Крепость Дракона - Стэкпол Майкл А. (лучшие книги .TXT) 📗
— Как твое колено?
Уилл пожал плечами. Мужчина посмотрел на Резолюта.
— Ты полагаешь, это он? Уж больно молод.
Воркэльф кивнул. Копна белых волос намокла под дождем.
— Да, но кусок Воркеллина он все-таки вернул. Уилл озадаченно покачал головой:
— О чем это вы толкуете?
Резолют привязал бархатный кошелек к своему поясу.
— В свое время узнаешь.
— А если нет?
Воркэльф и седовласый мужчина поставили его на ноги.
— Узнаешь, если все пойдет так, как должно быть.
— А если не пойдет?
— О чем ты мечтаешь, мальчик? Хочешь небось стать вторым Азуром Пауком, князем Тьмы? Главным вором? — Резолют медленно покачал головой. — Жизнь твоя идет впустую, мальчик. Опомнись, пока не поздно.
ГЛАВА 2
Уиллу не понравилось то, что сказал Резолют. Он хотел было огрызнуться, однако его остановили два обстоятельства. Во-первых, он обратил внимание на то, как Резолют пнул ногой Хищника. Воркэльф, судя по всему, был в плохом настроении, и Уиллу не хотелось, чтобы он выместил свою злость на нем.
Вторым немаловажным обстоятельством было то, что ударил бы Резолют его сильнее, чем Хищник.
Уиллу очень хотелось возразить, сказать, что Резолют не прав, однако словечко «впустую» застряло в голове как гвоздь. Уилл Ловчила, король Низины. Его собственные слова казались ему сейчас насмешкой. Вот он стоит, мокрый; подбитый правый глаз распух и закрылся. Его и раньше били и смеялись над ним, говорили, что он ничтожество, но никогда еще ему не было так обидно.
Седовласый мужчина накинул Уиллу на плечи край своего плаща.
— Он дрожит и, наверное, голоден.
Резолют кивнул:
— Давай, мальчик, пойдем.
Уилл, прихрамывая, сделал несколько шагов — плащ слетел с него — и вдруг остановился. Воркэльф оглянулся:
— Ты все равно пойдешь с нами, по доброй воле или нет. Выбирай, мальчик.
Ноздри Уилла раздулись.
— Меня зовут Уилл.
— А меня — Резолют, а это — Ворон. Ну давай, шевелись.
Подросток нахмурился:
— Это еще не все.
— В чем дело?
Уилл протянул дрожащую руку:
— Отдайте мне лист. Воркэльф поднял голову:
— Ты думаешь, я могу доверить его вору?
Ворон взял Резолюта за плечо:
— Это его добыча. Да он и не убежит.
Глаза Резолюта превратились в два серебряных полумесяца.
— Если потеряешь его, мальчик, то пожалеешь, что его не отобрал у тебя Хищник.
Подросток вскинул подбородок:
— Хищник никогда бы его у меня не отнял. И я его не потеряю.
Резолют надежно завязал бархатный мешочек и подал его Уиллу.
— А теперь пошли.
С глупой радостной улыбкой Уилл вытянул вперед руки.
Губы Ворона тронула чуть заметная улыбка.
— Пойдем, Уилл.
Седовласый пошел вслед за Уиллом, но подросток понимал: Ворон сделал это не из предосторожности. Вор усмехнулся, зная, что при первой возможности мог бы дать деру, хотя боль, пульсирующая в колене, ясно говорила, что далеко бы он не убежал. Кроме того, мужчина сказал что-то о еде. Если же он сейчас явится к Маркусу, мокрый, побитый и с пустыми руками, то у него и второй глаз закроется. Так что лучше выбрать полный желудок.
Бархатный мешочек согрел ему руки, и Уилл задумался о словах Резолюта. Пока он не увидел лист и не притронулся к нему, Уилл считал, что поставил перед собой достойную цель — стать королем Низины. Но когда воркэльф взял у него кошелек, он ощутил вдруг страшную внутреннюю пустоту и в этот момент осознал, что сама судьба назначила ему украсть этот лист. Какая именно тут была цель — неясно, и все же парень нутром чувствовал: все это неспроста и ему предназначено свыше эту цель осуществить.
Такие мысли бродили у него в голове, пока Резолют вел их к харчевне. По сравнению с другими тавернами ворков выглядела она вполне пристойно. Уилл припомнил, что когда-то пытался сюда проникнуть и на него вылили ведро с помоями. Когда посетители вошли в помещение, зеленоглазый буфетчик бросил на Уилла возмущенный взгляд, но тут же лицо воркэльфа осветилось смущенной улыбкой: он заметил, что следом за подростком вошел Ворон.
Ворон снял плащ и повесил на крючок. Седые волосы его заплетены были в толстую косичку, перевязанную кожаным ремешком и украшенную яркими перьями. Густая борода и усы не могли скрыть тянувшийся по щеке старый шрам. Другой шрам, прорезав лоб, исчезал в волосах. За исключением промокших от дождя плеч, куртка его из оленей кожи была светлее темно-карих глаз. Меч — с медным эфесом, заканчивающимся большой прямоугольной головкой. Один кинжал на правом бедре, другой — засунут за голенище левого сапога, а последний (если Уилл ничего не пропустил) спрятан в чехле на правом рукаве.
Уилл никак не мог определить возраст Ворона. Он казался ему древним старцем (наверное, не меньше сорока), хотя в окруженных морщинками глазах светился огонь, как у молодого. На щеках и на носу, на лбу и на ушах множество разнообразных порезов. Правда, на человека, проводящего время в тавернах, рассказывая о боевых ранениях, он не походил.
То, как Ворон шел по улице, и удар, которым он свалил Хищника, вызвали у Уилла предположение, что человек этот не так уж и стар, как это ему поначалу показалось. Однако в жизни он повидал немало. Должно быть, подумал парень, человеку этому выгоднее, когда его принимают за старика. Но Уилла не проведешь.
Уилл вздрогнул, но не потому, что замерз. Разговор, шедший по-эльфийски — вор ничего в нем не понял, кроме разве одного-двух ругательств, — вдруг замер. Он увидел, как две дюжины воркэльфов уставились на Ворона — кто с дружеским, а кто с почтительным выражением. В глазах некоторых из них заметен был страх. Они стали перешептываться, и в тарабарском их языке Уилл уловил имя.
Ворон Кедина.
Подросток снова повернулся к Ворону:
— Так вы Ворон Кедина?
— Просто Ворон звучит лучше, Уилл.
Резолют рассмеялся:
— Похоже, Ворон, что тебя он боится больше, чем Хищника.
Уилл мотнул головой, отбросив с лица мокрые пряди волос.
— Я не боюсь. — Он снова вздрогнул. — Это правда.
Ворон улыбнулся и повел Уилла к столу, который воркэльфы быстро освободили.
— Садись. Я принесу тебе чего-нибудь горячего.
— Хорошо. — Уилл сел, по-прежнему прижимая к груди кошелек. — Я хотел сказать, благодарю вас, сэр.
Эта его реплика развеселила ворков. Они снова принялись за еду. Уилл не обращал на них внимания. Во все глаза смотрел он на широкоплечего человека, разговаривавшего по-эльфийски с буфетчиком. Ворон Кедина! Если и был на свете человек, более знаменитый, исключая, конечно, короля Августа, то Уилл такого не знал. Менестрели слагали песни о его приключениях, о путешествии на Север, в снежные долины Авролана. Там он убивал хогунов и темериксов. Вот и перья на нем небось от поверженных им темериксов!
Ворон Кедина за славой не гонялся, но было известно, что он и его товарищи (теперь я знаю, кто этот ворк) спасли от мародеров караван из Джераны. В одной из деревень Мурозо он отбил нападение авроланских налетчиков, а еще… Больше всего Уиллу нравился рассказ о том, как Ворон Кедина, охотясь в Призрачных Границах, убил генерала вилейнов. Кайтрин послала его во главе армии в Окраннел. Уилл понятия не имел, где находятся все эти места, знал лишь, что далеко отсюда; тем не менее рассказы о них он слушал с неизменным восторгом.
Ворон вернулся, поставил перед Уиллом деревянную миску с дымящейся похлебкой и глиняную кружку, от которой тоже шел пар.
— Ешь не торопясь.
Уилл кивнул, сунул кошелек за пазуху, зачерпнул деревянной ложкой похлебку и отправил в рот. Ничего, вкусно; правда, о чем думал повар, когда делал ее такой густой? Горячая пища согрела не только живот, но и все тело. Взяв кружку обеими руками, он отхлебнул глинтвейна и икнул.
