Изгнанница (СИ) - Булгакова Ирина (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Вместе с провалившимся в небытие сознанием ушла боль, но тело продолжало подчиняться невесть откуда взявшейся чужой воле. Лорисс не видела себя со стороны. Не видела, как стремительно ее тело уходило от, казалось бы, неминуемой расправы. Как, будто играя, уклонялась она от разъяренной неудачей Павлины, позволяя той почти коснуться тела. Как предугадывала движенья вопящей от ярости Павлины. Улыбка кривила губы и морщила нос, словно Лорисс беспокоил запах крови, что исходил от мечущегося по загону существа. Она улыбалась, наблюдая за тем, как вместо вожделенного человеческого мяса, Павлина глотала песок, смешанный с кровью. Отягощенное бременем тело с трудом поспевало за кажущейся доступной добычей. Павлина бросалась из стороны в сторону, пытаясь угнаться за собственной тенью. За каждую неудачу она расплачивалась яростным воем. Нечеловеческие звуки, вырывающиеся из человеческого горла не добавляли ни сил, ни ловкости. Каждому крику ярости, будто эхо, вторил безумный вопль матери.
Слишком поздно Павлина заметила, что Лорисс оказалась рядом с вилами, по-прежнему сиротливо лежащими возле трупа лошади. Как зверь почуяв собственную смерть, Павлина рванулась в сторону, но не успела. Железные зубцы вил, нацеленные не в грудь - в живот - посланные с силой, превосходящей человеческую, вонзились в ее тело. Страшная сила отбросила Павлину к воротам загона.
Долгий крик походил на вой и ей ответил такой же пронзительный крик матери.
Из разверзшегося чрева, оставляя на острых зубцах куски плоти, наружу выбиралось отвратительное черное существо, с горящими как угли глазами.
6
Бывший Наместник славной Веррийской провинции выглядел не лучшим образом. Измученный, похудевший, скинувший за время, проведенное в подземелье, половину своего веса, постаревший лет на двадцать, он стоял перед Зеноном, не зная, куда девать руки со следами от веревки на запястьях. Прежде тучный, добродушный мужчина, теперь потерял не только вес, но вместе с тем и уверенность в себе. То и дело нервная дрожь пробегала по его лицу, и тогда он становился откровенно жалким. Недельная щетина и затравленный взгляд и вовсе придавали ему вид раба, погрязшего в духовных метаниях. Казалось, окончательно сломить такого человека ничего не стоит.
Обманчивое впечатление. Расставшись с привилегиями, низведенный до жалкого состояния, отсидевший в подземной комнате больше месяца, он еще сохранял остатки достоинства, которое помогало ему сопротивляться.
Зенон ждать больше не мог. Значит, нужно ускорить события. Он кивнул в сторону одиноко стоящего стула, и Наместник понял его. Неловко переставляя длинные ноги, он пересек комнату и сел.
У дверей, горя желанием оказать помощь господину застыл охранник. Дюжий молодец с быстрой реакцией и силой, способной сломать Наместнику шею.
У Зенона непроизвольно вырвался короткий вздох. Однако ни тени жалости или сочувствия в нем не сквозило - всего лишь сожаление о потерянном времени. Со скучающим видом он уставился в зарешеченное окно, расположенное под самым потолком. Наместник молчал. Зенон вдруг поймал себя на том, что ему хочется оттянуть начало беседы или наоборот, закрыть дверь после ее окончания.
-Завтра праздник Святого Откровения, если ты потерял счет времени, - негромко заговорил Зенон, словно продолжал долгую беседу. - Тебе есть, в чем повиниться?
Наместник откашлялся.
-Мне не в чем виниться. Особенно перед тобой, Зенон, - хрипло сказал он.
Но теперь Зенон понял, что за те две недели, что они не виделись, чувство собственного достоинства, которым так кичился Наместник, дало трещину. Он сдался. Но ему, как благородному человеку, коим он себя считал, необходима было последняя капля, которая позволит ему в глазах общества разыграть роль доведенного до крайности человека. Что ж? Трудно отказать в последней просьбе обреченному.
-Каждому человеку есть, в чем повиниться, - задушевно сказал Зенон, по-прежнему не отрывая глаз от окна.
-Мне не в чем виниться ни перед тобой, ни перед людьми. Я правил, соблюдая старые законы, установленные единственным королем. Ты для меня - никто.
-Нуждаешься в философских спорах? - Зенон отвлекся от окна. - Засиделся в одиночестве, Наместник?
-С тобой, Зенон, мне не о чем спорить. Ты обязан вернуть мне то, что отнял. Неужели ты всерьез рассчитываешь на то, что Королевство не сможет дать тебе отпор? Это вопрос времени. Рано или поздно ты будешь сожжен на костре, как опасный преступник, одержимый демоном. Это тебе - есть в чем повиниться. Или ты собираешься править народом, сжигая деревни и города? Хорош правитель - Король пепелища! Рассчитываешь со временем обзавестись прозвищем, дай подумать… Зенон Милосердный?
-Ты крепче, чем мне показалось, - Зенон легко улыбнулся. - У тебя остались силы на то, чтобы шутить.
-Ты можешь по-прежнему морить меня голодом, держать в подземелье, издеваться надо мной, но я не буду выступать перед народом и слагать с себя полномочия, как тебе хочется. Если ты узурпатор - прямо заяви об этом. Сможешь дорваться до власти - правь. Но как завоеватель, разрушивший прекрасную страну. Жалкий баронишка - кем ты себя возомнил?
Охранник, стоявший у двери напрягся и чуть подался вперед, ожидая не приказа, но неуловимого взгляда.
-Рихард, позволь тебе напомнить, кроме того, что величал себя Королем, на деле являлся Наместником семи провинций. К чему нужно было, объединив Королевство - снова дробить его на части?
-Это новый уровень развития общества! За горами Восточного тракта есть страны, в которых правителя выбирает народ!
-Очень впечатляет. Но кто сказал, что это путь вперед? А в Северных пределах до сих пор верховодят женщины. Так, может, к этому будем стремиться?
-Это - наше прошлое. Далекое прошлое.
-Веский довод. А ты, значит, такой умный, что можешь утверждать: тот путь хорош, а этот плох? Для южан рабство - норма, и ничего - процветают. А для нас важно иметь власть, сосредоточенную в руках одного правителя. Иначе со временем мы рискуем оказаться под пятой у южан. Такой расклад тебе понравится больше?
-Если потребность в одном правителе возникнет, то это скорее Главный Наместник Сигмунд Добрый. Он, а не ты!
-Добрый… Вот с этой добротой мы и окажемся не у дел. Чего еще можно было ожидать от семи слабаков, из которых двух уже формально не существует? Если этот ваш Добрый охоч до власти, пусть добьется ее обычным путем: добудет с мечом на поле боя!
-Благородная победа Рихарда…
-Оставь, Наместник, эти сказки для детей. Мой отец присутствовал при начале знаменитой победы. Когда Рихард Справедливый собрал баронов мятежных провинций якобы для того, чтобы обсудить вопросы, касающиеся раздела будущего Королевства. Им, бедолагам, казалось, что они самые коварные и хитрые. А Рихард попросту убил их. Так что последующий бой с мало что понимавшими войсками, оставшимися без руководства - малая кровь. Благородно?
-Это было сделано для благой цели: ты знаешь, что после Рихард установил новые порядки, и обеспечил долгожданный мир. Он справедливо правил более сорока лет.
-Я тоже буду справедливо править. Ты сомневаешься?
-Сгоревшие деревни…
-У тебя плохой источник информации, Наместник. То были происки Бахаган-дея. Мои солдаты всего лишь отбили вражескую вылазку. Ты знаешь, что время от времени такое случается. Да, на сей раз степняки зашли далеко, может быть потому, что для них тоже очевиден вопрос: слабое Королевство легче завоевать. А сгоревшие деревни - необходимость. Жестокая, но необходимость. Зато ни один завоеватель не ушел живым.
Это пусть тайный советник Теодорих рассуждает о том, нужен ли был акт устрашения - те сгоревшие деревни. Для Зенона ответ очевиден. Позиция силы упреждает многочисленные философские беседы, которые что? Правильно, легко вести у камелька зимней ночью, когда единственный, но необходимый диссонанс в душевном равновесии - метель за окном. Не будь четко поставленного вопроса: хотите продолжения? - неизвестно, чем бы еще обернулся почти мирный поход на Веррийскую провинцию. Военные прямолинейны. Они не любят философских споров. Поэтому четко поставленный вопрос требует такого же четкого ответа. А уж потом подвести идеологию дело кнута и пряника. Но раз внушенная идея, для них не нуждается в постоянной подпитке. Особенно такая идея, выстроенная на жесткой платформе.
