Искушение вампира - Рэйвен Харт (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Как и подобает джентльмену, я сумел вовремя остановиться. Пока живительная влага текла в меня, я думал не о собственных удовольствиях, но о моей маленькой овечке.
Кровь за боль — таково было наше порочное соглашение.
Я провел ногтями по груди девушки, по старым рубцам, оставив под соском длинную кровоточащую царапину. Ее слезы, вытекающие из-под атласного капюшона, смешивались с крошечными капельками крови, и я собирал их языком. Этот будоражащий вкус манил меня, искушал снова приникнуть к ее шее и сосать, сосать без остановки, пока сосуд не опустеет. И я знал, что девушка никогда и ни за что не попросит остановиться.
Кровь, боль — и наслаждение…
Однако я сам знал, когда следует прекратить. Приблизившись к этой границе, снова провел ладонью по телу девушки, опускаясь все ниже, пока мои теплеющие пальцы не погрузились в ее влажное лоно. Тело маленькой овечки вздрогнуло в судорогах оргазма, и последние теплые капли крови скользнули мне в рот — как плата за наслаждение. Я отступил, напоследок осторожно коснувшись языком ее шеи. Пресыщенная, слишком слабая, чтобы хотя бы пошевелиться… лишь атлас капюшона задрожал, когда девушка прошептала:
— Когда я смогу вернуться сюда?
— Когда я тебя позову.
— Я сделаю все, что ты захочешь.
— Да, моя сладкая. Сделаешь.
Говорил ли я, что этот прибрежный город принадлежит мне? Саванна — мой дом и убежище, стоящая плотиной между мною и пустотой тьмы за спиной. Этот город по праву считается излюбленным местом призраков. Здесь было пролито много крови, и значительное ее количество — не без моего участия. Впрочем, если вдуматься, людям не особо нужна помощь в таких делах. Бесконечная череда войн доказывает подобную мысль как нельзя лучше.
Кровь пропитала мощеные улицы и жирную землю заросших парков Саванны, ее испарения подобны тяжелому туману, покрывающему могилы. Эффект может быть… да, ошеломляющим, однако местные жители давно привыкли к необычному. Временами — в День всех святых или на равноденствие — духи беззастенчиво ходят по улицам, и тонкий мир приоткрывает свои невидимые двери.
Впрочем, возможно, что все это чушь. Люди порой бывают такими странными!..
Я? Я — реалист. Я способен видеть сквозь иллюзии и чары — людей и тех, кто людьми не является. Я шагаю по тьме, иду сквозь городскую историю, я дружен с невидимым миром.
Призраки мне не досаждают, поскольку я сам — смерть… и ношу ботинки за семьсот долларов.
Теперь же, этой ночью, когда я сыт и наполнен до краев, все мои помыслы обращены к сексу. Наверху ждет невероятная женщина Элеонора, которая однажды поклялась убить меня, если сумеет. Не утруждая себя стуком, я повернул ручку и открыл дверь. Шесть часов до рассвета. Пусть же игра начнется!
По всей комнате расставлены свечи, испускающие аромат магнолий, и все же я чувствую запах Элеоноры. Мне не нужен свет, чтобы отыскать ее. Я уловил бы ритм ее сердца даже в непроглядной тьме подземелий. Швырнув рубашку на стул времен королевы Анны, стратегически удачно расположенный напротив кровати, я чуть помедлил, прежде чем разуться.
Сегодня вопреки обыкновению пушистые перины на кровати не были покрыты шелками и атласом. Египетский хлопок, расстеленный для меня, соперничал белизной со свежевыпавшим снегом. Должен признаться: алая кровь на белых простынях меня несказанно — как это говорится в наши дни — заводит.
У всех есть свои причуды. Даже у нежити.
Я повожу плечами, расслабляя мышцы и представляя собой отличную мишень. Потом поднимаюсь на ноги, чтобы снять штаны. Скоро, очень скоро… я это знаю. Возможно, Элеонора сумеет удивить меня этой ночью. Впрочем, не так-то просто удивить существо, прожившее на свете пять сотен лет, но я готов дать Элеоноре шанс. А вдруг получится?
Раздевшись донага, ложусь на огромную кровать. Кровь моя бурлит от жажды и вожделения. Нынче ночью я даже не подумаю о сне.
— Элеонора, — шепчу я, — где бы ты ни была, приди… приди ко мне…
Она недвижна, но в тишине я слышу ее дыхание. Изображая скуку, закидываю руки за голову и обнажаю грудь. Мое бессмертное черное сердце ничем не защищено и открыто. Теперь в комнате стало совсем тихо: Элеонора задержала дыхание. И вот она плавно поднимается с пола возле кровати. Безупречное тело обнажено, на ней нет ничего, кроме татуировок и бусин, вплетенных в черные волосы. В темных глазах — обещание высшего наслаждения, человек, зачарованный этим взглядом, мог бы и не заметить, что Элеонора прячет руки. Но я не человек, и потому — заметил. Впрочем, это не мешает мне манить Элеонору к себе — взглядом и силой желания. Медленно, словно демонстрируя покорность, она протягивает руки вперед и показывает мне раскрытые пустые ладони. Ее пальцы прикасаются к моему телу, дразнят, играют, возбуждая меня все больше и больше. Потом в дело вступают губы… О! Элеонора умеет доставлять наслаждение, и мы оба знаем правила игры. Эта женщина обладает даром обольщения, который уже стал легендой. Однако для меня дело не только лишь в этом. Здесь нечто большее.
Она ложится сверху, извивается на мне, гладит грудь, даря свое тепло. Наши губы встречаются. Язык Элеоноры ныряет в мой рот, скользит по зубам, касаясь клыков. Я чувствую, как женщина дрожит от возбуждения. Она пробует кровь на вкус и хочет еще. Элеонора разделила бы со мной сумрачное будущее, если бы я позвал ее, но она знает, что этого никогда не случится. В моем сердце живет древняя ненависть, которую должно подавить и перебороть. Кроме того, бессмертие нежити аннулирует возможность обрести жизнь вечную, и я не уведу Элеонору во тьму — для ее же блага. А может быть — и для моего собственного. Пусть я проклят, однако совесть у меня есть.
Элеонора касается языком кончика моего клыка, и я ощущаю дразнящий вкус ее крови. Нарастающее возбуждение и жажда бушуют во мне, как огненная буря. Если я не проявлю, осторожности и стану потакать Элеоноре в ее желаниях, она сумеет меня убить. Или же вынудит убить ее.
Я целую женщину, притягивая ее ближе и ближе. Наши тела все крепче прижимаются друг к другу, Элеонора разводит бедра, принимая меня в свое лоно. Мы сливаемся воедино в первозданном танце секса и смерти — и движемся к краю.
Она бесстрашно смотрит мне в глаза. Люди редко отваживаются взглянуть в лицо смерти. Элеонора называет меня красивым, возможно, для нее это действительно так. Я не помню своего лица и не знаю, на что похож взгляд моих лишенных души глаз. В ночь инициации я утратил свое отражение.
— Мой прекрасный зеленоглазый ангел-убийца… — шепчет Элеонора.
Она одаряет меня томной дразнящей улыбкой.
— Или ты дьявол с лицом кинозвезды? Пришел забрать остатки моей души?
В этот миг я ощущаю движение ее рук. Одна скользит по моим волосам, и острые ногти царапают кожу на голове. Вторая же почти не оставляет времени подготовиться. Я рефлекторно вскидываю собственную руку и хватаю Элеонору за горло. Я мог бы убить ее, просто стиснув пальцы, но она раздвигает мои бедра, обволакивая меня теплом своего лона. А потом — вскидывает руки над головой. Женщина сжимает острый, причудливо украшенный ясеневый кол, направленный мне в сердце.
Наши взгляды встречаются, и я вижу перед собой человека, который почти ровня мне. Не потому, что Элеонора сильнее или хитрее большинства людей, нет. Но она сделала то, что мало кому удавалось на протяжении всех этих столетий: отыскала слабое место в моей защите. Эта женщина обнаружила мое желание умереть. Променять один ад для нежити на другой…
Элеонора тяжело дышит. Ее грудь вздымается и опадает, когда она пытается вдохнуть хоть толику воздуха, борясь с железной хваткой моих пальцев на своем горле. В свете свечей кажется, что вытатуированная змея оживает на ее коже. Клеопатра прижала к груди змею… и погибла. Я медлю, наслаждаясь ощущением смертельной опасности почти также сильно, как нашей близостью. Впервые в такой игре я возбужден сильнее, чем Элеонора.
С яростным криком она обрушивает кол вниз.
Ее движение кажется мне медленным — словно во сне. В моем сознании несколько мгновений растягиваются в минуты. Это чудесное умение позволяет мне насладиться каждой следующей фазой действа — мимолетной улыбкой, предшествующей крику, малейшими сокращениями мышц на груди, движениями змеи, которая словно бы оживает, когда Элеонора наносит удар.
