Речные тайны - Хейл Шеннон (книга жизни TXT) 📗
— По крайней мере, зиму вы проведете дома.
— Эй, — начал Рейзо, переполненный восторгом и неспособный больше удерживать в себе этот вопрос, — как по-вашему, почему Тейлон выбрал меня?
— Чтобы как следует нас всех повеселить, — ответила Энна.
Рейзо склонил голову набок, словно говоря: «А если серьезно?»
— Кто знает, — продолжила Энна. — Кому под силу прочитать мысли капитана Непроницаемого? Но в твоем обществе из этого наверняка выйдет захватывающее приключение, причем вдвое смешнее, чем битва картофельным пюре.
— Довольно грязное дело…
— Тира или битвы едой?
— И если удача мне не изменит, я заработаю еще один шрам. Как и ты, Финн.
— Кто считает, что никогда не видел меня в гневе, — вмешалась Изи, — пусть посмотрит, чем это обернется, если кто-нибудь из вас пострадает. Если вдруг дела пойдут худо, просто выбирайтесь оттуда и возвращайтесь домой.
— Да что там может случиться? — фыркнул Рейзо.
— Смерть, война, может, немного увечий, — перечислила Энна.
Его это не заботило. Из сотни лучших байернских воинов Тейлон выбрал его. И какова бы ни была причина этого, Рейзо решил любой ценой доказать своему капитану, что тот не ошибся.
2
ГРОХОТ ДРОТИКОВ
Пока иней не успел превратиться в снег, Рейзо поспешил на зиму домой. Лесной дом его матери стоял на прогалине среди соснового бора, окруженный пятью меньшими домами, которые выстроили для своих семей старшие братья Рейзо.
К собственному потрясению, юноша обнаружил, что его младшая сестра Рин внезапно оказалась выше его самого, — то есть оказалась бы, если пригладить ему вихры, так что он проследил за тем, чтобы этого не случилось. Иногда, когда никто не видел, он размазывал по волосам толику сосновой живицы и ставил дыбом прядки длиной в палец.
Неделями он рубил дрова, охотился с пращой на белок и зайцев, чтобы в мамином обеденном котле всегда было мясо, в борьбе укладывал на лопатки малолетних племянников и племянниц и сам падал под натиском своих бесчисленных старших братьев.
— Но зачем тебе понадобилось снова уезжать, Рейзо? — спросила мать, обдирая шкурку с последнего зайца, добытого его пращой.
— Я состою в байернских личных, — пояснил Рейзо. — Это собственный сотенный отряд короля, лучшие воины, и я один из них. Это честь. Это как если бы…
Он так и не сумел подобрать удачный пример для сравнения из ее собственной жизни. От одной мысли об этом он уже ощущал себя в сотнях лиг от дома.
Когда ранней весной воздух начал стряхивать с себя холод, волнение пробудило юношу на рассвете.
«Тейлон выбрал меня, — вспомнил он. — Я отправляюсь на важное, опасное задание. Я, Рейзо из Леса».
Два дня он работал дотемна, чтобы подготовить маму к ближайшему базарному дню, а затем попрощался со всеми. Рин совсем притихла, словно не хотела, чтобы он уходил, и у Рейзо сжалось сердце. Брун, старший из братьев, поймал его в захват.
— Больше не бегаешь за той Беттин, а, Рейзо? — спросил он.
Остальные братья рассмеялись. В пятнадцать лет Рейзо считал, что он еще слишком молод, чтобы свататься к этой хорошенькой и сильной лесной девушке. Затем, услышав, что она внезапно обручилась с Оффо, он за два дня пробежал трехдневный путь по Лесу до ее дома. Он успел до свадьбы, раскрасневшийся, торжествующий, задыхаясь и захлебываясь словами, которые ему самому казались стихами. Беттин только рассмеялась и погладила его по голове. «Но я люблю Оффо, — объяснила она. — Славный старина Рейзо».
Братья могли дразнить его из-за роста или количества шрамов на теле. Он готов был стерпеть, когда они шутили, что он умрет, так и не поборов никого в честной схватке. Но воспоминания о Беттин все еще оставались слишком болезненными. Рейзо воображал, что проживет с ней целую жизнь. Теперь, когда он закрывал глаза, ему было трудно вообразить что-либо другое.
Но отбиваться было бесполезно, так что он просто обмяк в хватке Бруна и так и висел, пока брат не сгрузил его на землю.
Поцеловав напоследок маму, Рейзо легким шагом двинулся в путь. По его спине побежали мурашки, и он все оглядывался, опасаясь, что Лес сложился пополам и его родного дома больше нет. В животе ощущалась какая-то пустота, и он попробовал заполнить ее ореховым дорожным хлебом, испеченным матерью. Это очень даже помогло.
Спустя два дня ходьбы он обнаружил, что приготовления в столице идут полным ходом: лошадей обучают, бочонки и сундуки грузят, палатки сворачивают. Рейзо ощущал кипучую деятельность, словно дрожь в мышцах. Путешествия всегда отнимают немало времени, но на приготовления все равно уходит больше.
Он околачивался в конюшнях, подтрунивая над ребятами, убиравшими навоз, когда один из байернских личных — жилистый тип с длинным носом, таким острым, что хотелось упрятать его в ножны, — подошел к Рейзо вплотную. От него несло элем, и он, похоже, этим гордился.
— Замечательно, — чуть слышно выдохнул Рейзо.
— Эй, пастушок! Я все хотел, чтоб ты кое-что объяснил мне… ты мне… насчет того, что ты едешь в Тиру, а? Почему это ты едешь, а? А я нет. Вот что я хочу знать.
Рейзо поморщился:
— Ты знаешь, что от тебя несет, как от нужника?
Еще двое солдат подтянулись к первому, и, ободренный поддержкой друзей, он пихнул Рейзо в плечо. Несколько раз. Рейзо стиснул зубы, но не поднял глаз от земли. Попытки отбиваться никогда не доводят до добра.
— Ты не воин. Ты просто в друзьях у больших шишек, а?
— В чем дело, Рейзо? — спросила подошедшая к ним Энна. Она только что вычистила свою лошадь и все еще держала в руке щетку. — Твои милые дружки довольно громко выражают свое мнение.
— Это не имеет к тебе отношения, — возразил первый солдат.
Она скрестила руки на груди:
— Если у вас есть вопросы к моему другу, это имеет ко мне самое непосредственное отношение, господин Рвотный Выдох. Может, объясните мне, в чем дело, я жажду это услышать.
Обмен репликами мгновенно перерос в весьма увлекательную перебранку. Рейзо с удобством расположился на тюке сена, наслаждаясь наблюдением за Энной, которая была в ударе.
— Разве ты ей не поможешь? — спросил один из конюших.
Рейзо рассмеялся:
— Энна даже с закрытыми глазами справится с тремя крикунами. Вот если бы их было двадцать, тогда я, может, и предпринял бы что-нибудь. Сходил бы за Финном.
— Я бы скорее вырыл себе могилу, — пробурчал другой конюший, отвернувшись от Рейзо, — чем позволил бы другому сражаться за меня, пока я поплевываю в потолок.
Рейзо хотел ответить, но вдруг обнаружил, что на ум не приходит ни одной остроты.
«Зачем мне сражаться, если у всех вокруг это выходит гораздо лучше?» — спросил он себя, но эта мысль вызвала у него только раздражение, словно комариный укус, который он не может почесать.
К тому времени как Тейлон услышал склоку и явился на место происшествия, воины перед Энной стали похожи на щенков с поджатыми хвостами.
— Что за шум? — В конюшню вплыла дородная дама, закутанная в слишком большое количество желтой ткани. Она заметила Рейзо, развалившегося на сене. — Уж не ты ли в ответе за всю эту суматоху? В конюшне занимаются работой, и бездельникам тут не место. Кто ты такой?
— Я Рейзо, из байернских личных, — представился он, чуть не добавив: «А безделье — всего лишь мое увлечение».
— Байернский личный? Но ты же еще ребенок.
Рейзо притворно закатил глаза:
— Я не ребенок, я просто низкорослый.
— Хм, — фыркнула она. — Не знаю, что за человек этот Тейлон, если вербует на службу мальчишек…
— Тейлон — это я, — сообщил тот, приближаясь. — А вы кто такая, чтобы докучать одному из моих людей?
— Я леди Мегина, кузина его величества короля и избранный им посол в Тиру. И хочу вам сразу заявить, что от своего военного эскорта я ожидаю содействия, а не вопросов.
Тейлон скрестил на груди руки, став как будто вдвое шире.
— Тем не менее у моих людей один капитан, и это не вы!
