Мортена: Перерождение - Борзых М. (читаем книги .TXT, .FB2) 📗
Муар ступала бесшумно, боясь потревожить чуткий болезненный сон брата, но опасения были напрасны. Восковой мумией он застыл среди промасленных простыней, практически сливаясь с ними. Россыпи разноцветных подушек, подоткнутых под спину, должны были отвлечь внимание от состояния правителя ягуаров, но контраст с его болезненной бледностью только усиливался. Марук хмурился, сжимая родовой перстень в тонких узловатых пальцах.
– Не крадись. Она успела раньше, – скрипучий, каркающий голос нарушил вязкую тишину. Вздох сожаления сменился хриплым кашлем, сотрясающим едва живое тело. – И тебе я отвечу то же, что и ей. Ты в своём праве.
Муар присела на край постели, не боясь испачкать платье. Сжав руку брата, она машинально отметила, насколько та холодна. Кровь едва циркулировала в его венах, замедляясь и с трудом протискиваясь сквозь объятия неизвестной болезни. Говорить не хотелось. Печалить тоже.
– Реда очнулась, – улыбнулась Муар, подавая Маруку кубок с тёплым пряным питьём. – Я и раньше подозревала, что она не выбраковка, но сегодня, увидев физиономию Мии, могу с уверенностью утверждать: у нас ещё одна кошечка.
Брат улыбнулся, но взгляд его остался печальным.
– Нужно провести твою аморацию, пока я ещё могу это пережить. Давно следовало исправить ошибку юности, – он откинулся на подушки, утирая пот со лба рукавом ночной рубашки. – Иногда мне кажется, что болезнь – это наказание за отрицание воли тотема.
– Не говори глупостей! Ты стал амори более ста циклов назад, и на то была веская причина. Ты правил мудро, не втягивая наш народ в распри и улаживая споры соседей.
– Возможно, я был достойным амори, но совершенно точно оказался никудышным отцом.
– Нет бесчестья в любви к собственному чаду, – Муар забрала опустевший кубок, подав брату легчайший батистовый платок, чтобы утереть губы.
– Я должен был воспитать из неё будущую амори. И не смог. Шепотки долетают даже сюда. Реда стала последней каплей.
– У всех разные критерии истинности правителя. Знаешь, старая Гюрза гордилась бы Дарой. Вот уж точно, кровь не водица. – Марук хмыкнул, вспоминая тёщу. Старая кобра уже разменяла третью сотню, но все ещё цепко держалась за трон, провозгласив, что отдаст власть той наследнице, чей яд на неё подействует.
– Я слышала, она ищет очередного любовника. Всё никак не успокоится.
– О, её проблема будет посерьёзней нашей. Тотем не признал амори никого из ныне живущих членов рода. Она всё ещё надеется родить наследника и параллельно вызывает к себе погостить всех двуипостасных, что состоят с ней в родстве до третьего колена. Дару с девочками тоже пригласили.
– Отпустишь?
– А куда я денусь. Отпущу на лето к бабушке, – сарказм его тона можно было черпать чашей. – Всех, кроме Реды. Пока у малышки не установится прочная связь со зверем, в этом серпентарии ей делать нечего. А старшие пусть посмотрят на отношения в других семьях. Может, хоть тогда начнут ценить то, что имеют, – Марук сжал ладонь сестры в жесте поддержки, осторожно вкладывая родовой перстень с чёрным агатом. – Да и тебе будет проще тренировать котёнка: не придётся постоянно оглядываться, ожидая выходок от её сестричек.
Глава 2
Ночь прошла спокойно. Сторожить мой покой приставили двух гвардейцев. Их тихие разговоры вселяли осторожный оптимизм. Оказывается, далеко не все здесь желали смерти Реде. Солдаты, напротив, искренне радовались, что маленькая айше пришла в себя после таких страшных травм. Я так поняла, что айше – это аналог принцессы. С этим статусом упоминали Мию, Уму, и, как ни странно, но мать Рогнеды, Дару. В то время как к именам Муар и Марук добавляли амори.
Следовало бы определиться, как мне теперь называть родственников Рогнеды. С учётом амнезии на фоне травм холодное отношение к ней и сёстрам было бы вполне логичным. Тем более, что я не смогу разыгрывать тёплые родственные чувства, зная, что они пытались убить нас.
Нас. Я отчаянно верила, что где-то должно было остаться сознание прежней владелицы тела. Возможно, меня сюда перенесло для помощи ей. Ведь во сне же так бывает. Опять же, люди, впадающие в кому, тоже иногда рассказывали, что проживали целые жизни. Сумбура в мысли добавляло непонимание цели. Зачем? Почему?
Если здраво оценить исходные данные, то мои позиции здесь не так уж плохи. Статус и способности мне перепали. Полиморфизм намекал на наличие нескольких форм. И, судя по светящейся кошачьей лапе у Муар, формы эти явно животные. Осталось освоиться в этом дивном мире, чтобы не чувствовать себя слепым котёнком.
После череды визитов мой покой действительно охраняли. Из доступных развлечений был лишь обзор реанимационной палаты. Условия здесь царили самые что ни на есть спартанские. Опять эти неведомые понятия, явно уместные из прошлой жизни, но объяснить которые я не могла, как ни старалась.
Я лежала на голом камне, из удобств – подушка, которой меня чуть не придушили, да простынка поверх голого тела. Ещё выделялись едва заметные серебристые нити, опутывающие меня, словно кокон. Если бы не это странное излучение, здесь было бы темно как в склепе. Я рассматривала ладонь с длинными узкими пальцами и бурыми разводами засохшей крови под ногтями. Мою ладонь с кофейного оттенка кожей. К этому нужно было привыкнуть. А ведь меня ещё ждёт чужое отражение в зеркале.
Чужое… Не такое оно и чужое, если вспомнила Рогнеду, но не смогла вспомнить себя. Это пугало больше всего. Я обживалась в чужом теле, в чужой жизни, в чужом мире. Неужели собственную память отшибли, чтобы мне было легче обосноваться здесь? Ведь, наверняка, у меня была семья, друзья, любимый человек. Почему-то внутренне я ощущала себя старше возраста Рогнеды. Воспринимать всё как путешествие? А вернусь ли я потом? Есть ли мне вообще куда возвращаться?
Память молчала, не реагируя на мои размышления. Зато отреагировало мироздание.
«Загрузка цифровой копии – 100%. Инициализация завершена. Оператор получает доступ к Ядру Генетическому Усовершенствованному. Желаете осуществить запуск ЯГУ в тестовом режиме?»
– Каковы задачи ЯГУ? – решила уточнить, прежде чем давать разрешение на тестовый запуск.
«Приоритет ЯГУ – спасение жизни Оператора».
– Второстепенные задачи?
«Второстепенные задачи определяются Оператором».
Удобно. Попробуем.
– Даю согласие на запуск ЯГУ.
Несколько секунд ничего не происходило, а затем я услышала:
– Приветствую Оператора в локальной версии эксперимента «Мортена» № 1M_*D5Z34B.
Голос казался смутно знакомым.
– ЯГУ, а мы не могли раньше встречаться? – с сомнением уточнила у ядра.
– Взаимодействие Оператора с ЯГУ частично осуществлялось в локальной версии эксперимента «Мортена» № 1M_*D5Z34А.
– Как звали Оператора в локальной версии эксперимента «Мортена» № 1M_*D5Z34А? – затаив дыхание, уточнила я, надеясь обрести универсальную отмычку к собственной памяти.
– Данная информация не являлась приоритетной. Идентификация Оператора основывается на генетическом коде. В связи с низким процентом соответствия генетического кода Оператора генетическому коду нулевого носителя рода работа ЯГУ в локальной версии эксперимента «Мортена» № 1M_*D5Z34А была сопряжена с риском для жизни Оператора, что вступало в конфликт с основным приоритетом существования ЯГУ: «Спасение жизни Оператора».
И тут глухо. Значит, буду вспоминать самостоятельно. Однако информация ЯГУ натолкнула на некоторые догадки, которые очень хотелось проверить.
– ЯГУ, каков процент соответствия генетическому коду нулевого носителя рода у этого тела?
– 87%.
Я прикинула открывающиеся перспективы. Вспомнился плакат с надписью: «Быстрее! Выше! Сильнее!». Не знаю, к чему он относился в прошлой жизни, но здесь явно имел отношение к Рогнеде. Будто отвечая на мои мысли, ЯГУ добавила самосвал дёгтя в ложечку мёда:
– Использование повышенной скорости регенерации, полиморфизма и улучшенных физических кондиций возможно исключительно благодаря инициализации цифровой копии оператора. Естественное психофизическое состояние экспериментального образца нестабильно и с 90% вероятностью привело бы к летальному исходу.
