Аристократ на отдыхе. Том 3 (СИ) - Рудин Алекс (книги бесплатно без txt, fb2) 📗
Тоже почувствовала что дело неладно.
Я улыбнулся и помахал девушке рукой.
А потом посмотрел на сидящего рядом медвежонка. Медвежонок в ответ посмотрел на меня.
Все, кто был на причале, недоуменно косились на нас, но любопытство проявлять опасались.
— Ну, и что будем делать, бродяга? — спросил я медвежонка. — В гостиницу нас с тобой точно не пустят. Придется искать дом.
— Никита, давай назовём медвежонка Потапычем! — предложил Умник.
— Не пойдёт, — возразил я. — Потапычем он станет, когда вырастет и заматереет — как Колумбыч. А пока будет Потапом. Слушай, Умник! Ты мне так и не объяснил, на какой он тебе нужен.
— Это сильный зверь, — мечтательно вздохнул менталист. — Я давно хотел воплотиться в такого. Ты ведь вернёшь своё поместье?
— Непременно, — пообещал я.
— Ну, вот! — обрадовался менталист. — Мы с медвежонком будем жить в саду и охранять его. Я обучу Потапа магии. А может быть, однажды встречу какую-нибудь медведицу и…
— Я понял, — улыбнулся я. — Но ты не загадывай так далеко, чтобы не разочароваться. Давай сначала в Столице с делами разберемся.
По трапу спустился Барятинский, катя за собой большой чемодан на колесиках. В такой чемодан запросто поместился бы скромный дачный домик.
Любит князь путешествовать с комфортом.
— Это кто у нас тут такой хищный? — заулыбался Григорий и протянул руку, чтобы погладить медвежонка.
Медвежонок зарычал и клацнул зубами. Барятинский поспешно отдернул руку.
— У-у-у, злюка!
— Гриша, это Потап, — представил я. — Потап, это князь Григорий Барятинский. Знакомьтесь.
Медвежонок подал Барятинскому лапу, и Григорий осторожно пожал её.
— Очень приятно!
Радостно ухмыляясь, Барятинский повернулся ко мне.
— Ну всё, Никита! Теперь ты не отвертишься от моего приглашения. В гостиницу тебя никто с медведем не пустит, даже не надейся.
— А если я его в чемодане провезу? — задумался я. — Одолжу у тебя чемодан — медведь в него как раз влезет.
— Ничего не выйдет! — расхохотался князь. — Знаешь, какие здесь коридорные? Без всякой магии багаж постояльцев насквозь видят. Едем ко мне, я твоего медведя в отдельную комнату поселю. Закажем ему бочонок мёда на завтрак.
— Не вздумай, Никита! — предупредил меня Умник. — Сладкое вредно для медвежьих зубов.
— Что вы опять затеяли?
К нам, укоризненно качая головой, спешил Виктор. Он был похож на строгую няньку, которая всего на минуту оставила детей без присмотра, а они уже забрались в лужу.
— Никита, зачем тебе медведь?
— Пока не знаю, — я развел руками. — Но медведь в хозяйстве всегда пригодится.
— Мы научим его плясать, — легкомысленно заявил Барятинский.
— Да он уже умеет, — гордо ответил я. — Ты же сам видел. Потап, покажи!
Потап готовно поднялся на задние лапы и неуклюже закружился. А потом протянул лапу к священнику, выпрашивая угощение.
Виктор страдальчески поднял глаза к небу.
— Господи, помоги! Вот что, Никита! Я договорился в епархии — пока ты в Столице, можешь пожить в Александро-Невском монастыре. Там удобные кельи и надёжная охрана. Вот только не знаю, пустят ли тебя в монастырь с медведем.
— Хватит с меня монастырей, — решил я. — У вас там слишком беспокойные святые. Я сам что-нибудь подыщу.
Минуту назад я заметил возле сувенирной лавки любопытного старика.
Худой как щепка, он был аккуратно подстрижен, чисто выбрит и одет в потёртый гвардейский мундир. Похоже, отставной вояка — слуга какого-нибудь полковника.
Судя по мундиру старика, его хозяин тоже был в отставке и переживал не лучшие времена.
Старик стоял, гордо выпрямившись, и презрительно поглядывал на пассажиров парохода, которые проходили мимо него.
В руках отставной гвардеец держал картонку. На картонке красным фломастером было неровно написано:
«Сдаёца флигель».
— Вот и вариант, — ухмыльнулся я. — Сейчас будем договариваться! Потап, ты пока останься здесь.
Я погрозил медвежонку пальцем и, широко улыбаясь, направился к старику.
— Отец, тебе постояльцы нужны?
Глава 2
Отставной гвардеец и нынешний слуга неторопливо смерил меня суровым взглядом.
— Это смотря, какие постояльцы, — ответил он.
Вблизи его мундир выглядел еще более ветхим. Но он был постиран, аккуратно заштопан, а начищенные пуговицы блестели на солнце.
Всё понятно. Хозяин и его слуга бедны, как церковные крысы, но тщательно это скрывают.
— Платежеспособные, — улыбнулся я.
Старик и глазом не моргнул, но выказал некоторый интерес к разговору.
— Надолго тебе квартира нужна?
Я пожал плечами. Сколько я пробуду в Столице? Вряд ли дольше двух недель. Дел у меня немного — получить документы и проследить за тем, как отремонтируют пароход. А потом можно отправляться домой.
— Недели на две.
— Не пойдёт, — сурово отрезал старик. — Флигель сдаем на месяц, не меньше.
— Флигель-то отдельно стоит, или к дому пристроен? — поинтересовался я.
— Отдельно в саду. В дом постояльцев не пускаем.
Отдельно стоящее здание, и сад вокруг — это было именно то, что мне нужно.
— Мы вдвоем будем жить, — ещё шире улыбнулся я. — Две недели за двоих — как раз и выйдет как за месяц. Ну, договорились?
— Вдвоем? — насторожился старик. — С бабой, что ли?
Он огляделся вокруг, как будто искал взглядом ту самую бабу. Но не нашел, зато увидел Виктора. И это еще больше насторожило старика.
— Или с этим?
Он пренебрежительно кивнул на Виктора.
— Нет, — улыбнулся я. — С медведем. Потап, иди сюда!
Потап готовно поднялся на задние лапы и косолапо подбежал ко мне. Сунул голову мне под руку — чеши за ухом!
— С медведем не берём! — сердито отрубил старик. — У нас графский дом, а не цирк. Ты еще обезьяну притащи!
— Обезьяны нет, — с сожалением вздохнул я. — А медведь в саду поживет. Потап, поживешь в саду?
Потап ворчанием выразил свое согласие.
— Он у тебя ученый, что ли? — заинтересовался старик.
Слуга обращался ко мне на «ты» и не называл ни вашей милостью, ни вашим благородием. Эта прямолинейная бесцеремонность подкупала.
Похоже, старик не уважал никого, кроме своего хозяина. А вот ему был предан без остатка.
— Ага, — кивнул я, — медведь ученый. Я его магии учу.
— Тьфу! — сплюнул старик, всем своим видом выражая крайнее презрение. — Магия!
Этот разговор меня смешил, а вот Барятинскому и Виктору он изрядно надоел.
— Оставь ты его, Никита! — пренебрежительно сказал мне Барятинский. — Я знаю, у кого он служит. У старого графа Вознесенского. Ты ведь Прохор, да? У Луки Ивановича служишь?
— Ну, — ответил старик, враждебно глядя на Барятинского.
— Старый Вознесенский неплохим артефактором был, — усмехнулся Гриша. — Но совсем разорился, даже на слуг денег нет. Вот и живет вдвоем с этим Прохором. Видно, совсем бедность довела, раз флигель сдают.
— Много ты знаешь! — отбрил его Прохор. — Мой хозяин честный человек, и в тёмные дела никогда не путался — не то, что некоторые! Я ведь тебя тоже знаю! Ты непутевый Гришка Барятинский, внук княгини Анны. Не промотал еще бабкино наследство? Помнишь, как твой прадед с демоном связался? А ликтор его — того! Чик — и нету князя Барятинского!
И старик хрипло засмеялся.
Барятинский покраснел от злости и сжал кулаки.
— Да ты! Да я тебя!
Я ухватил его за рукав.
— Остынь, Гриша. Как ни крути, он ведь правду сказал.
— Ну, правду, — неохотно признал Барятинский. — Но ведь обидно!
Но его глаза уже блеснули весельем. Князь сообразил, что повел себя глупо, обидевшись на старого слугу.
— Никита! А ведь получается, это ты моего прадеда зарубил.
— Ну, ты вспомнил! — с досадой хмыкнул я. — Это когда было-то? Сто лет назад.
