Стеклянный ветер - Гришанин Дмитрий (читать книги TXT) 📗
В нижней шерстяной рубашке дышать стало легче, и даже острая боль в затылке и плече немного притупилась. Вместе с разливающимся по всем клеточкам осенним теплом стала возвращаться память.
Странно, но в первое время после пробуждения Лилипут не испытывал никакого шока, скорее, все происходящее напоминало чересчур затянувшийся сон. Но, как он ни напрягался, проснуться не получалось.
Нахлынувшие воспоминания, мягко выражаясь, удивляли. Согласно большинству из них Лилипут отчетливо и подробно помнил, когда, где, при каких обстоятельствах произошло то или иное событие и что послужило его причиной. Но были и совершенно новые факты — именно свершившиеся факты! — про которые было известно только одно: они имели место.
Так, например, Лилипут нисколько не удивился, что одет как средневековый вояка, потому как точно знал, что последние полгода находится на ратной службе — или до недавнего времени находился — у какого-то Загорского князя. Он знал, что в совершенстве владеет любым видом холодного оружия, умеет метать ножи, стрелять из лука и скакать верхом. Но самое главное, он догадывался, откуда такая усталость в мышцах и откуда такие страшные раны.
Чтобы выяснить правильность догадок, Лилипут попытался сосредоточиться на воспоминаниях последних дней. Не прошло и минуты, как мысленному взору открылась следующая невероятная картина, в которой он был главным действующим персонажем.
Лилипут находился в пешем резерве правого крыла загорского войска. Задачей его отряда было по мере надобности заделывать резкими контрударами бреши, проделанные противником в передней линии обороны. Поэтому в первые минуты сражения сотня Лилипута в бою участия не принимала.
С небольшой горки, где в засаде расположился его отряд, Лилипут видел всю равнину, на которой разворачивался Ужасный спектакль.
Люди, как бешеные звери, с дикой злобой и животной яростью кидались друг па друга. Звон стали. Крики раненых. Предсмертные хрипы умирающих. Вопли берсеркеров. Фонтаны крови. Отрубленные головы, руки, ноги. Бесформенные туши, бывшие секунду назад пышущими здоровьем могучими богатырями. Удары молний, раскаты грома и прочая магическая чушь, вызванная упивающимися своей силой колдунами…
Все смешалось в голове Лилипута в один чудовищный хоровод.
Поразить стрелой. Дотянуться копьем. Изувечить палицей. Зарезать, заколоть, зарубить — ножом, кинжалом, мечом. Задушить голыми руками. Разорвать зубами.
Все средства хороши в этом кошмарном действе под названием война, основное правило которой: убивать, убивать, убивать — и никакого сострадания к врагу…
Первый яростный натиск степняков, равно как и две следующие не менее бурные атаки, были с успехом отбиты. Первые удары были направлены в центр загорской армии, которым командовал сам князь, где были сосредоточены основные силы загорского войска. Опытные ратники, большинство из которых служило в княжеской дружине, спокойно встречали врагов лесом копий. Атаки захлебывались, и пичугам приходилось отступать под градом стрел, неся при этом чудовищные потери. Но, похоже, подобные мелочи их сегодня совершенно не волновали. Поредевшие отряды пополнялись свежими резервами, и бойня продолжалась. Здесь что-то было не так. Пичугские ханы всегда считались искусными стратегами, и такая несообразность в их действиях, мягко говоря, вызывала недоумение…
Прозвучал сигнал к атаке, и резервный полк быстрым маршем двинулся в наступление вслед за правым крылом загорской рати. Но не успел Лилипут пробежать и сотни шагов, как его отряд был внезапно со всех сторон атакован неизвестно откуда взявшимися у них в тылу пичугами. Удар степняков был настолько неожиданен, что половина полка оказалась вырезана буквально за первые две-три минуты всеобщей свалки.
Лилипуту в первые минуты нападения повезло. Вместе с несколькими чудом уцелевшими товарищами ему удалось перестроиться. Они встали спина к спине и, ощетинившись во все стороны копьями и мечами, приготовились подороже продать свои жизни. Обреченность положения разжигала в них безумную ярость берсеркеров. Враги должны дорого заплатить за смерть их товарищей. Теперь они будут драться до последнего дыхания, не обращая внимания на боль и не считая ран. Единственная их цель —увести за собой в мир иной как можно больше проклятых степняков…
Когда налетел огромный, трехметровый тролль, перед Лилипутом уже корчились в предсмертных судорогах четверо пичугов. Все они были уложены одним и тем же мастерским ударом, который, полностью парализуя противника, обрекал его на долгую и мучительную смерть. Однако эта победа далась Лилипуту слишком дорого. Его левое плечо было рассечено. От потери крови кружилась голова. Началась дрожь в руках и ногах. Мышцы налились свинцовой тяжестью. Приходилось постоянно следить за ногами, уже пару раз он чуть было не поскользнулся на крови своих жертв.
В глазах приближающегося монстра, огромная палица в руках которого казалась детской колотушкой, Лилипут прочитал свой смертный приговор. Было полнейшим безумием пытаться защититься мечом от такого страшного оружия. Увернуться на плохо гнущихся ногах, скользящих от обилия крови вокруг, тоже едва ли получится. И Лилипут бросился в свою последнюю атаку, все оставшиеся силы вложив в свой коронный удар…
Меч Лилипута пролетел в считанных миллиметрах от глаза врага. В ушах раздался свист летящей к его голове булавы. Затылок обожгло, и перед глазами засверкали искры…
Потрясающая отчетливость открывшегося видения убедила Лилипута, что все происходящее совсем не сон. Он попросту не мог бы одной силой воображения воссоздать столь реальную картину древнего сражения. Не говоря уже о монстре. Определенно, это какой-то совершенно чуждый ему, страшный мир. С другой стороны, если все пригрезившееся правда, то почему же он не умер от удара шипастой дубины чудовища? Как умудрился избежать неминуемой смерти? Где тела погибших товарищей и трупы врагов? Почему так преобразился окружающий ландшафт: там была бескрайняя степь, а здесь дремучий лес? В чем дело, и что вообще происходит?
«Бред какой-то, — подытожил сюрпризы памяти Лилипут. — Что же это получается? Ну выпил полторы бутылки пива натощак. И нате, пожалуйста! Кушайте на здоровье! Очутился в каком-то толкиновском мире, полном колдунов и троллей, магии и крови. Спокойствие, Лилипут, только спокойствие… Стоп! А где же тогда Студент, Лом, Гимнаст? Ведь вместе же пили, из одних и тех же бутылок… Ха, все понял! Это не сон — это всего лишь отравление несвежим пивом, пусть даже серьезное, и все дела… Класс! Лежу сейчас в какой-нибудь чистой палате с капельницей в руке, под бдительным надзором современной медицины. И все окружающее безумие — обычные галлюцинации… А, ладно, хватит нести чушь и пытаться уйти от проблем. Что случилось, того уже не изменить. Жив, и это главное. Да, ситуация, мягко выражаясь, неординарная. Но, Лилипут, дружище, ты же всегда мечтал о странствиях, приключениях, подвигах. А как только все это произошло наяву, сразу, как страус, голову в песок и: ой, сплю, ой, у меня глюки! Ну-ка, немедленно прекращай нелепую панику!»
Рассуждая подобным образом, Лилипут начал потихоньку успокаиваться.
«А еще говорят, чудес на свете не бывает. Вот и верь после этого людям. Ну, да ладно, чудо — не чудо, а что теперь делать-то? Как там в сказках: встаешь на дорожку и вперед, до распутья с кирпичом. „Налево пойдешь — коня потеряешь, направо пойдешь — голову потеряешь…“ Ну, коня у меня и так нет, голову — чуть не потерял. Значит, и идти следует прямо, а там уж, куда кривая выведет…»
Твердо решив полностью довериться судьбе, Лилипут стал осматриваться в поисках какой-либо тропинки.
Тщетно. Со всех сторон его окружала непроходимая чаща. Похоже, он находился в одном из тех глухих и дремучих уголков, где никогда не ступала нога человека. Белка, легко и беззаботно, стрелой пролетела прямо перед носом Лилипута. Прискакал заяц и, сверкая своими огромными глазами, смело уселся в двух шагах от него. В этом лесу звери совершенно не боялись человека. Не лес, а страна непуганых зверей. Рай для охотника, а Лилипут, если верить окончательно свихнувшейся памяти, особо не напрягаясь, мог поразить стрелой летящую утку. Только вот ни лука, хоть самого завалящего, ни стрелы, хотя бы одной, у него при себе не было. Да и руки ослабели так, что вряд ли сейчас справились бы с тугой тетивой. Какая уж тут охота, в его теперешнем положении как бы самому не стать чьей-то легкой добычей. Ведь там, где водятся зайцы — должны водиться и волки, и медведи, а может, и кто пострашней, совсем неведомый.
