Темная Империя. Дилогия - Чвилев Дмитрий (читать книги бесплатно полностью TXT) 📗
* * *
Не волнуется ли Батя, что в такую погоду мы заблудимся?
Называть его отчимом просто не поворачивался язык — Батя, и никак иначе. Только с большой буквы. Своих настоящих родителей я не знал. Как именно меня усыновил Батя — не помню, но, по его словам, тогда я был еще совсем маленьким.
Помню лишь яркий белый свет, настолько яркий, что проникал даже сквозь крепко зажмуренные веки. И голос. Тихий, добрый, обволакивающий. Мамин. Ощущение волшебства, чуждого этому миру. Наверное, из-за него я увлекаюсь фантастикой. Хотя, возможно, ничего такого и не было. Подсознание вещь хитрая, любит выдумывать то, чего не было.
Батя был бизнесменом, выкарабкавшимся из бандитской среды. Весь его путь к вершине пришелся как раз на мое взросление, когда я по-детски наивно воспринимал все эти распальцовки, стрелки, походы в сауну и прочее подобное. Возможно, именно поэтому я так спокойно к этому отношусь, а с многими знакомыми… папы, которые заходят в гости, не против пообщаться.
Денег у Бати было не то чтобы много, но на жизнь хватало с достатком. На здоровье он тоже не жаловался, особенно в интимной сфере. «Мамы» сменялись одна за другой, лучась удовольствием после совместной ночевки. Одна беда была — тяжелый путь к достатку возымел негативное последствие на Батину детородную функцию. Получая удовольствие от «общения» с прекрасным полом, он не имел возможности завести своих детей.
Плюнув на поиски второй половинки, Батя пустился во все тяжкие. Новая горничная, новый тренер по плаванию… Текучесть кадров была поразительная. А вот наследника не было.
Собственно, так и появился я. Как Батя дошел до усыновления и почему выбрал именно меня — тайна за семью печатями, про которую он ни разу не проговорился. Надо отдать ему должное — за мое обучение и воспитание взялись крепко и твердо и за довольно короткое время сделали из меня нормального человека.
Нормального, разумеется, по Батиным меркам.
Владение оружием, рукопашным боем, акробатикой, фехтованием… Всего не перечислишь. Укрепив мое тело и разум, Батя принялся укреплять культурную сторону моего бытия, видимо, пытаясь привить то, чего сам лишен. Нельзя сказать, что это отвратно — преподавательница этикета была молода и вполне симпатична…
Одной из составляющих моего обучения были активные «игры» на свежем воздухе. В последнее время Батя подсел на пейнтбол, вследствие чего участились вылазки в лагерь. Пару раз в месяц меня выдергивали, чтобы дать схватиться со страшными врагами. Увы, противников Батя находил каждый раз одинаковых, всех на одно лицо: косая сажень в плечах и это самое лицо кирпичом — квадратное и непробиваемое.
Поначалу расстреливать таких личностей доставляло удовольствие, затем, постепенно приелось. Слишком легко. Слишком предсказуемо.
Последние три игры мы сражались с Максом, давним другом отца и соответственно моим хорошим знакомым. Несмотря на габариты и обширную мускулатуру, он разительно отличался от неповоротливых шкафов, с которыми я играл раньше. Гибкий и быстрый, достойный противник. Опасная добыча.
Впрочем, ему вечно не хватало спокойствия. Когда ситуация требовала сосредоточения — я выигрывал. Проигравший получал десять щелбанов, а получать их, по его меркам, от «сопливого юнца» было позорно. А получал он их сегодня уже в четвертый раз…
Раздевшись и не обнаружив никого в прихожей, мы направились на кухню, по пути выискивая Батю и прочих, приехавших с нами. Было подозрительно тихо.
Найдя на кухне теплый, еще не успевший остыть ужин, я насторожился. Чтобы Батя упустил шанс расправиться с сочным мясным стейком? В туалет ему, что ли, приспичило? Макс многозначительно хмыкнул, взглядом указывая на тлеющую в пепельнице сигару.
Что-то здесь не так. Неужели Батя опять хочет меня подкараулить? В последний раз, когда он застал меня врасплох, я неслабо огреб в живот выстрелом из теннисной пушки,2 а затем еще и прослушал мораль про то, что «не следует терять бдительности, если чувствуешь, что что-то не так». С тех пор, естественно, стараюсь эту бдительность не терять. Кто знает, что ему опять в голову взбредет? Больно было, чтоб вы знали.
Решив, что кричать бесполезно, я не стал звать Батю, а отправился на поиски. Скорее всего, он спрятался у гаража, на улице — есть там один укромный уголок. Макс, схватив голыми руками кусок мяса со сковородки, потопал за мной, жадно чавкая на ходу. Животное.
— Если готовит очередную подлянку — лучше быть к ней готовым. На всякий случай по-боевому оденемся, может, придется отстреливаться, — скомандовал я, потянувшись к ботинкам. Помнится, отдал за них немалые деньги, но с тех пор ни разу не пожалел: легкие и удобные, износостойкие всесезонки, аналог военных берцев.
Выйдя на улицу, мы направились к гаражу. До цели оставалось всего пара десятков шагов, когда прогремел взрыв. Раскинувшийся на пути ком снега буквально разорвало изнутри, рассекая все вокруг снежной шрапнелью. Инстинктивно дернувшись, я попытался уйти из-под удара, не успевая даже закрыть лицо.
Град снежных комьев забарабанил по груди и голове. Отшатнувшись назад, я наткнулся на Макса. Тот, также дернувшийся, равновесия не удержал и сел на пятую точку, выронив драгоценный стейк.
— Машу ж вать, что это было?! — судорожно выдохнул Макс. — Я чуть не подавился.
Пронзительно засвистел ветер, сочетаясь симфонией со свистом в ушах. Окружающий пейзаж подергивался легкой рябью. Мысли сумбурно скакали, не позволяя сосредоточиться.
Встав и отряхнувшись от снежной крошки, я подошел к месту взрыва и молча уставился на него. Потом закрыл глаза. Открыл. Не помогло. Пусто.
Внутренний голос услужливо захихикал. Раз при моем появлении снег начинает взрываться сам по себе, то где санитары? Новый год уже прошел, салюты отгремели. Что же это было?
Сзади раздался матерок Макса, безуспешно пытавшегося отряхнуть стейк от снега. Говорил же — животное.
Под снегом, сквозь метель, что-то ярко вспыхнуло красным, притягивая взгляд. В голове загудело, а мир поплыл перед глазами, подергиваясь черной пеленой. Упрямо мотнув головой, я попытался побороть давление, но никак не мог сфокусировать взгляд. Меня накренило влево, и, с удивлением почувствовав, что не контролирую свое тело, я начал падать. Внезапно стало пронзительно холодно, словно меня с головы до ног облили ледяной водой.
Ужасно сдавило виски. Шлепнувшись на занесенный снегом куст, я увидел закатившего глаза Макса, ткнувшегося головой в сугроб и, по-видимому, отключившегося.
— Вреш-шь, не возьмешь! — едва слышно прошипел я, выталкивая слова сквозь сжатые зубы. — Не падать!
С трудом, будто сквозь желе, я вскинул руку, пытаясь добраться до того, что вспыхнуло под снегом. Еще немного, еще чуть-чуть…
Мир плыл, смазываясь невзрачными красками. Цвета уходили, оставляя картинку черно-белой. Поднатужившись, я попытался побороть слабость. Почти!
В голове щелкнуло, и непонятный бесполый голос произнес: «Хранитель активирован».
Слегка полегчало, давление стало заметно слабее. Вслепую нашарив какой-то предмет, я схватился за него и попытался дернуть на себя. Еще одна красная вспышка, намного ярче первой, выжгла мою сетчатку и оглушила окончательно. Не в силах больше сопротивляться давлению я отключился.
Глава 2
ПОПАДАНЦЫ
Потянувшись, я сладко зевнул и заворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Жестко как-то. Солнце светило прямо в глаза и даже сквозь плотно зажмуренные веки мешало скатиться в блаженную пучину сна. Припекало.
Нехотя открыв глаз, я задумчиво уставился на куст, обсыпанный спелыми красными ягодами. На плоды шиповника похожи. Интересно, они съедобные?
Флегматично оглядевшись, увидел Макса, с открытым ртом дрыхнущего неподалеку. Развалился на земле, храпит. Крепко же уснул — аж слюнки пустил.
Мимо пролетела бабочка. Вокруг, на поляне, их было много. Перелетая с куста на куст, бабочки порхали в воздухе, осыпая пространство вокруг себя едва заметной пыльцой.
