"Фантастика 2023-147. Книги 1-28 (СИ) - Большаков Валерий Петрович (мир книг .TXT, .FB2) 📗

– Глубины тут… Пипец… – измолвил командир батискафа. – Мы на отметке четырнадцать тысяч с чем-то метров. Исправный у нас батиметр… И батик хорошо давление держит. «Броня крепка, и танки наши быстры…»

Он все это проговаривал, словно по обязанности, через силу, не испытывая на самом деле ни ужаса, ни восторга человека, измерившего бездну.

– Поспал бы… – осилил фразу Тимофей.

Волин выслушал его, обдумал совет, глубокомысленно пялясь в переборку, и покачал головой.

– Потом, – вздохнул он. – Как начнем всплывать – сразу занимаю горизонтальное положение и буду так валяться до глубины ноль… Тебя надо срочно к врачам, а у нас даже спирта нет. Забыли мы аптечку, представляешь? А у тебя уже раны воспалились, какой уж тут сон… Я тебя и трогать боюсь, ты весь в дырках. Вот, думаю, цапну, а он и сломается… Или кровью истечет. – Виктор глубоко вздохнул и с силой потер лопухастые уши, встряхнулся. – Ну ладно. Пошел я.

Он поднял штору бокса, за которым скрывался скафандр высшей защиты, и влез внутрь, открыв овальный люк на «спине». Скафандр больше всего напомнил Брауну толстую матрешку, к которой приделали ноги-тумбы и руки в обхват. Лица Виктора видно не было, оно скрывалось за узкой смотровой щелью, а над нею проступали полустершиеся цифры – «962».

Зашелестели псевдомышцы-усилители, и Волин осторожно развернулся в своем громадном и неуклюжем «одеянии».

– Слышь? – послышался голос Виктора, огрубленный звучателем и показавшийся механическим. – Шлюз маленько… того… пропускает. Главное, шлюз на продувку как раз работает, а цистерны – ни в какую… Так что придется тебе потерпеть – в отсек нальется ведер десять забортной воды.

– Х-холодной? – осведомился бортинженер.

– Плюс один и три… – вздохнул командир.

– Плюс?.. Хм… Ступай, Витя, не обращай на меня… внимания. Только быстрее возвращайся… ладно?

– Я только туда и обратно! Не боись, у меня кислороду на полтора часа. Сейчас ровно два ночи. К утру успею, хо-хо!

Волин скрылся в шлюз-камере и закрыл за собою внутренний люк. Вскоре загудела вода, и из щелей над крышкой люка забили кинжальные струи, раздирая пластиковую облицовку и даже сетку термоэлементов.

Вода забрызгала, подтекла, и Тимофей содрогнулся от касания мокрого и холодного. Вздрог полуживого тела едва не погасил огонек сознания.

– Превосходно…

Хлябь поднялась до самого комингса, залила Брауну уши. «Утону еще…» – проползла равнодушная мысль. Он заметил необычный, голубовато-серый оттенок воды, на поверхности которой часто лопались пузырьки, донося тишайшее шипение.

По батискафу разнеслись стуки и грюки, что-то провернулось с визгливым скрежетом, позже стали слышны ритмичные щелчки и бацанье – будто по борту лупили футбольным мячом. А потом все звуки перекрыло пронзительное шипение – это надувался аварийный поплавок, силикетовый баллон. Когда он сдут, то напоминает нашлепку, плотно прижатую к борту. Стоит в него пустить газ, как баллон раздуется и потянет «Аппалузу» вверх, к воздуху и солнцу. Но где же Витя? Почему он медлит?

Батискаф дрогнул, приподнимая нос, – разлитая вода загуляла по отсеку, окатывая Брауна с головой. Тимофей лишь слабо отфыркивался, поневоле сглатывая «газировку». Она не была горько-соленой, как морская вода, скорее солоноватой, вроде «Ессентуков». Если притерпеться, то даже вкусной покажется.

Да где же Витя?

«Аппалуза», подтянутая кверху одним поплавком, накренилась, и вода отхлынула, покрывая ноги до пояса и плещась в углу. «Хоть не утону… Витя!»

По борту часто застучали, перемежая короткие удары длинными. Азбука Морзе?

Браун прислушался, борясь с наплывами дурноты: «Не …лнуйся… Люк заклинило… Все бу… ОК… бе нужней… „…ппалуза“ не вынесет двоих…»

– Нет… – застонал Тимофей. – Витя, нет…

Тело не позволило душе долго мучиться – обморок затопил сознание, как вода – отсек.

Проснулся Браун от того, что потеплевшая водичка с шумом окатила его. Он резко сел, отдуваясь и ошалело утирая лицо.

Батискаф качало на волнах, а в верхнем иллюминаторе мелькало то голубое небо, то изумрудный океан, ладонями волн шлепавший «Аппалузу» по бортам.

Тимофей Браун резво вскочил, цепляясь за скобу, и только тут его окатило ужасом – он же при смерти! Он потерял много крови, у него разбита голова, а в боку, на ноге, на спине плоть разорвана до кости!

Браун резко задрал куртку, оголяя бок. Да вот же – куртку словно ножом исполосовали! И на теле шрамы… Бледно-розовые, неровные бороздки. А выглядят так, будто раны затянулись год назад! Тимофей поглядел в треснутое зеркало, отразившее узкое костистое лицо с твердыми чертами, искаженное и бледное. Из-под темной чёлки глядели серые глаза, пытая с растерянностью: а как же Витя?..

Тимофей бросился в рубку. Часы над пультом были неумолимы – восемь утра. Виктор Волин, пилот батискафа и просто хороший парень, давно уже был мертв. «Ну мог же ухватиться за что-нибудь, – промелькнуло у бортинженера в голове, – всплыли бы вместе…» Да куда там… Шесть часов поднималась «Аппалуза», а Вите бы и двух хватило. Проклятая бездна…

– Замечательно! – выдохнул Тимофей Браун.

Без сил опустился он на пол и обхватил голову руками, жмурясь и чувствуя жгучую влагу на глазах. Зашипел, замычал, раскачиваясь, совершенно не ведая, что ж ему делать теперь и как жить дальше, имея столь тяжкий долг, который и вернуть-то нельзя. И некому уже…

…Два долгих дня и две нескончаемые ночи носило «Аппалузу» по волнам Великого, или Тихого, пока на исходе недели батискаф не заметили с борта сухогруза-катамарана «Милагроса». Подняли на палубу «подводный обитаемый аппарат», «экипаж» отвели в каюткомпанию, где накормили от пуза и выслушали сбивчивый рассказ. Выслушали и не поверили – спасенный врал нагло и неумело. Какие, к дьяволу, страшные раны, да еще причиненные позавчера, если сегодня этот брехун здоров и румян?! Ясно же – запаниковал бортинженер, струсил, бросил товарища на дне, а сам спасся. Ну и кто он после этого?

Команда балкера стала избегать Тимофея, а если кому и приходилось пересекаться с ним на палубе, тот обходил спасенного, как пустое место, – трусов и врунов в ТОЗО не жаловали. Дошло до того, что капитан, жалеючи, предложил Брауну рассказать, как все было по правде. Не трусить, а набраться смелости и честно признаться в содеянном. Тимофей не выдержал и ударил капитана. Команда балкера с удовольствием отметелила «это трусливое брехло» и выбросила Брауна в ближайшем порту, на СПО Моана-3».

В тот же день Тимофей заказал билет на стратолет и вернулся «на берег». Поселился в Евразии у деда Антона – в поселочке Мутухэ, зажатом между Сихотэ-Алинем и Японским морем. Устроился смотрителем плантации ламинарий, влюбился в местную «Мисс», наблюдающую врачиню Марину Рожкову.

Через неделю его страшные шрамы рассосались совершенно, оставив по себе гладкую и чистую кожу, а вот болячка в душе не проходила – грызла и грызла, поедая поедом…

Часть первая. Коншельф [2]

Глава 1. Убийство на опушке келпа [3]

Евразия, Дальневосточный регион, Сихотэ-Алиньская система поселков. 2095 год

Удар был резким и точным. Тимофей Браун даже не заметил, как кулак Хлюста врезался ему в челюсть. Слепящая вспышка – и он выпал в нокаут.

Тимофей быстро пришел в себя, выплывая из звенящей мути, но вскочить, чтобы дать сдачи, у него не получилось – набросились все четверо. Васька Хлюстов, коренастый малый с квадратным лицом, обрюзгшим от пьянки, саданул его ногой по ребрам.

– Почку ему пробей, Хлюст! – взвизгнул, брызгая слюною, Димка Башкатов, прозванный Башкой, высокий и кривобокий – одно плечо выше другого. – Слышь? Почку!

– Чё разлегся? – пыхтел Васька, пиная лежачего. Брыластые щеки его вздрагивали при каждом пинке. – Разлегся тут…