Наследие. Трилогия (ЛП) - Джемисин Нора Кейта (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Я мог бы и загодя догадаться, куда он, при такой-то ошарашенности, нас закинет. Вернувшись в этот мир, я увидел, что мы стоим на грудах белого камня, перемешанного с бытовым мусором. Из-под обломков торчали рваные простыни, разбитые пузырьки из-под духов, перевернутый туалетный столик… А высоко над нашими головами торчали переломанные ветви толщиной с городской дом. Листва на них уже увядала.
– Небо? – Я повернулся к Ахаду, дико сожалея, что не успел обзавестись тростью. Чтобы меня услышали сквозь нарастающий грохот, мне пришлось орать во все горло, но так было даже лучше, потому что я был вне себя от ярости. – Ты доставил нас к Небу, безмозглый сын демона? Ты каким местом думал вообще?
– Я…
Но ответ Ахада умер нерожденным. Его глаза округлились, он крутанулся, поворачиваясь к северу, и мы увидели это. Там как раз пропадала из виду громадная бесформенная темнота, но во мраке ярко горела крохотная белая звездочка.
Она падала… И погасла в падении.
У Ахада вырвался страшный судорожный вздох, и воздух вокруг него стал цвета боли. Потом Ахад закричал, и это был бессловесный крик обезумевшего животного. На миг он даже стал чем-то
иным,
бесформенным и невозможным, и нас расшвыряло, а вокруг Ахада зародился смерч. Он подхватывал обломки день-камня и куски ветвей Древа. Ахад был богом, и его воля творила реальность. Окружающая материя спешила повиноваться его приказам.
И вот он исчез, и на нас осыпался взвившийся мусор.
Я не без труда приподнялся, пытаясь спихнуть с себя обломанный сук Древа и одновременно вычищая день-каменную пыль из ноздрей. Кисти рук невыносимо болели. Почему, что с ними случилось? Опять старческие болячки? Прежде, когда я резко старел, ничего подобного не случалось. Впрочем, примерно так я и представлял себе старость, вот только действительность оказалась несколько хуже, чем я воображал…
Чьи-то руки подхватили меня, помогли выпрямиться. Дека отбросил тяжелую ветку, потом отвел с моего лица волосы. Они свисали до пояса, поредевшие, совершенно седые. Я старел, а они себе росли и росли. Ну почему мне не дано было облысеть?
– Чего и следовало ожидать, – пробормотал я и оперся на его руку, чтобы подняться.
– Ожидать чего?
Подоспел Итемпас и тоже подхватил меня. С их помощью я кое-как заковылял по изломанным, норовящим осыпаться камням поверженного дворца.
– Этот тип… – сказал Итемпас. В другой жизни я бы всласть похохотал над его нежеланием произносить заемное имя Ахада. – Его природа явно как-то связана с любовью.
Если он был прав, то ничего удивительного, что Ахад так долго не мог себя найти. Последние сто лет он прожил в единоличной тюрьме собственного безразличия. Должно быть, нескончаемые муки в Небе почти начисто отвратили его от попыток любить, даже когда подворачивалась возможность. Но Ликуя… Я закусил губу и стал молиться о том, чтобы она осталась жива вопреки всему. Я ни под каким видом не желал терять новообретенную сестру. И мне совсем не хотелось, чтобы второй мой, так сказать, приемный сын обрел себя при посредстве утраты.
Трудное это занятие – взбираться на кучу обломков высотой с небольшой город. А если ты полуслепой старец восьмидесяти с чем-то лет, то это труднее вдвойне. Я то и дело останавливался отдышаться, а мои движения полностью утратили ловкость. После того как я несколько раз чуть не переломал себе ноги, Итемпас подставил мне спину и велел забраться к нему на закорки. Гордость побуждала меня ответить отказом, но тут Дека, чтоб ему, просто поднял меня сзади и взгромоздил на спину Итемпасу. Пришлось мне, проглотив унижение, покрепче обхватить его руками и ногами, и эти двое, не обращая внимания на мои жалобы, продолжили карабкаться наверх.
Мы больше не разговаривали, только слушали усиливающийся рев Вихря. И молчали мы не только из-за шума, но и потому, что еще ждали, лелея надежду. Но время шло, мы лезли вверх, и надежда постепенно улетучивалась. Если Йейнэ и ее соратникам удалось побороть Каля, это уже должно было произойти. Вселенная, во всяком случае, еще держалась, и это означало, что минимум двое богов пока живы. Но помимо этого, отсутствие новостей следовало считать очень дурным знаком.
– Ну, и куда мы теперь? – прокричал Дека.
Все вокруг захватила стихия звука. Чудовищная и невообразимая. Я различил крики птиц, вопли словно мучительно умиравших людей, океанский прибой, скрежет камня о металл. Слуха все это пока не ранило – погодите, то ли еще будет, – но выносить было трудно.
– Я могу нас переместить, – сказал Дека. – Один раз… Может, дважды. – Он выглядел пристыженным. – У меня нет ни божественной силы, ни… – Он бросил взгляд в ту сторону, где исчезла Ликуя, и я понадеялся, что Ахад успел ее подхватить. – Но куда бы мы ни скрылись в смертном царстве, Каль нас найдет. А если даже не найдет…
Мы молча подняли глаза к небу. Там, высоко-высоко, облака начинали кипеть и завиваться. Подобного не может учинить никакой земной ветер. Быть может, вселенская буря там и остановится, достигнув места, откуда была призвана? Или неудержимо двинется дальше, оставив пустоту на месте планеты?
Что ж, нам оставалось лишь вернуться в Эхо. Мы с Декой и Шахар попробуем воссоединиться, сознательно сделать то, что прежде делали по наитию. Я подумал об этой возможности и сразу отбросил ее. Между Шахар и Декой пролегла слишком глубокая рознь; как бы мы только хуже не сделали. Я со вздохом опустил голову на могучее плечо Итемпаса. Я изнемог. Насколько проще было бы лечь, отдохнуть…
И вот тут я вдруг понял, что еще мы могли предпринять.
Я вскинул голову:
– Темпа… – Он как раз остановился. Наверное, тоже перевести дух, хотя в этом он бы нипочем не сознался. Он наклонил голову, подставив ухо и показывая тем самым, что слушает. – Долго ты возвращаешься к жизни, когда умираешь?
– По-разному. От десяти минут до пятидесяти. – Он не стал спрашивать, зачем мне это понадобилось. – Если то, что меня убило, продолжает действовать, все затягивается. Я воскресаю и сразу опять гибну.
– Куда ты уходишь, когда умираешь? – Он нахмурился. Мне едва удавалось говорить достаточно громко. – Когда! Умираешь! Куда! Ты! Уходишь?
Он покачал головой:
– В забвение.
– Не на небеса? И не в преисподние?
– Нет. Я ведь при этом не мертв. Но и не жив. Я как бы зависаю посередине.
Я заерзал, пытаясь слезть, и он поставил меня наземь. Я едва не свалился: оказывается, ноги у меня совсем затекли, руки Итемпаса пережали в них кровообращение, а я и не заметил. Дека помог мне сесть на расколотую глыбу – судя по форме, она прежде была частью Сада Ста Тысяч. Охая, я принялся растирать ногу и раздраженно кивнул Деке, чтобы он занялся второй.
– Надо, чтобы ты умер, – сказал я Темпе, и тот поднял бровь. – На время!
И я как можно короче, чтобы окончательно не сорвать голос, изложил им свой замысел.
Руки Деки непроизвольно стиснули мою икру. Однако он не стал возражать, за что я был ему благодарен. Он мне доверял. Если он поможет, то я проверну такую каверзу, какой свет еще не видывал.
Мою последнюю каверзу.
– Пожалуйста, – сказал я Темпе.
Он помолчал, но потом вздохнул, наклонил голову, снял куртку и вручил ее мне.
А потом огляделся и очень спокойно, словно занимался этим каждый день, облюбовал длинный и острый обломок, торчавший неподалеку. Когда-то он был деталью Арфы Ветров, а теперь стал вполне грозным копьем в четыре фута длиной, устремленным вверх. Темпа придирчиво осмотрел его, отбросил линялый лоскут, прицепившийся к острию, и выкорчевал обломок, спустив вниз по склону небольшой обвал. Заново укрепив его под углом градусов в сорок пять, он удовлетворенно кивнул – и без дальнейших раздумий бросился грудью на острие. Съехал по нему и повис, остановленный то ли трением каменной грани о кость, то ли еще чем-то.
Дека с криком вскочил, хотя уже поздно было что-то предпринимать и он знал, что это сейчас произойдет. Но от крика неприятия он удержаться не смог – такой уж он был человек.
