Нечаянное счастье для попаданки, или Бабушка снова девушка - Цвик Катерина Александровна (бесплатные версии книг txt, fb2) 📗
– Ага, – только и смогла я кивнуть и уже после его ухода осознала, что он со мной флиртовал.
Н-да, подзабытое чувство. Да и не сказать, что я рада такому вниманию от лекаря, но… бодрит.
– Госпожа, может вам нужна какая-то помощь? – Люси так и осталась в комнате, воровато оглядываясь.
Видно, решила, что если у меня проблемы с памятью, то можно что-нибудь «приклеить к своим рукам», а я этого даже не пойму. Ну уж нет. Вчерашний ее разговор я хорошо помню и в своих вещах предпочту разобраться сама. Может, хоть там отыщу ответ, кто я такая, куда направлялась и зачем.
Глава 3. Поиски
Наверное, я должна переживать, что заняла чье-то тело, но не получалось. Я всегда верила в бога как в некую высшую силу, которая зачем-то создала людей и искренне хочет, чтобы они были счастливы. Более истово верить в силу советского воспитания не получалось. А еще почему-то думалось, что если человек не сидит сложа руки и живет по чести, то и бог ему поможет. Можно сколько угодно бить челом об пол в церкви, но если выходишь из нее и делаешь подлости и гадости, то смысла в этом челобитии нет. Хотя в церковь я любила иногда заходить. Не понимала и половины обрядов, но на душе становилось светлее.
И вот если я по непонятной причине не умерла, а оказалась тут, то уж точно не потому, что так сошлись звезды. Мне дали второй шанс. Почему? А бог его знает. Но если мне его подарили, то отказываться от этого шанса грех, и нужно сделать все, чтобы… что? Не закончить эту жизнь в психушке, на костре или в лаборатории? Или чтобы прожить ее счастливо? Счастье вообще материя сложная, ускользающая, и происходит не от внешних факторов, а от того, что у человека внутри, но этот вариант мне нравится гораздо больше.
Выпроводив служанку, я стала искать свою дамскую сумочку – не верила, что здесь у женщин их нет – и тот самый чемодан, о котором грезила Люси. По сути, у меня больше ничего и не было. Хорошо, что услуги лекаря уже оплачены, а на сколько дней оплачено жилье? Не придется ли мне уже сегодня выселяться? И куда идти?
В задумчивости остановилась у кровати.
Как вариант, можно отправиться к местному начальству или в полицию и заявить, что потеряла память и потому ищу родственников. Думаю, их сумеют найти, если они есть. Но тогда передо мной встает другой вопрос, вернее, много вопросов: не догадаются ли родственники по моему изменившемуся поведению, что я вовсе не та, за кого себя выдаю? имею ли я моральное право пользоваться родственными связями? имею ли я право скрыть от родственников этой девушки, что она умерла? и что после этого последует – психушка, костер, лаборатория?
А может, такие переселения душ в этом мире нередки, и стоит честно признаться служителям закона, чтобы легализоваться? Голова пухла от множества противоречивых мыслей. Усилием воли задвинул их подальше и сосредоточилась на том, что могла сделать здесь и сейчас.
Для начала заглянула в сундук и обнаружила в нем довольно вместительный ридикюль. В нем я нашла маленькое зеркальце, расческу, шпильки, шелковый платок с монограммой «ЭКВ», бумажный пакетик с какими-то орешками, флакон духов – аромат мне понравился, – какие-то штучки, подозрительно похожие на прокладки, еще несколько непонятных вещиц и, самое главное, маленький кошелек и сложенные в конверт документы – поняла это по переливающимся печатям внизу листов.
Взяла первый и с волнением попыталась вчитаться в текст. Сначала не увидела ничего, кроме непонятной абракадабры, но как-то в момент поняла, что понимаю и держу в руках диплом Элис Кэролайн Вайт об окончании Института благородных девиц. На следующем листе аккуратно проставлены итоговые оценки. Третий – характеристика, явно написанная по шаблону: усидчивая, прилежная и так далее. Лишь в одном месте я увидела действительно интересные сведения о девушке:
«Из-за горя от утраты родителей в последний год обучения Элис стала очень замкнутой, но на ее успеваемости это не отразилось. Умеет брать эмоции под контроль, тихая, немногословная. Будет хорошей женой для приличного человека».
– Н-да, интересное уточнение, – проворчала я под нос.
Девочку стало жалко. Никому не пожелаешь потерять родителей. Она же еще почти ребенок. Из документов понятно, что только восемнадцать стукнуло, а ее уже замуж за «приличного человека» отдать рекомендуют.
Получается, она ехала из пансиона домой? И когда у них тут наступает совершеннолетие? Может, у девочки есть опекун? Из этих бумаг непонятно. Других документов в ридикюле не было, и я решила, что могу что-то найти в чемодане.
Он оказался задвинут под кровать. Я его вытащила и стала разглядывать. Действительно, выглядел он солидно: большой, новенький, кожаный, с тиснением и даже оснащен маленькими колесиками. Открыла его, распустив ремни-застежки, и увидела несколько платьев, явно дорогих, которые сильно отличались от того, что висело на спинке стула. Приложила одно к себе и поняла, что оно мне маловато, хотя цвета подобраны под тип внешности девушки. Похоже, она успела из них вырасти. Под платьями оказалась коробка с очень симпатичными туфельками со слегка потертыми носиками. Из них, похоже, девушка не выросла. Но они подходили под те платья, которые я только что рассматривала,
Еще обнаружила коробку с нарядной шляпкой – что-то вроде таблетки на лентах. Такая же «таблетка», но коричневая и непрезентабельная, висела на стуле рядом с платьем. Я даже не сразу поняла, что это такое.
А в самом низу я нашла то, что искала – перевязанную ленточкой небольшую пачку писем и дневник девушки. Из него я узнаю о девушке гораздо больше, чем из официальных документов.
Но первым делом я все же заглянула в кошелек и нашла одну серебряную монету и две медных. Интересно, это много? Что-то мне подсказывало, что вряд ли. Не тянули три монеты на внушительный капитал, даже если бы были золотыми.
Вздохнула и, вопреки привычке читать любой текст с самого начала, будь то книга или газетная статья, раскрыла дневник на последних страницах. Мне нужно было узнать, куда девушка направлялась и насколько большие у меня проблемы, а всю ее историю я еще обязательно вдумчиво прочту.
И проблемы не заставили себя долго ждать. Одна из первых же записей на последних страницах дневника была выведена крупными буквами и выглядела то ли как ультиматум, то ли как манифест:
«МЫ УЖЕ ДАВНО ЖИВЕМ НЕ В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ! Я ПОСТРОЮ СВОЮ ЖИЗНЬ САМА, КАК ПОСЧИТАЮ НУЖНЫМ! А БРАТ МОЖЕТ ЗАСУНУТЬ СВОЙ ДОГОВОРНОЙ БРАК СЕБЕ ПОНИЖЕ СПИНЫ! А ЛУЧШЕ ПУСТЬ САМ ЖЕНИТСЯ НА СВОЕМ ПАРТНЕРЕ!»
Угу, вот тебе и тихая спокойная девушка, которую «добрые» люди рекомендовали поскорее выдать замуж. Похоже, она хоть и была молчаливой, но на все имела свое мнение. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. У молодых всегда есть свой взгляд на мир, и они лучше знают, как им жить и что делать. И авторитетов для них часто не существует. И, наверное, в чем-то это благо. Будь иначе, человечество наверняка бы уже давно вымерло как вид. Хотя в данном случае я Элис хорошо понимала. Помню, как сама бунтовала в ее возрасте, хотя и по другому поводу. Эх, где то время?..
Взгляд упал на тонкие длинные пальцы юной девушки, лежащие на страницах дневника. Мои пальцы. Вздрогнула. Н-да, кто бы мог подумать, что можно вернуться в молодость и из бабушки снова стать девушкой…
Дальше я прочла полные обиды злые рассуждения Элис о том, что родители никогда бы так с ней не поступили, а брату плевать на ее чувства. Потом девушка упомянула о какой-то Арае, что написала ей несколько писем и ждала от нее ответа, мол, та не должна бросить подругу в беде. И следующая запись уже о том, что она в подруге не сомневалась и теперь после окончания пансиона не будет дожидаться людей брата, а сама отправится к ней на ближайшем почтовом дилижансе. Путь предстоял неблизкий, и на пассажирском драконе или дирижабле она бы добралась гораздо быстрей, но средства стоило беречь, потому что до совершеннолетия она не собиралась возвращаться домой.
