Вуаль тысячи слез - ван Ластбадер Эрик (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Нам нужно либо уничтожить обоих, либо вернуть их в Бездну, — заявила Риана, — иначе я никогда не открою дверь в Хранилище и не достану Жемчужину.
Джийан, сжимавшая пальцы, покрытые жутким панцирем, мрачно улыбнулась.
— Тебя нужно скорее учить колдовству. Мы с Тигпен поможем тебе. Священные тексты Миины «Величайший Источник» и «Книга Отречения», которые ты уже прочла, требуют разъяснения, дабы ты постигла внутренний механизм научного языка и колдовство как науку. Нужно изучить точный состав снадобий, формулировку заклинаний идей, теорий, шепота, теней и света. Усвоив всю информацию, ты начнешь практические упражнения. И так до тех пор, пока знания не впитаются в тебя и не станут частью твоей сущности.
На лицо Рианы легла тень.
— Меня могла бы научить Матерь, — прошептала собеседница колдуньи, — но она мертва.
Риана носила бирюзовое шелковое платье, сшитое из одеяний Матери после того, как ужасное заклинание Кэофу заставило Риану убить ее по ошибке. Да, убийство предсказало Пророчество, однако жить от этого было не легче.
Джийан потянулась было к Риане, но осеклась. Когда она смотрела на свое дитя, переродившееся в новой ипостаси, в душе смешивались надежда и боль раскаяния. Никогда Аннону не узнать, что он — ее сын и почему Джийан решилась соединить его дух с телом кундалианской девушки. А Риану она оставила с Барттой, которая относилась к ней ужасно. Джийан вновь сильно сжала покрытые панцирем пальцы.
— Матерь первая сказала бы тебе, что одного учителя не хватит. — В голосе колдуньи пульсировала жалость к собственному ребенку, стремление самой перенести все испытания. — Наш путь будет долгим и тернистым, Дар Сала-ат. Однако мне необходимо скорее доставить тебя кое к кому. Ее зовут Джоннка. Она имари в кашиггене северного квартала Аксис Тэра.
— Чему меня может научить жрица любви из саламууунового кашиггена?
Джийан слабо улыбнулась.
— В тебе снова говорит в'орнн. Я знаю, что ты спешишь, Тэйаттт. И все же ты должна понять: нужно учиться и учиться. Легких путей нет, даже колдовских и магических. Как я говорила, путь Дар Сала-ат очень нелегок. До сегодняшнего дня ты жила и как знатный в'орнн, и как рамаханская девушка, запертая в монастыре Плывущей Белизны. И в том, и в другом случае ты была защищена от внешнего мира. Сейчас обе эти жизни кончились.
— Не понимаю…
Джийан раскрыла одну из своих книг и повернула так, чтобы Риана могла видеть текст, написанный на Древнем языке.
— Видишь, здесь сказано, что до того, как пришли в'орнны, были времена, когда в небе сверкала молния, и все волшебные существа Миины — раппы, нарии, первиллоны и даже йа-гаары и священные драконы — бродили по суше и небу, а на Кундале царили мир и гармония. — Колдунья перевернула страницу. — Мужчины и женщины имели равные права, обязанности и власть. Равноправие царило и среди рамахан.
— А затем жрецы подняли мятеж и лишили Матерь власти, — проговорила Риана, — они держали ее в плену больше века.
— Пока ты не разыскала и не освободила ее, — продолжила Джийан, чувствуя, что Риана волнуется. — Особенно важно то, что сейчас на Кундале мужчины считают себя выше женщин, так же как месагггуны смотрят свысока на своих тускугггун. Вот с этим ты и должна будешь бороться. — Колдунья захлопнула книгу. — От этих слов у меня стынет кровь. Ведь здесь говорится о самом страшном из того, что с нами сделали в'орнны. Ты понимаешь, о чем речь, Риана?
— О том, что они лишили нас свободы.
— Нет, не это самое страшное.
— Еще они перебили десятки тысяч кундалиан…
— И это ужасно, — кивнула Джийан. — И все же самое страшное — то, что происходит сейчас и каждый день. В'орнны используют против нас время, идеи и наше собственное сознание. Почему кундалианские мальчики смотрят сверху вниз на своих подруг? Потому что другого отношения к женщине они не знают. Каждый день к безбожному культу Кэры примыкают все новые обращенные. Как ты думаешь, откуда взялся культ Кэры? Конечно же, от в'орннов!
Риана испугалась.
— Ты уверена? Аннон об этом не знал.
— Я почти уверена, что об этом толком не знают и большинство в'орннов. Как бы то ни было, число последователей Кэры множится. С каждым новым поколением великое учение, которое Миина с таким трудом создавала и насаждала среди своих детей, вымывается из памяти, выедается едкой кислотой в'орннов. В монастыре Плывущей Белизны ты видела то же самое. Никто больше не преподает Осору, Священное Писание искажено до неузнаваемости. Самое ужасное, что рамаханы приемлют эти извращения. Они не видят правды, потому что моральные принципы уничтожены в стенах самого монастыря. А без морали правда не имеет никакой власти!
В глазах Джийан поднялись слезы, а Риана чувствовала ее боль, словно свою собственную. Все то, что оставалось в ней от в'орннов, восстало против этих слов, эмоций и доказательств того, что они сотворили. От внутренней дисгармонии Риана так ослабла, что ей пришлось схватиться за край стола, дабы не упасть на сияющий пол.
— Пойми, Риана, — шептала Джийан, — время — лучший помощник лжеца. Ибо если ложь повторять долго, правда постепенно забывается. Ложь занимает место правды. История переписывается, и все теряется.
Риана думала о том, как Бартта, бывшая настоятельницей монастыря, убила свою подругу Асту и обставила все как несчастный случай. Она вспомнила, как Бартта мучила ее саму и в конце едва не убила. Бартта была злой, но ведь она искренне верила в ложь и извращения, которые проповедовала. Она была и преступницей, и жертвой.
Васильковые глаза Джийан спокойно разглядывали Риану. Между собеседницами словно пробежала искра — память Аннона позволяла им говорить на своем собственном языке. Такой язык может обладать огромной силой, потому что его основа лежит в крови, несущей неопровержимую правду каждой косточке тела.
— Все же в в'орннах кроется какая-то тайна, — шелестела Джийан. — Вот Элевсин, смелый и добрый, вот Реккк, тоже смелый и добрый… А интереснее всех, пожалуй, гэргон Нит Сахор, который отдал за нас жизнь.
— Однако настоящая тайна бьется в кундалианских сердцах, — возразила Риана. — Как ты могла вырастить Аннона и не возненавидеть его, как кровного врага, как смогла растить его и любить, будто свою кровь и плоть, как, рискуя собственной жизнью, спасла его от врагов Ашеров?
— Враги Ашеров были и моими врагами, — просто ответила Джийан.
После этих слов сила Джийан не вызывала никаких сомнений, и в душе Рианы рухнул последний бастион мужского естества.
— Я люблю тебя, Джийан, — призналась Риана. — Это замечательно, что из всех кундалиан именно ты станешь проводником Дар Сала-ат.
— Я люблю тебя больше жизни, Тэйаттт. — По щекам Джийан катились слезы. Она потянулась к сыну, но не почувствовала ничего, кроме электрических разрядов, источаемых хризалидами.
— Вместе мы возродим учение Миины и вернем ему былую славу, — твердо сказала Риана.
— Боюсь, нам придется попотеть.
Риана чувствовала, что за пессимизмом Джийан что-то скрывалось. Она же знала, что в Джийан есть нечто от оракула. Затем мужское начало в'орннов взяло верх.
— Раз суждено, значит, так и будет.
Джийан улыбнулась сквозь слезы.
— Когда ты так говоришь, то напоминаешь мне Нита Сахора. Его смерть стала большой утратой для нас.
— Я встречала гэргона только раз, — сказала Риана, — но без его помощи ни за что бы не смогла пробраться к двери Хранилища вовремя и не успела бы помешать плану Тэмноса, которому не терпелось разрушить Кундалу.
— Ты бы оценила его мудрость, и, возможно, тебе бы понравился он сам. Жаль, что Сахор не похож на других гэргонов.
Тут в первый раз Риана увидела название книги, которую читала Джийан: «Тьма и ее составляющие». Она показала на манускрипт:
— Там написано про Тзелоса?
Джийан вновь невесело улыбнулась и раскрыла том. Риана увидела большой, на всю страницу, рисунок, сделанный с математической точностью. На нем изображалось чудовище, которое она видела в Иномирье. Рисунок одновременно завораживал и вызывал отвращение.
