Роли леди Рейвен. Том 2 (СИ) - Снежная Дарья (е книги TXT) 📗
– Два вопроса – две монеты, – старьевщик-артефактор поманил золото пальцем и, получив недостающее, ответил: – Где он ставил печать мне неизвестно, а ко мне он пришел за помощью.
– Печать была поставлена неправильно… – увлекшись и забывшись, я произнесла эту фразу с отчетливой утвердительной интонацией, и мой собеседник едва заметно ухмыльнулся. – И как вы ему помогли?
– Никак. Печать ставится раз и навсегда, ее невозможно снять, изменить или переставить. Это я и сообщил вашему предполагаемому мужу.
Поколебавшись немного, я задала все же вопрос, не имеющий ни малейшего отношения к делу пропажи моего драгоценного супруга.
– В чем заключался дефект печати?
Однако ответил старьевщик совершенно невозмутимо, лишний раз подтвердив мою догадку – мои запутанные семейные отношения его не интересовали ни в малейшей степени.
– Скорее всего артефактор торопился и не проверил размер окна. Поставил двойку там, где нужна была тройка. В итоге печать встала практически вровень с краями окна. Впервые видел подобное.
– Когда это было?
– В мае.
По срокам сходилось идеально. В июне была совершена первая попытка убийства. Если Живодера запечатали в феврале-апреле, то к маю он почувствовал, что что-то идет не так и попытался обратиться к специалисту. Почему не к официальному? Понятное дело почему, если он ощущал желание убивать и с трудом контролировал свои действия, то просто побоялся…
Все сказанное артефактором прекрасно подтверждало мою версию, но, к сожалению, не давало практически ни малейшей зацепки для дальнейшего расследования. У меня оставалось еще ровно два столбика, но идей, как выжать на них максимум информации, особенно не было.
– Куда он направился после вас?
– Я не слежу за покупателями.
– Есть ли в Карваноне другие артефакторы, вроде вас, кто ставит печати?
– С последней зачистки – нет. Было ещё трое, но все они были вынуждены закрыть свои лавки и отправиться на курорт, – мужчина недобро сверкнул глазами.
– Когда была последняя зачистка?
– В прошлом ноябре.
Не сходится. Значит, маньяка запечатывали не в Карваноне. Плюсуем акцент, и область поиска уже выходит за пределы королевства. Искать еще и заграницей? Ну, почему, чем дальше, тем это дело становится сложнее, а не проще?
Одно радовало – Живодер все же потихоньку обретал плоть и кровь. Он был здесь, он разговаривал с этим артефактором-самоучкой, он пришел сюда со своей бедой и вышел отсюда обратно на улицы столицы. Высокий, худощавый, хорошо одетый, с форсийским акцентом. Вдова держателя паба в Тарнхиле упоминала, что на нападавшем был сюртук из хорошей ткани. Показания совпадают.
Я размышляла, старьевщик терпеливо ждал, не поторапливая.
Вопросов больше не было. Оставшихся денег было откровенно жаль, но я, вздохнув, передвинула монеты на другую половину стола.
– Благодарю, вы мне очень помогли.
– Всегда рад, мэм, – физиономия артефактора лоснилась довольством, как морда объевшегося сливок кота, усиливая ощущение того, что меня только что обобрали до нитки за пустяк. – Всегда рад. Позвольте вас проводить…
Снова глухие шаги по темному коридору, и помещение лавки, в котором пахло затхлостью.
– Всего доброго, – я скупо кивнула и направилась к выходу.
Стивенсон беззвучной тенью скользнул следом.
Лавку старьевщика мы покинули совершенно беспрепятственно, как и предполагалось. И шагая обратно по узкой улочке туда, где нас дожидалась пролетка, я чувствовала, как мысли о расследовании отодвигаются на задний план, уступая место глухому раздражению с лейтмотивом «я же говорила!» Вот нужно же было раздуть скандал из-за такой ерунды. Пришла, расспросила, ушла, и ничегошеньки ровным счетом со мной не…
Передо мной ярким сиреневым цветом вспыхнул щит, в который я врезалась носом. В следующее мгновение вцепившиеся в локоть пальцы дернули меня в сторону, отшвыривая к стене, а все дальнейшее загородила спина Стивенсона, и сонную тишину квартала вдребезги разбили оглушительные выстрелы.
Я испуганно взвизгнула, зажмурилась и закрыла уши руками, сжимаясь за спиной охранника в комок.
Громыхнуло что-то посильнее револьверов, режущее глаза даже сквозь закрытые веки сиреневое сияние щита опасно мигнуло. Господи, помилуй… а следом по ноздрям ударил резкий, как никогда сильный грозовой запах. Настолько сильный, что от него закружилась голова, и тошнота подкатила к горлу, и я едва не сползла по стене в полуобморочном состоянии.
Привычная техника контроля восприятия помогла, дурнота отступила, будто ее смыло ледяной водой, и я с усилием заставила себя открыть глаза, чтобы убедиться, что мне не померещилось. Впрочем, я глубоко сомневалась, что могла перепутать аромат этой магии с чьим-то другим.
Кьер стоял в нескольких шагах от нас, и клубящаяся грозовыми тучами аура силы вокруг него заполонила все узкое пространство улицы. Лицо – собранное, сосредоточенное. На меня он не смотрел, устремив взгляд куда-то вверх, откуда, видимо, нападали.
Еще несколько громких хлопков, пули ударили в невидимый купол, окружающий фигуру герцога, и по нему пошли круги, как по воде от дождевых капель.
Зачарованно, совершенно забыв об угрозе, нависшей над собственной жизнью, я смотрела, как в ладонях Кьера стремительно разросся ослепительный солнечный шар. Взмах – и он сорвался с пальцев, устремляясь куда-то к третьему этажу.
Снова раздался грохот, и на грязную мостовую посыпались камни. Я машинально прикрыла голову руками, и почти сразу сиреневый щит полыхнул последний раз – и схлопнулся. В шуме все смешалось. Я не успела испугаться, как Стивенсон вдруг качнулся назад, впечатывая меня в стену, а затем я едва успела подхватить тяжелое тело подмышки, чтобы сползти на землю вместе с ним.
Я снова зажмурилась, губы сами собой шептали что-то, кажется, молитву, а пальцы стискивали сюртук охранника, вцепившись в него, будто в спасательный круг посреди бушующего шторма.
Шум стих как-то внезапно.
Только что мне казалось, что окружающие дома сейчас просто рухнут, погребя под собой и меня, и Стивенсона, и Кьера, и еще несколько десятков живущих в них людей. А мгновением позже в ушах остался только звон пустоты – и скрипучий шорох шагов по мелкому крошеву осколков. Тут же тело в моих как будто закоченевших намертво пальцах зашевелилось, сдавленно охнуло. Я заставила себя выпустить плотную ткань, позволяя охраннику подняться, а вот открыть глаза было сложнее, поскольку я знала – ничего хорошего мне открывшийся вид не светит.
Я почувствовала, как на плечи легли тяжелые ладони, сжали и потянули вверх, заставляя подняться. Усилие воли – и ресницы все же, дрогнув, поднялись, чтобы явить мне герцога во всей его взбешенной персоне.
– Цела? – коротко поинтересовался он. Ярость в голосе клокотала и бурлила, и если бы фраза не была такой короткой, то наверняка обрушилась бы на меня волной цунами.
Я коротко кивнула, и невольно дернула плечом, словно хотела сбросить лежащую поверх него ладонь. Только что пережитый страх быстро сменился злостью, досадой и обидой на мир, от которой ужасно щипало глаза.
Кьер руки не убрал, но и заключать меня в утешительные объятия отнюдь не торопился.
– Ваша светлость, – со стороны вдруг раздался голос Стивенсона.
Я повернула голову, и увидела его сидящим на корточках возле одного из валяющихся на мостовой тел. Судя по позе, мужчина вывалился из окна и свернул себе шею.
– Я должен принести вам свои извинения, ваша светлость, – произнес он, выпрямившись и виновато склонив голову. – И я пойму, если после случившегося вы выставите меня вон.
– Брось, ты сделал все, что мог, – отмахнулся Кьер. – У них были маги, и неплохие…
– Нет, ваша светлость. Не в этом дело, – охранник указал на тело у его ног. – Я знаю этих людей. Они нападали на меня. Они меня хотели убить. Я имел несколько неприятных столкновений с жителями этого округа и должен был подумать о том, что слишком многие мне здесь будут не рады. И предложить вам подыскать замену для охраны леди Рейвен здесь. Я был глуп и самонадеян. И из-за меня леди Рейвен могла пострадать.
