Куда исчез Филимор? Тридцать восемь ответов на загадку сэра Артура Конан Дойля - Фрай Макс (чтение книг txt) 📗

НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ

...если резко повернуть голову, можно увидеть, как привычные вещи возвращаются на свои места. Не бегут, как описывают в сказках, не пихаются, не суетятся, а просто... проявляются. Вначале видишь такое прозрачное, почти бесцветное - оно все время колышется и подрагивает, как медуза или как не до конца застывшее желе, если потрясти мисочку. А потом это желе как будто наливается объемом и глубиной. Только очень-очень быстро. Случайно моргнешь, и все. Было желе, стало окно. На подоконнике фиалка, я ее чуть не уморила в прошлом году. Или стена в ванной. Белый кафель в синий цветочек, точь-в-точь фиалки, только потемнее.

- Юнис, что ты там делаешь столько времени? Быстро выходи!

Папа. В последнее время от него даже в ванной не спрячешься. Если бы он мог, он бы и душ со мной принимал. Я слышу, как он на кухне ругает Аурелию за то, что она меня оставила одну.

- Целый час там! - кричит папа. - Невесть чем занимается!

Это про меня. Это я невесть чем занимаюсь в ванной целый час. Спасибо, папочка.

- Он за тебя волнуется, - говорит Аурелия, подавая мне полотенце. (И когда только успела зайти?) - И абсолютно незачем делать такое выражение лица.

Аурелия говорит, что они с мамой вместе учились в школе. У нее на столе фотография стоит в рамочке: куча девочек в одинаковой форме одинаково глупо улыбаются в камеру. Только одна резко повернула голову, - видно, что резко, волосы от движения разлетелись и закрывают ей лицо. Аурелия говорит, что это она. А я думаю, это мама. Я даже знаю, на что она смотрит.

- Почему ты так решила? - удивляется Аурелия. - Вот твоя мама! - и показывает на какую-то улыбающуюся дуру.

Поворачиваю голову быстро, как могу, чтобы мои волосы разлетелись, как у девочки на фотографии. Комната за Аурелией превращается в бесцветное дрожащее желе. А сама Аурелия почему-то не изменилась.

- Зря ты все время дергаешь головой, - говорит Аурелия. - У тебя может заболеть шея. И папа будет ругаться, если узнает.

Конечно узнает. Папа всегда все узнаёт. И ругается. В этот раз, правда, не на меня, а с Аурелией, за закрытой дверью. Я подслушивала, но услышала не очень много. Только "мы же договаривались", и "мне что, пластмассовый воротник на нее надевать, как на собачку?", и "ты бы хоть объяснил ей, она же не понимает, почему нельзя", и "легко советовать, когда ребенок не твой". В этом месте Аурелия сказала "ну ты и скотина" и заплакала, и папа стал просить у нее прощения. А я повернула голову и посмотрела на колышущееся желе. А потом, пока оно не исчезло, взяла и ткнула в него пальцем.

* * *

Палец стал смешной, прозрачный и гнется во все стороны, как резиновый. Я его забинтовала на всякий случай. Думала, если папа спросит, скажу - порезалась. А папа не заметил. Зато я теперь этим пальцем на ощупь могу цвета различать. Прямо через бинт. И еще что-то, не то запахи, не то звуки, я пока не поняла. Очень слабое ощущение. А мама, я помню, вообще умела видеть руками. Хоть при свете, хоть в темноте. Интересно, если я руку целиком суну в желе, я тоже так научусь?

* * *

Сеньор Мигел Рейш похлопал себя по карманам пальто.

- Ключи от квартиры здесь, - сказал он сам себе, - ключи от машины здесь, документы на машину здесь, телефон здесь. - Потом повернулся к семье: - Идем?

Дона Аурелия кивнула и протянула руку Юнис. Хмурая Юнис в высоком ортопедическом воротнике демонстративно сунула руки в карманы.

- Как знаешь, - сказала дона Аурелия. - Упадешь - не жалуйся потом.

Юнис сделала вид, что не услышала, и стала осторожно спускаться по лестнице. На третьей ступеньке она остановилась.

- Я забыла перчатки.

- Зачем они тебе? - спросила дона Аурелия.- На улице тепло, в машине еще теплее.

- Я. Забыла. Перчатки, - с нажимом повторила Юнис и покрутила перед доной Аурелией забинтованными руками. На правом запястье повязка чуть-чуть сбилась, и между бинтом и рукавом черной водолазки неприятно мерцало что-то прозрачное и студенистое. Сеньор Рейш поморщился и достал из кармана ключи.

- Аурелия сходит с тобой.

- Спасибо. - Юнис попыталась вызывающе вздернуть подбородок, но воротник не позволил. - У меня есть свои ключи, и я вполне в состоянии сама сходить за своими перчатками.

- Или Аурелия пойдет с тобой... - Дона Аурелия сжала локоть мужа, и он резко замолчал, как будто его выключили. Потом пожал плечами: - Иди. Только очень быстро.

* * *

Через час, обыскав всю квартиру и опросив всех соседей, сеньор Рейш позвонил в полицию. Потом сунул телефон в карман, подошел к окну и начал размеренно бить кулаком по подоконнику.

- Ну что ты? - Дона Аурелия сняла с подоконника горшок с цветущей фиалкой и переставила его на стол. - Ты же знал, что раньше или позже это произойдет.

Сеньор Рейш перестал бить по подоконнику и посмотрел на дону Аурелию покрасневшими глазами.

- Конечно знал. - Дона Аурелия взяла со стола красивую резную рамку и попыталась вытряхнуть из нее какую-то фотографию. - С ее наследственностью...

НАТАЛЬЯ РУМЯНЦЕВА

ПОТОМ НИЧЕГО

- Да зачем тебе этот зонтик? На небе ничего кроме неба!

- Ну Лиза, я не знаю, мне нужно. Мне очень нужно за ним вернуться. Я на минутку, туда и обратно.

- Ты как всегда, я не могу... Какие-то лишние движения, лишние. На пустом месте.

- Лиза, ну что ты! Лишние движения на пустом месте - это знаешь что? Знаешь?

- Знаю - это ты. В этом ты весь.

- Ну не сердись, я быстро. Вы тут постоите?

Он не дождался ответа и повернул обратно к дому. Астры на клумбах понимающе смотрели вслед. Они теряли его, как лепестки по осени. Лиза пожала плечами и предложила спутникам сомнительное развлечение беседой. Спутникам ничего не оставалось.

Тем временем он осторожно вошел, вытер зачем-то ноги, поискал глазами злополучный зонтик.

Они немного сердятся, хотя никто никуда не спешит.

Он думал так и осторожно ступал по ковру, чувствуя, как ворс упруго сгибается под тяжестью его мыслей. Сделав то, чего делать вовсе не собирался, он будто порвал какую-то тонкую цепочку - стальную, как те, что удерживают кружки у бачков с водой.

Они, наверное, будут меня искать. Наверное, долго. Наверное, не найдут. И мне, кажется, хочется на это посмотреть.

Он аккуратно отодвинул штору и встал между ней и окном. За шторой было хорошо. Очень хорошо там было. Даже слишком хорошо. Бархатный запах пыли и подсохшей земли из горшков с комнатной зеленью. Тепло от батареи. Холод стекла. Прижаться лбом и ждать. Смотреть. Замедляться. Делать все меньше лишних движений. Перестать делать их вовсе.

Они, конечно же, искали. Лиза сначала злилась, потом кричала, потом попросила всех уйти. Потом плакала, но не от жалости. Потом ничего.

Когда следователь осматривал дом, он не сразу подумал о шторе. Только когда в комнате никого не осталось, он заглянул туда и встретился с ним рассеянным взглядом.

- Тссс, - сказал он. - Никаких лишних движений. Это место - пустое.

Следователь кивнул и не стал.