Странствующий рыцарь (ЛП) - Рейнольдс Энтони (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
«Простолюдины не понимают, что такое честь», подумал Калар со смесью жалости и презрения. Собственно, ничего иного от низкородных он и не ожидал, но все же считал отвратительным, что бретонец предпочел позорно бежать, а не встретить врага лицом к лицу. «Да и враг такой, что не имеет понятия о чести», напомнил себе Калар.
— Не понимаю, — сказал Дитер, нахмурившись и в замешательстве глядя на барона Монкадаса, гостем которого был.
— Простолюдин поплатится жизнью, если без разрешения своего лорда оставит землю, на которой обязан работать, — пояснил барон, его широкое бородатое лицо было мрачным.
— Понятно, — сказал Дитер. — Это воистину прискорбный день.
Император будет опечален, узнав об этой трагедии. Как посол Империи, я выражаю глубокие соболезнования народу Бретонии, — заявил он, слегка поклонившись.
— Бретония благодарит вас за соболезнования, — кивнул барон. — Сожалею, что вы выбрали столь неудачное время для путешествия в нашу прекрасную страну. А теперь прошу извинить, Дитер.
— Это всего лишь крестьяне, имперец, — презрительно сказал Бертелис, когда барон, похожий на медведя в доспехах, отошел поговорить с Гюнтером.
— Они люди, как вы или я, — сказал Гюнтер. Он был дипломатом и тщательно подбирал слова, и хотя лицо его ничего не выражало, Калар заметил, что имперец был раздражен словами Бертелиса.
— Вот уж нет, — с жаром возразил Бертелис. — Простолюдины — существа низшего порядка, они рождены, чтобы служить нам.
— Лишь благодаря счастливому случаю людям вроде вас или меня повезло родиться в благородной семье, — заметил Дитер.
— Ха! — фыркнул Бертелис. — Иногда я даже завидую простой жизни крестьян. Они сами не понимают, как хорошо они живут.
— Неужели? — холодно спросил Дитер. — Что же в их жизни хорошего?
— У них есть крыша над головой и еда на столе. Они могут жениться, не думая о политике, и живут под защитой своих господ. Они не отвечают ни за что важное, и им незачем думать о том, что происходит в мире. Они работают, едят, спят и совокупляются. Не такая уж плохая жизнь, а?
Дитер взглянул на трупы крестьян. Все они были истощенными от недоедания и малорослыми из-за кровосмешения.
— Действительно. Они выглядят очень счастливыми.
Калар фыркнул и, пригнув голову, вошел в крестьянскую хижину. Ее дверь была разбита, а от жуткого зловония внутри Калар побледнел.
Здесь пахло словно в логове некоего отвратительного животного.
В домике было несколько трупов, все убиты уже давно. С жалостью Калар посмотрел на тела двух детей, таких похожих, что они, наверное, были близнецами.
Калар подумал о своей сестре-близнеце Анаре. Он был немногим старше, чем эти двое убитых детей, когда в последний раз видел ее.
Испытывая тошноту, он вышел обратно на свежий воздух и глубоко вздохнул. Его внимание привлек крик. Рыжеволосый рыцарь по имени Танбурк махнул ему рукой. Танбурк был хорошим компаньоном.
Веселый, остроумный, всегда готовый рассказать какую-нибудь смешную непристойную историю, он был душой компании среди рыцарей Гарамона. Но сейчас, когда он стоял над одним из трупов, его лицо было необычно мрачным. Посмотрев на мертвеца, Калар увидел, что убитый был ратником в красно-желтом табарде — цвета Гарамона.
— Кто он? — спросил Калар, хотя он и не знал никого из простолюдинов-ратников по имени.
— Это йомен из разведывательного отряда, который так и не вернулся той ночью.
— Дезертир?
— Возможно, — сказал Танбурк. — Но это вряд ли. Дезертир бы снял табард. Впрочем, он мог быть слишком глуп, чтобы додуматься до этого, — добавил рыцарь, на его лице мелькнула мрачная улыбка. — Думаю, мы найдем трупы остальных ратников из того отряда где-нибудь недалеко.
Танбурк оказался прав. Пятнадцать йоменов Гарамона, убитых вместе с их лошадьми, были найдены примерно в двух милях дальше.
Калар вздохнул.
— Соберите погребальный костер, — приказал он своим ратникам.
* * *
Дар почувствовал приближение боевого гора, шагавшего мимо покрытых мхом камней и черепов. Он чувствовал звериные, разрушительные побуждения гора, его первобытную свирепость.
Сердце гора пылало жаркой ненавистью, но к священному дереву, увешанному трупами, он подходил, преисполнившись страха и смирения. Хотя гор всем своим существом ненавидел Дара — как Дар ненавидел сам себя — он знал, кто здесь повелитель, и приближался к священному дубу с рабской покорностью. Дар ощутил страх гора, когда его взгляд настороженно скользнул по чудовищным силуэтам спящих гигантов-близнецов. Если бы они проснулись, гор уже был бы мертв.
Синие глаза Дара внезапно открылись. Повсюду вокруг него была тьма, он чувствовал теплую гниющую плоть дерева, обнимающую его, словно дитя. В мягкой древесине дуба копошились черви и личинки, Дар чувствовал, как они ползают по нему, и глубоко вдохнул сладковатый запах гнилой древесины. Точно так же кожей он чувствовал кровь жертв, принесенных священному дереву.
Дерево раскрылось с тошнотворным рвущимся звуком, похожим на звук разрываемых мышц. Словно вскрытая грудная клетка, гниющая древесина раздвинулась, и Дар вышел из дерева наружу. В длинных руках, похожих на паучьи лапы, он держал изогнутый посох, который пытался пустить корни в почву каждый раз, когда Дар касался им земли.
Он двигался с паучьей ловкостью, каждое движение было резким и быстрым. На ходу он бросил взгляд на близнецов Хаоса, чьи гигантские пятидесятифутовые тела распростерлись среди корней громадного дерева. Кости бесчисленных жертв, съеденных ими, кучами валялись вокруг, и было видно, как груди гигантов вздымаются и опускаются во сне.
Боевой гор в страхе съежился перед Даром, прижимая к груди какой-то принесенный предмет. Зверолюд низко склонил шею, старательно демонстрируя свое раболепие. Дар был выше его на полторы головы.
Пристальный взгляд ледяных синих глаз был устремлен на гора, и в этих глазах словно под покровом бледного льда мелькало безумие.
Глаза Дара смотрели из-под страшной маски, сшитой из человеческой кожи. Только рот и подбородок были видны под ней. Рот выглядел почти человеческим, пока розовые губы не открылись, обнажив сотни маленьких и острых как бритвы зубов, растущих рядами на кроваво-красных деснах. На лбу кожаной маски была вырезана восьмиконечная звезда, и темная кровь сочилась из разрезов.
С головы Дара свисали густые спутанные клочья темных волос, три пары рогов украшали его череп. Одна пара росла из лба, эти рога были длинными и спирально закрученными, поднимаясь над головой на несколько футов. Вторая пара росла из висков, эти рога были толстыми и изогнутыми, как у горного барана. Третья пара начиналась там же, где вторая, но ее рога росли вниз, словно бивни, по обеим сторонам подбородка.
Дар не носил одежды, большую часть его тела, кроме груди и рук, покрывала густая шерсть. Там, где шерсти не было, кожа была гладкой и бледно-прозрачной, словно свет Моррслиба, и сквозь нее виднелись мощные мышцы. Под кожей пульсировали руны темных богов, похожие на страшные ожоги, было видно биение вен и артерий, качавших кровь по телу Дара.
«Зачем ты потревожил мой вековой сон, щенок?»
Голос Дара казался громовым ревом, хотя из его уст не вырвалось ни звука.
Гор пошатнулся, не в силах выдержать ментальной мощи Дара, кровь потекла из ушей и ноздрей зверолюда. Шатаясь, гор упал на колени и бросил красно-желтый щит к раздвоенным копытам Дара.
Синие глаза Дара расширились, из его глотки вырвалось шипение. Он стукнул посохом по земле, и корни колдовского посоха сразу же зарылись в сырую почву. Присев, Дар поднял щит. Проведя рукой по изображению дракона на щите, Дар облизал свои человеческие губы и издал победный лающий смех.
Гор забился в конвульсиях от ужаса. Как только гиганты проснутся, они сожрут его.
Дар положил щит на изогнутый кровоточащий корень священного дуба и поднял свой пронзительный взгляд к ветвям огромного дерева.
