Секира света - Андерсон Пол Уильям (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Солнце вставало все выше, пока не прогнало тьму из последнего уголка улиц Кеми. Там уже теснились тяжело нагруженные верблюды, повозки, запряженные ослами, всадники и пешеходы. Движение и гул толпы не были такими оживленными, как этого можно вполне ожидать от метрополии. Стигийцы терпеть не могли инородцев, кроме тех, без которых нельзя обойтись. Даже в Луксуре, столице и резиденции короля, расположенной много выше по течению реки, можно было найти куда меньше чужеземцев, чем в большинстве торговых городов других стран. Кеми, религиозный центр, считался запретным для всех, кто не мог предъявить пропуск, а получить таковой непросто даже для стигийца. Если же чужестранцу и впрямь удавалось проникнуть в город, то он сразу же убеждался, что никто из горожан не осмеливается заговорить с ним, кроме тех случаев, когда к этому вынуждают дела. А тех, кто решился вести дела с иноземцем, было очень мало, и за ними пристально и неодобрительно наблюдали…
Солнце продолжало свой путь. Полуденная жара разогнала горожан по домам. Некоторые отправились во дворцы с тенистыми садами, где всегда можно отдохнуть и расслабиться в прохладе, среди плеска фонтанов. Но большинству приходилось довольствоваться тесными каморками в высоких домах на западном крыле города. Впрочем, власти всегда следили, чтобы даже у последнего оборванца имелась крыша над головой — тогда за ним проще приглядывать.
Ближе к вечеру, когда жара уже немного спала, люди вновь выбирались из домов и шли по своим делам, пока не сгущались сумерки. По закону все магазины и лавки в эту пору должны закрываться. В бедных кварталах некоторые таверны еще пускали украдкой посетителей, но и они не долго оставались открытыми.
Хотя преступников в Кеми почти не было, после захода солнца на улицах подстерегала опасность другого рода. Повинуясь приказу, гонимые необходимостью или из чистой отваги, по улицам в свете факелов передвигались разные люди: солдаты, посыльные, грузчики, потаскушки, торговцы необычным товаром; то и дело мелькал жрец.
Во дворце Тот-Аписа всегда царила ночь. Белоснежные стены отвесно поднимались над улицей Осин, лишь немногие двери и отдушины прорезали стену. Вокруг купола на крыше был расположен висячий сад, там росли черные и пурпурные лотосы и множество других экзотических растений. Дворец, больше похожий на крепость, освещался внутри лампами и свечами. В центральный покой никогда не проникало из внешнего мира ни звука, только прохладный воздух.
Целый день слуги волшебника трудились не покладая рук. Когда солнце, окрасившись алым, склонилось к закату, явились двое. Рабы, всегда молчащие оттого, что у них вырезан язык, проводили пришельцев в центральный покой. Вскоре после этого появился третий, точнее, его притащили в цепях. Он и его стражи остались ждать в другом помещении.
Тот-Апис встретил своих посетителей вежливо, не забывая, однако, сохранять дистанцию. Пусть они видят только рослого худого человека в простом черном одеянии, с бритой головой, как и положено жрецу Сэта. Сразу бросались в глаза типичные — острые, словно бы точеные — черты стигийского аристократа. Кожа, испещренная морщинами, точно руническими знаками, — цвета темной слоновой кости. Глубоко посаженные глаза, казалось, сделаны из полированного обсидиана. На левой руке сверкал рубин в форме шара в пасти золотой змеи. Но еще более примечательной была чрезвычайно искусно выделанная голова змеи, свисавшая на цепочке с шеи волшебника.
— Садитесь, — приказал Тот-Апис вызванным людям и опустился в кресло со спинкой в виде раскрывшей капюшон кобры. Поднятая голова змеи образовывала нечто вроде балдахина. В темноте, царящей в помещении, было трудно разглядеть что-либо из предметов обстановки. Только девятисвечный канделябр на алтаре отбрасывал слабый свет. Высеченные в камне и истертые от древности барельефы явно происходили из Ахерона, государства, погибшего уже три тысячи лет назад.
— Я велел позвать вас ради одного серьезного и неотложного дела, — проговорил Тот-Апис. — Сэт собственной персоной, — он сделал рукой священный знак, — послал мне знамение, прерванное самым плачевным образом. Я думаю, то было явление Митры, поскольку призрачная тень приняла форму секиры…
— Секира Варуны! — вырвалось у Рамваса, прежде чем он опомнился и сообразил, кто перед ним сидит. — Покорнейше прошу прощения, господин мой, — поспешно извинился он. — Ваши слова так потрясли меня…
Пронзительный взгляд Тот-Аписа обратился к нему.
— Что вам известно о Секире Варуны? — осведомился он.
Рамвас — человек средних лет, приземистый, крепкого телосложения, с угловатым лицом, очень большим носом, бронзовой кожей, безбородый. Прямо подстриженные седеющие волосы чуть прикрывали шею. Он снял плащ и остался в простой белой тунике и кожаных сандалиях. Вместе с плащом он оставил в передней короткий меч, полагающийся ему по офицерскому званию. Он был, кроме того, незнатным дворянином и владельцем большого поместья.
— Не многим больше того, о чем открыто говорят в Тайе, господин мой, — ответил он смущенно. — Несколько лет назад меня откомандировали туда. Местные жители считают Секиру наследием Митры. Она покоится где-то, спрятанная до времени, пока не придет однажды вождь, не возьмет ее в руки и не освободит Тайю. — Он пожал плечами. — Обычное суеверие.
— Только Тайя опять бунтует, — бросила Рахиба. — И наш Повелитель Ночи, кажется, знает, что на этот раз речь идет уже не об обыкновенном мятеже, который легко могут подавить несколько воинов и один палач.
— Может быть, — нехотя согласился с ней Тот-Апис. — Тот-Кто-Сущий не упоминал, однако, Тайю. Возможно, он сделал бы это. Волшебство касалось в основном одной женщины-корсара, по имени Бэлит…
Рамвас вздрогнул.
— …И ее теперешнего спутника, варвара из Северной страны, — продолжал Тот-Апис. — О нем я не сумел практически ничего узнать, хотя видение предостерегало меня скорее от него, чем от женщины. Она же, напротив, уже бывала в наших краях. Как всегда, вспомнили духи и вспомнили камни. Я услыхал также и ваше имя, Рамвас. Мои агенты из числа смертных узнали о вас немало, и между прочим — что вы сейчас находитесь в своих владениях недалеко от Кеми. Они же донесли мне, что вы способный и абсолютно надежный человек.
Рамвас склонил голову.
— Повелитель, — сказала Рахиба, — может быть, вы могли бы начать с описания видения?
Тот-Апис посмотрел на нее еще более пристально, чем только что на офицера. Верховная жрица Дэркето стояла ниже служителей Сэта, хотя богиня девственной любви, одновременно считавшаяся богиней мертвых (верили, будто она уносит души умерших по воздуху вместе с полуночным ветром), отнюдь не являлась второстепенным божеством. Ее почитали далеко за пределами Стигии. В самой Стигии ее чтили простолюдины, призывая чаще, чем далекого и ужасного Сэта. Распорядительница мистерий, верховная жрица Дэркето в Кеми всегда являлась могущественной волшебницей. К тому же — единственной женщиной на совете жрецов.
— Не смейте, Рахиба, — ровным голосом проговорил Тот-Апис. — Мы с вами не первый раз обсуждаем дела, и вы думаете, будто вам дозволено распускать язык, но это заблуждение.
— Я прошу прощения, Повелитель. — По ее тону, однако, нельзя было понять, серьезно ли она говорит. — Я только подумала, что нам не стоит терять времени, раз речь идет о Деле Змеи.
Взгляд Тот-Аписа, как и Рамваса, был прикован к жрице. Рахиба достигла своего высокого положения совсем молодой, когда во время тайной борьбы за власть в Кеми связала себя с победившим кланом. Поговаривали, будто она весьма ловка в обращении с ядами.
Жрица сохранила всю красоту, присущую молодости. Стройная, как большинство стигийских аристократок, высокая, наделенная необыкновенной чувственностью. Ее лицо — изящно очерченный овал, с узким прямым носом, сводящим с ума ртом и большими, сверкающими бронзовыми глазами под изогнутыми бровями. Безукоризненная кожа заставляла вспомнить о янтаре. Шнуры, унизанные фаянсовыми бусами, обвивали пышные угольно-черные волосы, ниспадавшие на грудь. Она носила корону верховной жрицы в форме раскрытого лотоса и прозрачное одеяние. Рахиба тоже оставила в прихожей тяжелый плащ. На пальцах сверкали кольца, изящный воротник прикрывал груди. На шее она носила амулет — маленькое зеркальце на серебряной цепочке.
