Жемчужина Шелтора (СИ) - Полынь Кира Евгеневна (читать книги регистрация TXT) 📗
Когда он умирал, последние его слова были — «Я все еще верю в тебя, моя Аориэлия. Я верю, что ты со всем справишься. Не сердись на меня, малышка. Я постараюсь помочь тебе из-за грани». И я продолжила жить, надеясь и веря в то, что папа не врал. Он действительно присматривает за мной.
А впереди очень тяжелые дни.
Глава 3
Все оставшееся до обмена время, Эвелин не попадалась мне на глаза. Было ощущение, что это она решила переехать на постоялый двор, до тех пор, пока мое присутствие не прекратит ей докучать. Может и к лучшему. Видеть ее не было никакого желания.
Я неторопливо собирала вещи, которых было не так что бы много. Все свои дорогие платья я продала еще в первые полгода после смерти отца, оставив себе самые простые и повседневные. Про украшения и речи не шло! Мачеха конфисковала их чуть ли не сразу после похорон и, заложив или продав, продолжала тратить деньги, оправдываясь смертью горячо любимого супруга. Несколько книг, одна игрушка, которую мне подарил отец, когда вернулся из первого и последнего своего похода, коробка с безделушками вроде детских феничек и браслетов из дешёвых бусинок, тряпичная куколка и мамин платок, который она носила до самой смерти. Вот и все мои вещи. Еще расческа и несколько пар обуви, что остались от роскошной жизни.
Господин Клеменс явился на исходе последнего дня и встретил меня робкой, но теплой улыбкой.
— Вы готовы, госпожа Бланкар?
— Да, господин Клеменс. Мы можем уходить прямо сейчас.
— Ваша мачеха не хочет вас проводить?
Я оглядела пустой холл, моего теперь уже бывшего дома, и пожала плечами. Мне было глубоко плевать на то, чего хочет Эвелин. Я хотела только поскорее уйти и перестать грызть себя плохими предчувствиями.
— Как вам будет угодно. — Он помог мне поднять все сумки и унести их в ожидающую нас карету. — Госпожа Бланкар, нам предстоит долгий путь.
— А куда мы едем?
— Для начала в порт. Там нас ждет корабль, который отвезет нас на остров Шелтор, который принадлежит господину Торунну.
— Целый остров? — Переспросила я.
— Именно. Я не могу рассказать вам все, госпожа Бланкар, могу сообщить только что ваш будущий супруг очень и очень влиятельный человек.
— Я уже поняла. Спасибо хотя бы за это.
Гест не тревожил меня разговорами, позволяя хотя бы взглядом проститься с городом, в котором я провела всю жизнь. Я знала, что не вернусь сюда, а если и вернусь, то это буду уже не я. Что-то очень важное должно было бы произойти в моей жизни, что бы мне хватила мужества вновь посетить родной город.
Мимо шли люди и даже не представляли, что я вижу их в последний раз. Так можно было бы сказать о любом случайном прохожем, но это были прохожие из МОЕГО города, которых мне никогда больше увидеть не суждено. Я не любила Боклер. Я всю свою жизнь мечтала отсюда уехать, и вот моя мечта сбылась, да так как будто я загадала желание хитрому джину, и он исполнил его, но не так как мной задумывалось.
Серый, маленький, он пугал своей отреченностью, пустотой взглядов на улицах и абсолютному равнодушию. Здесь было мало хороших людей, сплошь завистники и лентяи, и даже богатые, а особенно они, сочетали себе все эти качества, украшая их как подарочной лентой — прожиганием жизни, гордыней и похотью.
Прощаться было не сложно. Сложно было представить свою новую жизнь. Мысль о том, что я теперь, по сути, принадлежу другому, совершенно незнакомому человеку, откровенно пугала и будоражила. Так, словно вытаскивала меня силой из крепкого бесцветного сна, в котором я оказалась после смерти родителя. Я впервые за то долгое время что-то почувствовала. До приезда Клеменса в наш дом, мне устойчиво казалось, что я так и проживу всю жизнь, прячась от разъярённой Эвелин в коморке для слуг. И это не казалось мне таким страшным, в сравнении с тем, что я испытывала сейчас.
Испуг, необратимый страх крепко держал меня за грудки, но привыкшая к боли душа с издевкой смотрела на то, как жуткий зверь пытается проникнуть под корку, в самую суть меня. Страх только на поверхности. Он еще не успел отравой проесть мой прочный панцирь, и лишь слегка придушивал сидя на груди.
— Вам нужно сделать еще что-нибудь перед отъездом?
— А есть возможность? — Удивилась я.
— Бесспорно. Мы никуда не торопимся, госпожа Бланкар. Корабль точно уплывет сегодня и точно с нами. Так что?
— Я хотела бы съездить на кладбище. Это возможно.
— Да, госпожа Бланкар. — Гест улыбнулся и напомнил мне отца. Он так же заглядывал мне в лицо, видя в нем что-то, что согревало его душу.
— Можете звать меня просто Бланш.
— Если вы позволяете обращаться к вам по имени, то я предпочел бы Аорелия.
— Как вам будет угодно.
— Можете звать меня просто Гест. Я и в дальнейшем буду часто с вами встречаться, поэтому мы можем прямо сейчас пройти формальности и официоз.
— Буду только рада. — Искренне ответила я.
Две аккуратные могилки, как и всегда, ждали меня в одном и том же месте. Гест сам предложил купить цветов и сейчас передал их мне, отходя на несколько шагов, позволяя побыть наедине с родными в последний раз.
— Мама, папа. Я пришла попрощаться. Да, знаю, я уже приходила. Не думала, что у меня будет возможность заехать к вам еще раз, но мне разрешили, и я не смогла отказаться. Я буду скучать, мои родные. Надеюсь, дядя Эдвин не забудет хотя бы иногда приходить к вам, и не позволит траве поглотить надгробия. Ох, что же я несу…. — Я присела на корточки и положила часть букета на гранитный камень у могилы матери. — Прощай мамочка. Я хотела бы сказать, что вернусь, но думаю, тогда я совру. Прощай папочка. — Вторая часть букета так же опустилась на могилу отца. — Мне будет вас не хватать.
Ветер подул мне в лицо, развивая волосы, и дал отличную отговорку, позволяя обвинить его в выступивших слезах. Я как будто оставляла здесь что-то важное, что-то, что я еще не успела понять, и теряю последний шанс на разгадку.
Поцеловав ладонь, я приложила ее сперва к надгробию мамы, а затем повторила это с могилой отца.
Поднявшись, я сделала реверанс, поклонившись родителям и не оборачиваясь, направилась к карете.
Гест вновь не говорил ни слова, лишь помог мне вернуться на свое сидение, и запрыгнул следом.
— Простите меня, если эти слова сейчас будут лишними, но вы очень сильно похожи на свою мать.
— Простите?
— Мне дано видеть души. — Он опустил глаза, давая понять, что это вряд ли можно назвать даром, скорее наказанием. — Души тех, кто хотел бы что-то передать, или что-то увидеть.
— Она… Была там? — Шепотом спросила я, и мужчина в ответ кивнул.
— Она сказала, что очень любит вас и не хочет видеть, как ее цветочек плачет. Передаю дословно, потому, как считаю, что это важно.
— Цветочек… — Молвила я, прекращая сомневаться в словах Клеменса.
Мама звала меня так и никак иначе. Даже когда злилась, она громко кричала «Цветочек!» и злость уходила, оставляя за собой только тепло. — Она сказала, что очень любит вас и не хочет видеть, как ее цветочек плачет. Передаю дословно, потому, как считаю, что это важно.
— Цветочек… — Молвила я, прекращая сомневаться в словах Клеменса.
Мама звала меня так и никак иначе. Даже когда злилась, она громко кричала «Цветочек!» и злость уходила, оставляя за собой только тепло.
— Она сказала еще что-нибудь? Просила передать?
Мужчина качнул головой в так кареты:
— Нет, Бланш. Мне жаль, но больше ничего. Только то, что я сказал и ничего больше. — Не нужно было быть гурией, чтобы понять, что мужчина соврал, но я послушно кивнула в ответ и отвернулась к окну.
Глава 4
В порту нас действительно ждал корабль. Команда на удивление состояла из моряков Боклера, и встретила нас спокойными, совершенно равнодушными лицами.
— На этом корабле мы доплывем до острова Хакуин, там же перенесемся порталом на берег Дарлинга, а оттуда нас заберет корабль господина Торунна и отвезет на остров Шелтор.
