Смеющаяся Тьма. Книга 3 (СИ) - Громова Полина (чтение книг .TXT) 📗
Когда-то по этим камням наверняка грохотали колеса изящных экипажей, и розовощекие форейторы перекрикивались друг с другом, требуя дорогу, а из окошек, затянутых слюдой, делали условные знаки друг другу кавалеры и дамы. В глубине парка горели фонари, опутанные плющом мраморные статуи в сумерках казались подвижными призраками, а из стройных окон впереди лился мягкий желтый свет и доносилась музыка. На плоских ступенях крыльца стояли привратники в шитых золотом ливреях, а от корзин с цветами, подвешенных к карнизам, шел такой густой аромат, что, казалось, его легче было переплыть, чем перейти вброд. Когда-то хозяин этого особняка слыл самым добродушным и гостеприимным в округе, и все окрестности собирались на его званые вечера — и многие, очень многие дамы, ставя ножку в крохотной туфельке на первую ступень крыльца, задумывались о способе задержаться здесь подольше…
Аллею, мощенную желтыми булыжниками, трава затянула почти полностью. Она пробивалась в щели между камнями, селилась в случайных выбоинах, ложилась сверху длинными стелющимися плетями. Парк давно превратился в дикую рощу. Крыльцо особняка угадывалось только по раскрошившимся ступеням: несколько передних комнат обрушилось, оставив лишь нагромождение обломков кладки и несколько колонн, бессмысленно подпирающих пустоту. Но, как ни странно, сердце особняка временем было почти не тронуто. На карнизах поднялись деревья, контуры окон обкрошились, потрескалась блестящая, кварцево-зеленая отделка стен, но в целом здание еще можно было реставрировать. При необходимости в нем, наверное, можно было бы даже жить…
Найт скользил, гоняя по гладкому полу сухие листья и какой-то мусор. Он потерял интерес ко всякой магии — или, по крайней мере, делал вид, что потерял. Я решил обследовать особняк и, может быть, так немного развлечься.
Внутри интересного было еще меньше, чем снаружи. Древняя мебель, не изломанная, но тлеющая на своих местах и выглядящая так, будто бы прикосновение к ней способно было обратить ее с труху, утратившие цвет портьеры и гардины, поеденные насекомыми, масляные картины в облупившихся рамках, запыленные до полной невозможности разобрать сюжет, затянутые паутиной зеркала — все это навевало тоску по тому, чего уже никогда не будет. Если здесь когда-то и обитала темная магия, она наверняка давно покинула это место, оставив лишь случайные, спонтанно проявляющиеся следы… Стоило мне так подумать, как в дверном проеме проплыло что-то белесое и бесшумное. Я заметил это краем глаза и когда обернулся, оно уже исчезло. Все, что я успел уловить, — импульс темной магии, но какой-то странный… Вторичный? Возможно. То есть, я мог увидеть блуждающее по особняку привидение мага (он был не очень могущественным магом, иначе не был бы сейчас своим собственным привидением) или заклинание.
Я направился в ту сторону, где видел это нечто, и попытался на ходу уловить его след. След был, причем достаточно четкий, но тянулся он не долго. Проведя меня через несколько комнат, он исчез, как исчезло то, что его оставляло. Ну, что ж… Если оно появилось один раз — появится и второй. Не думаю, что здесь так часто бывают гости, чтобы ему было совсем неинтересно поближе познакомиться со мной. Чем бы оно ни было.
Я не ошибся. Меньше, чем через четверть часа, обитатель особняка появился снова. На этот раз облачко тумана заколыхалось у окна, и на свету разглядеть его было почти невозможно. И все же я смог различить призрака. Сначала он был просто белесым коконом. Повернувшись ко мне ко мне той стороной, где у него могли бы быть глаза, он смотрел на меня. А потом призрак стал приобретать более ясные очертания. Он оказался девушкой с толстой косой, обернутой вокруг головы, в длинном платье с множеством струящихся лент. Девушка покачивалась в полуметре над полом, и тени рябин за окном, прежде чем лечь на пол зала, проникали сквозь нее, не встречая никакого сопротивления и даже не искажаясь.
Девушка выглядела грустной. Я аккуратно поймал ее магический след, потянул к себе, словно за ниточку. Призрак сначала подался, но потом, резко рванувшись в сторону, провалился за стену и понесся куда-то… За стеной была узкая лестница, похожая на ход для прислуги. В конце нее меня ожидала окованная серебром дверь.
Внизу было холодно. Пыльный свет попадал в подземный этаж по колодцам в потолке, снабженным системой зеркал наподобие телескопа, — в верхних этажах эти колодцы наверняка проходили внутри стен. Под каждым из них пол был темный и растрескавшийся. В трещинах зеленела трава.
Я обошел подземный зал. Здесь не было ничего особенного, отсутствовала даже мебель. Вдоль стен чернели тонкие силуэты подсвечников в обрывках бумажных гирлянд и паутины. В нескольких нишах тускло и ржаво поблескивало оружие, бывшее грозным никак не меньше сотни лет назад. Темные полотна за ними когда-то, наверное, были знаменами разгромленных армий или гобеленами с изображением славных битв прошлых веков, но сейчас это было не более чем никуда не годная ветошь.
Я уже собрался вернуться наверх, как вдруг молчаливые стены особняка огласились оглушительным девичьим визгом. Тут же эхом от квадратного колеса по ним прокатился собачий лай.
Эта какофония раздавалась из соседнего зала. Вбежав туда, я оказался свидетелем забавной сцены. В самом дальнем углу, цепляясь за фигурную лепнину под потолком, висела та девушка, которую я уже видел на верхнем этаже. Здесь, в темноте, она, как и ее одежда, выглядела более материальной, и трудно было не заметить, что под подолом ее платья скрываются милые кружевные панталончики. Хм… Слово «скрываются» в данном случае не очень подходит. А прямо под девушкой, заливаясь звонким лаем, стоял Найт. Не утративший привычки лазить по самым запущенным местам, он был весь в паутине. Девушка визжала.
— Отзови его немедленно!!!
— Найт, ко мне.
Пес замолчал и, бросив на привидение раздосадованный взгляд, подбежал ко мне. Я потрепал его загривок. Девушка немного успокоилась, но спускаться из-под потолка не торопилась.
— Ты кто такой?
— Никто. Я просто гуляю.
— Здесь?!
— Я никогда еще не был здесь, мой дом далеко отсюда. Мне было интересно, что это за здание. Я не думал, что здесь кто-то живет. Извини. А ты не хочешь спуститься?
— А ты его удержишь? Я до смерти боюсь собак.
— До смерти? А разве ты не призрак?
— Я не призрак! Держи свое чудовище, — и девушка, отпустив лепнину, осторожно поплыла вниз. — Держи его, я тебе говорю!
— Он тебя не тронет. Спускайся.
— Ни шагу более, пока ты не возьмешь его на поводок!
— У меня нет с собой поводка. Если он уйдет, это тебя устроит?
Девушка подумала, затем кивнула.
— Найт, иди наверх. Я скоро приду.
Пес, устроившийся было на полу, понятливо встал и затрусил к лестнице… Не знаю, можно ли так сказать — выражение спины, тем более применительно к собаке. Если можно, то выражение спины Найта было такое, как будто бы он фантазировал на тему, чем мы с этой призрачной девушкой будем заниматься, когда останемся наедине. Фантазировал — и хихикал, совсем как Хельга.
— Кто ты?
— Меня зовут Рик.
— Я Титла, — она протянула белую, слегка искрящуюся ладонь. — Если ты что-нибудь в этом смыслишь, то я протоплазматический концентрант.
— Ментальная сущность, отделенная от тела с сохранением проекционных связей и функционирования физической оболочки.
— Ты разбираешься в магии… — произнесла она скорее утвердительно, чем с интонацией вопроса. Казалось, моя компетенция ее расстроила.
— Ну да, кое-как разбираюсь. А что такое?
— Да ничего, просто так… А ты долго тут собираешься пробыть? Твой пес, наверное, уже скучает по тебе.
— Он может позаботиться о себе. А я не уйду отсюда, пока ты мне не скажешь, почему ты так расстроилась.
— Не уйдешь, да? Ладненько. Значит, чтобы ты ушел, мне всего лишь нужно насочинять с три короба каких-нибудь небылиц?
Я пожал плечами.
— Можешь. А ты и вправду так хочешь, чтобы я ушел?
Она задумалась. В подземных залах не было сквозняков, но ленты на ее платье непрерывно колыхались в лучших традициях историй о привидениях. Протоплазматический концентрант — это означало, что, в отличие от тела привидения, которое похоронено (или не похоронено, что бывает чаще) в земле, ее телесная оболочка где-то храниться и в ней посредством магии поддерживается жизнь. Но внешне призраки и протоплазматические концентранты практически не отличаются.
