успел очистить от травы немалую часть берега. Он ел методично, как пасущаяся корова. Оликея занималась своим делом: она ошпарила свою добычу в слое листьев и теперь отрывала им ноги и счищала панцири. Кусочки мяса, обнаруживающиеся внутри, размером не превосходили мой мизинец, но пахли чудесно.
Они поели вместе, но львиная доля досталась мальчику-солдату. Сливы успели высохнуть на жарком солнце, их мякоть оказалась плотной, вязкой и сладкой, приятно сочетаясь с мясом тварей. Когда еда закончилась, мальчик-солдат велел обоим своим кормильцам найти еще, а сам улегся спать. К его пробуждению они успели запечь груду желтых корней совершенно крахмального вкуса, а на огне готовился дикобраз. Ликари убил его дубинкой. Под шкурой и иголками зверя обнаружился толстый слой жира.
— Сам видишь, какая скоро настанет погода! — предупредила Оликея.
— Оставь эти заботы мне, — отмахнулся от нее мальчик-солдат.
