Дороги скорби (СИ) - Серяков Павел (лучшие книги онлайн txt) 📗

30

Дождь барабанил по плотной ткани плаща, капюшон, как всегда, был плотно надвинут на глаза, а точнее, глаз. Исполненный решимости, обозленный на тварь, возомнившую себя бессмертной, наемник вошел в подворотню, в которой мгновение назад пульсировали золотые всполохи. — По одному, курвино племя, — он откашлялся. — Папа пришел. Дождевая вода залила переулок так, что похоронила под собой брусчатку. Вспышки молнии освещали поле брани много лучше тусклого света фонарей. Псарь извлек Трефов меч из ножен. Звеня кольчугой, он скинул капюшон и сделал шаг навстречу выходящим из золотой арки шутам. Их было пятеро, но в них не осталось прежнего азарта и неистовства, с которым они нападали на него в лавке мясника. Звон кольчуги, раскат грома. Шут даже не пытался отбить удар, скорее рефлекторно выставил перед собой дубинку. Испуганный визг, бряцание бубенцов. То, что было верхней частью головы, соскользнуло с основания и плюхнулось в лужу, окрасив её алым. — Деритесь! — прорычал Псарь. — Жалеть я вас не стану! Дирк наблюдал за происходящим у входа в подворотню. В руках парня был арбалет, из которого он относительно сносно научился стрелять во время войны Трефов. Один из шутов, видя, как Псарь сечет его братьев, рванул в сторону выхода, размахивая руками и вереща что-то о пощаде. Помощник коронера прицелился. Палец лежал на спусковом механизме. Раскат грома. Он выстрелил, и болт, чавкнув, ужалил чудовище в грудь. Покачиваясь на ватных ногах, шут приблизился к Дирку. Он шел медленно и не отрываясь глядел ему прямо в глаза. — Мы повара, — прохрипела тварь. — Мы последние. Там никого. Лишь голод. — Что? — План Кухара сработал, — прохрипела человекоподобная мышь и, поскользнувшись, упала навзничь, встретив свой конец под проливным дождем. — Кончено… Тем временем Иво разделался с последним и, махнув рукой своему приятелю, сделал шаг в направлении арки. Подворотню вновь озарила золотая вспышка. Столь яркая, что ослепила Дирка, и с большим трудом он смог дойти до стены, оперся об нее руками и не смог помешать желудку опорожнить себя. Его мутило, и брусчатка плавно ушла из-под его ног. Помощник гнездовского коронера потерял сознание. Иво еще не вошел в Ржавую Яму. Он остановился на самом пороге и обернулся. Некто не сводил с него глаз. Гончая, почувствовав угрозу, выставил перед собой меч и приготовился к бою. Раскат грома, вспышка молнии. Иво увидел огромную фигуру, закованную в тяжелые рыцарские доспехи. Некто облокотился на набитый соломой деревянный ящик и буквально плавил его парой золотых глаз. — Ты будешь нужен дороге Войны, человек, — его голос походил на сотню ударов боевых барабанов, тех, что воодушевляют солдат на марше, дарят бойцам ярость и, главное, ритм шага в строю. — Меня зовут Гхарр. Ты жив благодаря мне. — Мое имя Иво, — представился Псарь, понимая, что в бою с этим противником он не имеет шансов. Никто не имеет шансов. — Ты пришел за мной? — Отчасти. — Ты защищаешь Ржавую Яму? — Я помогу тебе убить моего брата Кухара. Не спрашивай зачем, пока это не должно тебя волновать. — И как же ты собираешься мне помочь? — Наемник отвык удивляться, но, похоже, привычка возвращалась. — С чего я должен тебе доверять? — У тебя нет выхода, — ответил Гхарр и вышел из тени. — Мы с тобой растим одно Семя. Он был огромен, и, глядя на него, Иво невольно подумал, что, если бы у войны было человеческое воплощение, им бы, безусловно, был Гхарр. — Как помочь? — Хотя бы так, — он без церемоний и особого труда оторвал лоскут ткани от своего плаща и протянул Гончей. — Намочи и обмотай им лицо. Тебе нельзя дышать воздухом Ржавой Ямы. Иво повиновался, и, когда все было сделано, он вопрошающе посмотрел на советчика: — Дальше что? — Дальше ты идешь в Яму и находишь там своего друга, — Гхарр стянул с шеи серебряную цепь, на которой болтался крохотный ключ. — Найди его, и ты поймешь, что он открывает, — жуткий рыцарь повесил цепочку на шею наемника и продолжил: — А теперь — счастливой дороги. Помни. Рвач не сможет одолеть тебя. Такова его судьба. — Как вы мне дороги… — Псарь растворился в золотом свечении, и тьма вновь завладела этой частью Гнездовья. Гхарр стоял, не отводя глаз от кирпичной стены, на которой прежде был вход в вотчину его брата. Змей чувствовал присутствие младшей твари. — Ты хочешь говорить со мной? — спросил он ту, что скрывалась во мраке. — Если так, то тебе не пристало прятаться. Я не похож на свою семью и не считаю твое существование ошибкой нашего отца. — Хочу, — голос прозвучал из-за мусорной кучи, и мгновение спустя на заваленную уже человеческими телами улицу вышла Умма. — Я хочу спросить тебя, для чего ты дал Псарю ключ? — Зачем тебе это знание? — Затем, что я слышала мысли Кухара и… — Кухара-карлика? — ухмыльнулся Гхарр. — Тогда мне искренне тебя жаль. — Нет, — произнесла лисица, приняв человеческий облик. Она стояла перед существом из рода старших и испытывала уже знакомый ей ужас. — Настоящего Кухара. — Тогда ты самый несчастный оборотень из всех, ибо мысли моего брата обращены к нашему отцу. — Все верно. — Она предстала перед воплощением войны абсолютно нагой и не понимала, от страха или холода дрожит её тело. — Так вышло, что всю свою жизнь я прожила в мире, о котором ничего не знала, и теперь… — Теперь ты хочешь правды. Так же? — Так. Гхарр прислонил закованную в металл ладонь к стене, и та обвалилась, открывая ход на дороги Войны. — Тебе придется заплатить за это знание, младшая сестра. Ты готова потерять все? — Готова. — Тогда иди за мной.

31

Лукаш пережил турнир Кухара и, став его чемпионом, потерял частицу собственной души. Так он считал. Боец Янтарных Скорпионов теперь был лишь тенью прошлого себя. Он стоял напротив оврага, на дне которого лежал покрытый ржавчиной металлический гроб. Коррозия, казалось, пропитала собой и землю, отчего та отдавала рыжим. В ночном воздухе вокруг этого места, подобно светлячкам, кружили золотые огоньки. — Давай, — голос из гроба принадлежал Кухару. — Сыграй свой последний аккорд, человек. Я выполню любое твое желание. На сей раз без обмана, подлогов и контрактов. Ты пожелаешь, я сделаю, и мы вместе пойдем на дорогу Живых и будем… — Заткнись Кухар, — ответил Лукаш. — Кем бы ты ни был, я больше не собираюсь проливать за тебя кровь. — Будут и другие, мальчик мой, — ответил узник покрытой ржавчиной тюрьмы. — Ты единственный, кто смог пройти весь путь, так не упускай возможности получить все, о чем жаждешь. — Если бы все было так, ты бы не валялся здесь. — Лукаш. — Что? — В Яму пришел твой приятель. У нас мало времени. Выпусти меня, но помни, первым твоим желанием должна быть моя свобода. Иво шел вперед, переступая через трупы. Последовав совету, он не снимал с лица ткань, и теперь Ржавая Яма предстала пред ним совершенно иной. Не было звездной ночи, не было шатров, и дыхание ветра не колыхало луговые травы. Оглядевшись, наемник увидел стоящего у оврага Лукаша и направился к нему, убрав меч в ножны. Янтарный Скорпион не оборачивался, но знал о его присутствии. — Здравствуй, Лукаш. — Он остановился там, где некогда находилась арена. — Мы снова встретились здесь. — Все повторяется, Иво, — произнес Скорпион. — Ты пришел получить свое? Еще раз? — Нет, я пришел за Кухаром. Псарь приблизился к человеку, чья кожа изменила свой цвет, став пепельной. — Лукаш. Это место сильно тебя изменило. — Гончая понял, что драки не будет по одному лишь взгляду Лукаша. Понял, что бойцу Янтарных Скорпионов на этом этапе жизни проще умереть самому. — О чем ты? — Посмотри на себя. Лукаш наконец обернулся. Иво шел со стороны малого гостевого шатра, и в свете луны его единственный глаз блестел, словно принадлежал коту, но никак не человеку. Он вытащил из-за пояса начищенный до блеска кинжал, вгляделся в отражение. — Никаких изменений. — Ты под действием чар этого места, — Иво приближался медленно. — Что бы ты ни собирался сделать, лучше уйди. — Это говорит мне предатель… — Лукаш горько ухмыльнулся. — Знаешь, Иво, я же хотел помочь тебе найти убийцу твоего друга. — Ты и помог. Где Кухар? — Ты предал меня, ты предал моих братьев, — Лукаш игнорировал вопрос Псаря. — Ты сдал нас с потрохами. — Не понимаю, о чем ты, Лукаш. — Не ври мне! Ты говорил, что Псарня не торгует информацией, а потом… А потом на нашу усадьбу пришли те ублюдки! — И при чем здесь я? — Ты единственный знал, где лагерь Скорпионов. — Лукаш… — Да что Лукаш?! А?! Ты грязное, лживое животное. Псарь, ты дал мне совет прекратить грабежи городских складов. Я прислушался к совету. За каким лядом ты продолжил работать в этом направлении? Совесть? — Я не понимаю, о чем ты… — Разговор мало занимал человека из златоградской артели. — Где твой хозяин? — Ответь! — Лукаш, выслушай, — Иво держал дистанцию, нащупывая рукой рукоять ножа. Так, чтобы Лукаш не прочитал его намерений. — Я не знаю, о чем ты говоришь. Я не предавал тебя и твоих людей. Честью клянусь. В голове Янтарного Скорпиона вновь прозвучал голос Кухара: — Пролей кровь, мальчик мой. Пролей свою кровь на замок, и мы уйдем. — Пошли вы оба! — взвыл Лукаш. — Поняли вы?! Я солдат. Не надо мне с двух сторон в уши класть. Я воюю за Трефов и на коне катал эти интриги… — Он посмотрел сначала на гроб, после — на Иво. — Вы оба гнете свое! Иво выставил перед собой руки: — Друг, гляди. Я безоружен. Давай просто поговорим? Псарь проследил направление взгляда Лукаша. Сообразил, что тот, кого он ищет, в овраге. — О чем тут говорить?! — Хотя бы о том, что я не предавал тебя. — Кухар говорил, что предал. — И ты ему веришь? Сколько боев ты выиграл ради него? Погляди по сторонам. Здесь больше никого нет. Ты один остался. Лукаш выбросил кинжал и, махнув рукой, сел на край оврага, свесив вниз ноги. — Честно? — Честно, — ответил Иво. — Я пришел сюда, чтобы убить Кухара и забрать тебя домой. — Я же убил тебя однажды. Как так вышло, что ты пришел вновь? — Скажи мне, где Кухар? Иво сел рядом с Лукашем, и теперь он увидел покрытый коррозией гроб. — Ясно, — процедил он и, глядя на замок, вспомнил дар ужасного человека из гнездовского переулка. — Ты не сможешь забрать меня отсюда… — По щекам Лукаша текли слезы. — Иво… Я запутался. Я подписал контракт, думая, что поступаю правильно… — И тебя обманули. — Да. По контракту выживший должен пролить кровь на этот замок и пожелать Кухару свободы. Эта тварь мертва, представляешь? Мертва давно, но… Каким-то образом она жива. Я не знаю, как это объяснить. Я должен открыть гроб своей кровью, и оно получит свободу. — Иначе никак? — Иначе никак. — Брехня, — сказал Иво. — Я видел человека, который был на твоем месте и выжил. Он научил меня, как попасть сюда, и сказал, как спасти тебя отсюда. — Не врешь? — Нет, не вру… — Иво поднялся с земли и, отряхнувшись, протянул руку Лукашу: — Пойдем, друг. Еще не поздно начать все сначала. — Тебе же нужен Кухар… Голос чудовища в голове Скорпиона требовал, чтобы Лукаш немедленно перерезал наемнику глотку, а после выполнил свою часть сделки. — Он врет тебе, идиот! — неистовствовал Кухар. — Он врет! Никто не уходил живым! Он погубит нас! Его научил мой брат! Не верь! — Единственный, кому здесь нельзя верить, — ты, — ответил Лукаш. — Ты нелюдь, а он человек. Если выбирать, кому довериться, я выберу его. — Лукаш ухватился за протянутую наемником руку и встал на ноги. Только сейчас он увидел меч своего командира, который покоился в ножнах на поясе Псаря. — Гнида, — произнес Лукаш, и Иво, не отпуская его руки, потянул Скорпиона на себя. Быстрым росчерком стали Псарь оставил на горле Лукаша алую полосу, из которой с небольшим запозданием хлынула кровь. Скорпион захрипел, давясь кровью, и тогда одним точным ударом Гончая добил бойца армии Трефов, откинув его труп подальше от оврага. — Твой час настал, Кухар, — произнес наемник и спрыгнул в овраг. — Папка — простой человек, но удивить тебя попробует. — Я озолочу тебя! — заговорил Кухар уже в его голове. — Агни? Её так зовут, ага! Я сделаю так, чтобы она не болела! Я исцелю её! Мои ведьмы исцелят! — Нечто внутри гроба визжало, колотилось о стены. — Не открывай ящик! Псарь, не надо! Мы деловые люди, договоримся! Мои ведьмы исцелят и тебя, и Агни. — Твои ведьмы? — Иво огляделся по сторонам. — Не вижу здесь ни одной. — Иво! Ты всегда нравился мне. На месте Лукаша должен был быть ты! Иво уже стоял на крышке гроба, и, мыском сапога сбив покрывший замок песок, он снял с шеи данный Гхарром ключ. — Давай ты умрешь как мужик, а? Давай помолчим? — сказал Псарь. — Хотя ты баба, ты мочишься сидя. Он провернул ключ в скважине, спрыгнув с гроба, откинул тяжелую крышку в сторону. Голос Кухара молниеносно оборвался. В гробу человек из златоградского цеха увидел лишь прах. — И всего-то? — пробурчал Иво слегка растерянно. — Я думал, ты… Он не успел закончить. Внезапный поток ветра закружил то, что некогда было Кухаром, и унес в неведомом направлении, оставив наемника стоять у пустого гроба. — Ты баба, — повторил Иво. — Впрочем, тебе это уже известно. Человек из Псарни стянул с лица ткань и отбросил её в сторону. Закрыл глаза. И, открыв, обнаружил себя у входа в мертвецкую. Дождь иссяк, светало.