Скоморох - Железнов Свенельд (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
У Регнвальда было двое сыновей — Ульв и Эйлив. После смерти отца Ладожская волость перешла младшему. Про старшего говорили разное, мол, заблудился в лесах, сгинул в походе на чухонцев, да и всякое другое. Но никого по большому счету его судьба не интересовала. Ибо народу было все равно, как зовут ярла — Улеб или Элиб, главное, чтоб закон блюл и от голяди защищал. Правду сказать, Эйлив добро справлял свой долг посадника. Подати отправлял в столицу исправно, с чудью договора установил, народ притеснял в меру. Ни бунтов, ни замятней не допускал, а если кого и обижал, то умело пресекал всякие помыслы о мести. Ладога при Эйливе расцвела. И раньше она была немаленьким городцом — все-таки некогда столица Гардарики, как называли волховские земли норманны, — а теперь стала еще больше. Крепостная осыпь выросла с трех человеческих ростов до четырех, взамен обветшалых, выстроенных еще при великом князе Владимире стен появились новые. Эйлив выселил простолюдинов из центра града, внутри детинца оставил только дружину и местную знать.
Попасть за городские ворота у скоморохов вышло просто. Кроме нищих бродяг, приютившихся под стенами прямо на снегу, там никого не было. А вот при входе в детинец их остановили еще на перекидном мосту через ров. Трое дородных молодцев в кольчугах, одетых под толстые войлочные трейи по северному обычаю, и железных шишаках с наносьем заслонили путь.
— А ну, стой! Почто идете? — спросил один из сторожей.
— Мы скоморохи. К великому боярину — воеводе. Свои скромные… ик… уменья показать, — Радим был во власти хмеля, ибо спор с Богданом, кто лучше разбирается в вине, продолжался уже не первый день.
— А звал ли он вас?
— Скоморохов… ик… всегда зовут к праздникам, — выговорил Радим и широко улыбнулся.
Ратник поморщился: от скомороха несло кислятиной.
— К Масленице… — уточнил Богдан, покачиваясь. Воины переглянулись, и старшой, повернувшись к надвратной башне, крикнул:
— Грим!
В бойнице появилась невыспавшаяся бородатая физиономия, окаймленная двумя густыми косами.
— Грим, тут скоморохи пришли. Пускать?
— Скяморохи? — переспросил Грим. Его русский отдавал характерным норманнским произношением. — Отправь Волуню. Пусть ведет. К Свириду.
— Будет сделано! — Старшой отвернулся от башни и кивнул младшему из товарищей: — Слыхал? Давай, веди.
Валуня сделал приглашающий жест, скоморохи поспешили пройти между расступившимися воинами. Мостовой настил заскрипел под ногами. Пройдя под башней, скоморохи очутились во внутреннем граде, разительно отличавшемся от внешнего. Ладога простолюдинов была тесным скопищем полуземлянок, стена к стене жавшихся друг к другу. Ладога знати представляла собой ряд дворов, широко раскинувшихся за крепкими оградами. Каждый из них был полноценной усадьбой, с большим теремом, со своим огородом, амбарами и баней. В усадьбах копошилась дворня, готовя или, наоборот, убирая хозяйские сани, расчищая дорожки, таская мешки со снедью из кладовых в хоромы.
Радим уже не первый раз оказывался в крупном граде, но всегда поражался средоточию богатства на маленьком клочке земли. Многие деревни позавидовали бы количеству и качеству построек в одном дворе Ладоги. Здесь таких дворов было не меньше двух десятков. Дубовый сруб считался вещью вечной и безумно дорогой. Тут таких было не один и не два. Радим заметил целый терем, срубленный из толстых дубовых бревен. Скоморох тяжело вздохнул, ощутив легкую зависть.
— Ужо напраздновались? — улыбнулся Валуня, когда Богдан очередной раз пошатнулся и был удержан от падения схватившим его за пояс Радимом. — Однако, смотрите, у нас воевода строгий, ежели ему что по пьяному делу поперек скажете, головы не сносить.
Радим внимательно посмотрел на него. Тот оказался отроком, наверное, чуть старше Богдана, но гораздо упитаннее и крепче в кости. От внимательного взгляда не скрылся и тот факт, что, хотя Валуня и был крепко вооружен, доспех его был далеко не новый. Кольчуга местами залатана, местами просто перехвачена крепежом, чтоб не лопалась дальше. Шишак со следами ржавчины и потрепанной бармицей явно побывал в жестоких сечах. Кожаный пояс покрыт металлическими заклепками, часть из которых выпала и утерялась. На поясе висел меч в полтора локтя длиной, без ножен, в толстой петле из металлической проволоки. Левая рука отрока держала тяжелый продолговатый щит, правая — копье с четырехгранным наконечником, почерневшим от старости.
— Праздновать мы сюда пришли. Просто по дороге… ик!… из съестного… ик!… мы потребляли только вино.
— Богато живете!
— Уже бедно, — пожаловался Богдан. — Я перевел на эту бездонную бочку все свои гривны.
— Не лукавь! — Радим игриво погрозил пальцем. — Я заметил, у тебя в мошне еще звенит серебро.
— Не про твою честь! — Богдан снова шатнулся, да так, что только тын усадьбы остановил его от падения.
— Весело живете! — хмыкнул Валуня.
— А у вас в Ладоге скучно?
— Ужо точно не весело. Народ сытый, довольный, тихий. Воевода строгий, не загульный. Чудь последнее время тоже присмирела. В полюдье вот прошлой осенью ходили. Хоть бы от одного дыма в подати отказали! Не… Уплатили по полной, как миленькие. Скучно.
— Да, мечта… — разоткровенничался Радим. — Хочется… ик!… Хочется такой размеренной жизни.
— Тебе? — удивился Валуня. — Ты же еще не старик!
— Возраст тут не помеха… ик…
— А мне б наоборот. Войну б какую, что ли, затеяли с карелой. Знаю, подвиг готов совершить, да вот негде.
— Не грусти… ик… Собирай котомку и дуй на первый же варяжский корабль. Будут… ик… тебе подвиги.
— Думал о том. Не пойдет. Матушка у меня здесь. Не могу бросить, ведь старшой я в семье.
— Тогда жди. Ежели хочешь подвига, то случай обязательно… ик… представится.
Валуня добро заулыбался, будто его приласкали. Скоморохи ему явно понравились. Распахнув ворота в один из дворов и кивнув привратнику, он повел скоморохов внутрь.
— Вот в этих хоромах воевода и живет.
Радим окинул мутным взглядом возвышавшийся перед ним терем. Огромное двухъярусное здание было составлено из нескольких больших срубов. Кровля в два теса привлекала внимание яркой охрой, которой была выкрашена. Наличники на окнах, ставни и двери тоже сверкали яркими красками. Очень нарядным было красное крыльцо, сооруженное из бревен, которых коснулась рука талантливого резчика. Узоры причудливо вились вокруг опорных столбов, высеченными в дереве образами напоминая древних идолов.
