Конан и принц Зингары - Гуннарссон Атли (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Конн взял с собой конную полусотню Алых Пикинеров, заодно короля сопровождали несколько служащих Иноземной управы и Морского приказа, а так же стайка сверкающих всеми цветами радуги герольдов. Посольство дружественной нам Зингары следовало встретить лично. Я и Гай ехали по правую и левую руки короля, что по этикету полагалось особой честью для дворянина. Впрочем, никто не удивлялся — в Тарантии еще не забыли моего отца, барона Халька, и сочли, что должность королевского фаворита теперь стала наследной. Некоторые завидовали, другие просто не обращали внимания на мою скромную особу, а я сам на каждом повороте запускал руку в особый, выданный герольдмейстером кошель и бросал нищим серебряные сестерции «королевской милости» — очередная традиция.
Конн ворчал, что ежедневные выезды в город могут разорить казну не хуже любой войны. И без всякой милостыни на организацию празднеств уже ухлопали налоговые сборы за четыре последних луны, а то ли еще будет!
— Дело кончится плохо, — вздохнул невыспавшийся Конн, когда я опустошил кошель, а серебро звонко покатилось по плитам мостовой к ногам восхищенных нищебродов. — После коронации мне наверняка придется закладывать все регалии короны в какой-нибудь офирский торговый дом, чтобы до конца расплатиться с долгами.
— Поверь, ничего страшного в этом нет, — непринужденно отозвался я, ухмыляясь. — Хальк Юсдаль, некогда, пытаясь свести концы с концами, закладывал орден Большого Льва, и ничего… честь семьи ничуть не пострадала. Кстати, кто сегодня еще приезжает? Кроме зингарцев?
— Король Пограничья Эртель вместе с гномами — нахмурившись припомнил Конн. — И, кажется, часть посольства Офира. Офирцев встретит Просперо, а нам придется оказывать гостеприимство Эртелю — все же старый друг семьи и Конана… И граскаальского короля надо уважить, торговля с гномами приносит огромные доходы. Ладно, заканчиваем болтовню. Гляди! Известно, что Тарантия рассечена на две части руслом полноводного Хорота. Старая часть города, вместе с королевским замком и самыми богатыми кварталами стоит на восходном берегу, а старейшее учебное заведения материка, Обитель Мудрости, рынки, и кварталы поплоше — на закатном. Всего через реку перекинуто четыре моста и существует впечатляющий флот перевозчиков. Речных гаваней две — торговая и «Королевская», каждая на своем берегу. Мы, выехав из периметра крепостных стен, как раз оказались на забитой судами парадной пристани столицы.
По распоряжению капитана порта, управляющего этим беспокойным и обширным хозяйством, корабли, принадлежащие аквилонским дворянам прибывшим на коронационные торжества по реке, отвели в сторону, чтобы позволить пристать флоту Кордавы. Подняты знамена, Алые пикинеры и отряд военных моряков строится в каре, пожилой Мастер Королевских Церемоний вовсю помыкает герольдами и свитой. Государственный этикет — наука исключительно тонкая и для непосвященного загадочная. Где и как стоять монархам, как происходит представление друг другу гостей и хозяев, кому говорить первым, чей гимн играют сначала, а чей — потом. Кроме того с кораблей, сопровождающих огромную триеру монарха надо сгрузить зингарских лошадей, чтобы новоприбывшие могли въехать в город — не пешком же идти? Заодно придется переносить во временную резиденцию множество сундуков с нарядами, посудой, подарками и всеми прочими необходимыми в дальнем путешествии вещами. Существует множество мелких и крупных трудностей, которые обязана разрешить многочисленная армия служек, ходящих под рукой Мастера Церемоний, месьора графа Фулька из Атрены. Граф Фульк при особых обстоятельствах может командовать даже королем — традиции, этикет и куртуазия важнее любого титула. Если монарх — лицо государства, то старый граф — тот человек который это лицо благоугодно гримирует.
Конан, между прочим, зануду-Фулька терпеть не мог, однако слушался: старикан прослужил при дворе почти пятьдесят лет, начинал еще при Вилере, и являлся непревзойденным знатоком старинных уложений о правилах приличия.
— Ваше величество! — Фульк Атренский, очень резво для своих семидесяти пяти лет подбежал к вороному жеребцу Конна, шуганул оруженосца, державшего коня за узду, и сам ухватил поводья своей цепкой морщинистой рукой.
— Король обязан стоять не здесь, а под штандартами и рядом с государственным знаменем! Следует помнить, что как только его зингарское величество и ее величество ступят на сходни, необходимо спешиться и выйти на середину расстеленного ковра. Затем обняться с королем, как с царственным братом, преклонить колено перед королевой…
Конн бросил на меня совершенно несчастный взгляд и буркнул:
— Благодарю, граф, за бесценные советы…
Переместившись, куда положено — под сень выставленных на особых флагштоках парадных знамен — король взглядом подозвал меня и Гая, чем немедленно спровоцировал взрыв ярости со стороны его светлости Мастера. Однако, Конн сдвинул брови и с железной вежливостью процедил:
— Эти двое останутся со мной. Месьор Фульк, распоряжайся не королем, а его подданными.
Граф побледнел от злости, но решил не спорить — Конн был готов вспылить. Редкие вспышки гнева у молодого монарха живо напоминали буйного Конана, с которым никто, включая ближайших друзей, предпочитал не связываться — себе дороже. Впрочем, замечу — Конн гораздо более уравновешенный и флегматичный человек, нежели его знаменитый батюшка.
Таким образом, нашу троицу справа и слева окружал строй конногвардейцев и пеших моряков, чуть в стороне перешептывалась и прихорашивалась стайка павлинов — свита, назначенная канцлером для встречи зингарцев, готовился оркестр флейтистов и барабанщиков, а тем временем флагманский зингарский корабль подходил к длинной гранитной пристани.
Было на что посмотреть. Общепризнанно, что королевство Золотой Башни является самой мощной морской державой Заката, а кораблестроение в этом государстве есть не ремесло, но искусство — самые быстрые, крупные и надежные суда строятся именно в Зингаре.
Королевская трирема, способная ходить как под парусом, так и на веслах, была настоящим плавучим дворцом. Несколько палуб, тря ряда весел, паруса не белые, как обычно, а темно—багровые, с вытканным изображением герба. Вооружение впечатляло — различались несколько катапульт, особые жерла, в бою извергавшие «зингарский огонь», то есть жуткую горючую смесь не гаснувшую ни на льду, ни в воде. На корме две баллисты, которые…
А вот этого никто не ожидал. Когда судно, именовавшееся «Король Фердруго I» поравнялось с речной гаванью, все метательные орудия корабля слитно громыхнули и поняли высоко в воздух небольшие темные предметы, разорвавшиеся в небесах с оглушительным хлопком — над рекой полыхнули несколько разноцветных вспышек, образовались клубы сероватого дыма итысячи радужных искр. Следуя завезенной из Кхитая моде, зингарцы решили поприветствовать короля Аквилонии пышным фейерверком.
Для человека непривычного — зрелище устрашающее, если не сказать колдовское.
— Лошадей напугали… — с оттенком недовольства бросил Конн, увидев, как привычные к любому шуму гвардейские скакуны неуверенно затоптались. — Хотя, красиво… Ротан, чтобы не довести старика Фулька до удара, остановитесь в пяти шагах за мной. Когда пойду приветствовать короля. Гай, понял?
Мой молчаливый приятель кивнул.
Наконец, сходни были сброшены. По широким мосткам вначале спустилась зингарская Морская гвардия в великолепной сине-голубой форме и с абордажными алебардами в руках, выстроилась по краю пристани, горнисты протрубили что-то выразительно-торжественное…
И вот мы узрели королевское семейство Зингары.
Первым шествовал парнишка лет двенадцати — король Селадас Первый, рука об руку с девочкой его возраста и будущей супругой, инфантой Альмерией, дочерью великого герцога Гальфамбра. Вслед за юным государем выступала величественная пожилая дама — вдовствующая королева Чабела Зингарская, легенда Полуденного побережья и самая знаменитая государыня Заката.
Чабеле уже стукнуло пятьдесят пять лет, Селадас был ее единственным и поздним сыном от нелюбимого и невзрачного мужа, принца Оливерро. Великая королева четыре года назад сделала важный для себя и страны политический ход — официально передала трон наследнику, который получил и титул, и корону, а правила страной сама, из-за кулис. Пока Селадас не достигнет совершеннолетия (по законам Зингары — шестнадцать лет) Чабела не собиралась покидать большую политику. Разумеется, она сохранила власть и влияние, но теперь Скипетр Морских королей принадлежал сыну, ибо консервативные зингарцы предпочитали видеть повелителем именно мужчину, пусть и весьма юного. В конце концов, власть принадлежит не человеку, который носит корону и скипетр, а тому, кто знает когда и за какие ниточки дергать.
