За Пределом (СИ) - Лобанова Елена Константиновна (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Сначала разговор не очень ладился. Исильмэ принялась рассказывать романтическую историю своей семьи — в её положении все истории были романтическими. К изумлению Вайолы Даэрос и Нэрнис действительно оказались братьями, а не только побратимами. До неё, наконец, дошло, что Исильмэ — мать Даэроса, то есть того самого, восхитительного «бойца и жеребца», который не желал быть её, Воительницы, женихом. А Элермэ сестра Нэрниса, и опять-таки сестра, таким образом, и Даэроса. Вайола шумно выдохнула в этом месте рассказа. Ну, стало быть, не соперница. Потом подумала, прикинула с какой стороны и пришла к выводу — сестра не кровная. Плохо. То, что у Даэроса скоро будет еще одна совсем родная новорожденная сестра было, на взгляд Вайолы, дочери Искусной Оплодотворительницы — очень хорошо. По мужской линии имелись отличные данные по производительности. Так что, Даэрос приобретал дополнительные «за» при рассмотрении его кандидатуры. А Гройн тускнел. И какой гном придумал этот дурной обычай — бить жениха кулаком по голове? Ну, шлепнула она Даэроса тихонько. Так он сбежал. Гройна приложила, как следует. Выстоял. Она-то думала, что и догонять особо не станет. А он, видите ли, и не намерен был от неё бегать. Не умеет, наверное.
Пелли было все равно, куда идти за Нэрнисом — на край света, за Предел, в Запретный лес — неважно. Она ни на секунду не сомневалась, что хитрый Даэрос, уж если знает, как туда попасть, значит, знает и как вернуться. Хотя, какая ей разница, где жить? Исильмэ как раз стала расспрашивать её, как она познакомилась с братьями. Пелли сомневалась, что следует рассказывать, а что нет. Длинных романтических историй она не знала. А в сжатом виде история и братьев, и знакомства выглядела совсем не романтично. Даже хуже. Разве можно сказать: Ваш достойный сын, Исильмэ, споил Прекрасного Нэрниса в первый же день по его приезду в Малерну. Потом подбил на нарушение закона и закинул его плащ в Предел. А потом вывозил Прекрасного, но пьяного в дым Нэрниса в тачке для овощей из Замка Бриск. А она, Пелли, сбежала с ними потому, что влюбилась и потому, что помогала, да и кража тачки у старой фар Бриск, это знаете ли — чревато. А про то, как её взрослый сын умеет переодеваться в людей? Хранит дома мешками накладные волосы и бороды? А как прекрасно девам волосы красит? И как они из города «улизнули» — тоже? А как он подслушивает гномские разговоры в кабаках, а потом выслеживает телеги с золотом, бегает по лесам и выведывает чужие тайны… Хотя, может у Темных это все считается доблестью? Но потом решила, что все же матери в таком положении не стоит знать про очень личную жизнь взрослого сына и ограничилась своей короткой историей:
— А я точно не знаю, как именно они познакомились. Я увидела Нэрниса, упала в обморок, а потом, после обморока — они уже были знакомы. То есть само знакомство я пропустила.
— Обморок! Как романтично! Как трогательно! Жаль, что мы, эльфы, не умеем падать в обморок. Это было бы так прекрасно: я падаю в обморок, а Морнин меня ловит! А Нэрнис Вас поймал? И кстати, а отчего случился обморок?
— Не успел поймать. Я была не очень рядом. А… ну, я… я его полюбила. Сразу. — Пелли гордо вздернула подбородок и оглядела всю женскую компанию. Её взгляд был красноречивее всяких слов: а если кому-то что-то не нравится, эльфам, в частности, то это — их личное дело. Но эльфам, да и Вайоле, все нравилось.
— Ой, как прекрасно, просто невероятно! — Исильмэ посмотрела на Пелли с особой нежностью. — А кто предложил обряд с чашей? Кто из мальчиков первым понял, что такая достойная Дева должна стать им сестрой?
— Даэрос, конечно. — И про себя Пелли добавила: «очень хитрый двухсотлетний мальчик, который точно знает, что чем лечат».
Вайола обиженно сопела. Похоже, что её мнение о том, как неприлично отказывать девам в любви и делать из них сестер, никого не интересовало. А Элермэ всхлипывала.
— Ох, Элермэ, как я тебя понимаю, — Исильмэ смахнула слезинку, — все так прекрасно, так восхитительно возвышенно в этом мире… Элермэ!?
У Элермэ началось что-то вроде припадка. Сначала она перестала всхлипывать, потом расхохоталась над последним утверждением Исильмэ, а потом хохот так и не прекратился. Все поняли, что такое редкостное явление как Благородная Эльфийская Истерика, должно быть немедленно вылечено примитивными человеческими средствами — холодной водой в лицо. Пелли метнулась за тазом для омовений, но добрый хозяин воду согрел. Она слегка остыла, но холодной не была. Пришлось бежать к колодцу.
Когда она вернулась с полным ведром, мужчины в зале выглядели встревоженными. Морнин Аль Манриль скребся под дверью и требовал клятв, что это не его Исильмэ так жутко рыдает. «Его Исильмэ» советовала ему весьма громко и неромантично оставить всех дев в покое. И он оставил, когда Пелли оттеснила его от двери. Но нос сунуть успел. Вайола с секирой заслонила проход и обзор, демонстративно захлопнув дверь почти у этого самого носа. Поэтому отливали Элермэ без лишних глаз. Воительница очень терпеливо ждала пояснений: кого надо убить за такое состояние Девы? И где этот подлый жеребец пасется?
У Воительницы был собственный, порожденный её окружением взгляд на мир. Начинался этот взгляд где-то в тайных записях Достойной Кербены. Талантливая выпускница Ордена Сестер Оплодотворительниц, начав с новых сортов укропа, не остановилась на выведении породы плодовитых, злобных, выносливых «лошаков-айшаков», а положила свое тело на алтарь науки. Её не смутило ни наличие мужа, ни шестерых сыновей, ни возможные последствия, если сей факт станет известен. Как обнаружила, не так давно, Вайола, на том же алтаре «полежал» глава клана Серикры и Кирки — Мастер Бройд — её Отец. Родной.
Но Воительница не осознавала, что она даже более уникальна, чем айшак, поскольку в отличие от этих расплодившихся созданий, является единственной в природе дочерью человеческой женщины и гнома. То есть — результатом эксперимента. В ней оказалось столько от гнома, что никакие вывихи столь странного пути в мир, не смогли сломить её упрямства и выбить из неё некоторые, заложенные матерью, идеи.
Мужчин она воспринимала или считала, что воспринимает, исключительно как средство для оплодотворения. Исходя из этого, она могла много чего порассказать об их месте в жизни. При полной наивности и невинности, напичканная различными теориями на сей счет, она обычно вызывала раздражение или недоумение у всех — как у мужчин, так и у женщин. Даэрос её поначалу вообще терпеть не мог. То есть терпел, но с трудом. Никогда и ни у кого словесные пассажи Вайолы не вызывали бурного одобрения. Но должно же было и ей улыбнуться счастье. И оно улыбнулось.
Воительница как раз начала нервно прохаживаться по комнате и бухтеть про «всех жеребцов». И тут случилось неслыханное: её поддержали, причем не кто-нибудь, а Элермэ!
— Животное! Касс-касс-трировать! Ну, ну почему мне это раньше в голову не пришло?! — И Элермэ тихо заплакала уже безо всякой истерики. Она искренне сожалела об упущенной возможности. Жалость-то какая!
— Легко! Выхолостить! Кто это и где? Предел подождет! Пойдем, разберемся! — Воительница потрясала секирой. Ну, наконец-то! — Где эта тварь, которая отказала Деве в оплодотворении?
Элермэ зарыдала.
— Не отказала… Тварь! Выползень проклятый! Он… он… меня…. Принял за… разведчицу… постельную!
Даэрос, как объединяющее звено между Светлыми, Темными, и как самый осведомленный об идеях Воительницы, пояснял озабоченной мужской части компании, что происходит наверху. Он до-переводил отрывочные вопли Вайолы из-за двери, заодно стращая этим её завитого «жениха».
— Вот сейчас Достойная Вайола, рассказывает девам, что Повелитель всех Темных эльфов Амалирос думает тем местом, которым думают все поганые жеребцы — то есть мы с вами, а именно… ну, это слово вы расслышали. Воительница предлагает явиться к Повелителю, и лишить его того сомнительного достоинства, которое он считает достоинством, но на самом деле там нет ничего достойного. Прекрасная Элермэ возражает, что как раз вполне даже… ну, это вы слышали. Что очень радует Достойную Вайолу — если все так достойно, то лишенный такой части Повелитель будет горько сожалеть. Как я понимаю, Повелитель имел неосссторожность что-то показать нашей, Нэрьо, ты меня слышишь, нашей сестре! А вот этот хищный вопль и призыв лишить Повелителя Амалироса двух тысячелетней девственности совместными усилиями, чтобы он потом стал сожалеть еще больше, мне почему-то нравится. А вот этот всхлип Элермэ означает… Может быть присоединимссся с поздравлениями? Воительница считает, что наша сестра, Нэрьо, ты слышишь, наша сестра совершила подвиг редкий по своему содержанию и… результату! Нэрьо, пошли узнавать результат! — Даэрос больше не мог изображать спокойствие.
