Пробуждение (СИ) - Анненкова Ирина (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Заморский же пернатый монстр сперва вопил что-то непонятное исключительно на своем заморском языке, но быстро освоился и научился рявкать "Драгош-дурррррак!" и "Полька-заррррраза!" Папа хохотал, мама сердилась, а умный Драгомир с тех пор предпочитал ругаться с сестрой шепотом.
Хвала Богам, говорила мама, что такая птичка на всю Синедолию одна, а тот неизвестно, до чего бы два таких умника договорились между собой.
Вот такие у него, у Драгомира, "домашние питомцы"… А теперь выясняется, что и дракона не будет! И быть не может…
— Пойду я, — вздохнул мальчик, поднимаясь с лавки. — У меня ещё дел полно!
— Не грусти, сынок! — весело сказала мама. — До дня рождения время ещё есть, успеешь выбрать себе другой подарок.
— Да уж постараюсь, — хмуро буркнул Драгомир и побрел к двери.
— Драгош, а брат твой где? Что Огонек делает, не знаешь? — вслед ему поинтересовался папа.
— Играет, — не оборачиваясь, пожал плечами мальчик, а затем невинным голосом прибавил: — с самого утра, в твоей мастерской…
И, услыхав, как отец тревожно охнул, с удовлетворенной улыбкой прикрыл за собою дверь. Ну, ладно, хоть слегка за дракона расквитался.
Братец Огнеслав, пяти лет от роду, был человеком самостоятельным и на редкость независимым; никакой опеки над собой на дух не переносил с тех самых пор, как встал на ноги и прекратил пачкать штаны; из всех игрушек признавал только папины инструменты, причем использовал их сноровисто и с выдумкой. В мастерских ему было словно медом помазано — не прогонишь; отец, поразмыслив, рассудил, что, раз уж чадо взяло в руки молоток да клещи, так пусть учится ими владеть, как следует. Сам стал его обучать. Брал с собою и в литейный сарай, и в кузню, и в алхимическую лабораторию. Под родительским присмотром, опять же. Всё лучше, чем будет лазить потихоньку.
Не помогло. Всё равно лазил, с завидным упорством пропуская мимо ушей любые "нельзя" и слыша только "можно".
С некоторых пор Огонек завел невинную такую привычку повсюду расхаживать, поигрывая кияночкой либо молоточком. Дома-то, в Березани, все к этому как-то быстро привыкли, но вот в дедушкином дворце… ох!! Едва завидев тяжеловооруженного малолетнего княжича, няньки да мамки мигом расхватывали своих питомцев и разбегались кто куда — а ну, как тот дитяте по лбу заедет колотушкой своей окаянной?! Драгомир даже слегка завидовал мрачноватой славе младшего брата — от него-то самого никто не прятался по углам! И ладно бы слава была заслуженная — так ведь нет же! Ну, пару серебряных кубков Огнеслав расплавил — это да, это было; ну, ложки к столу приклеил, на совесть приклеил, не оторвать; ну, дедов трон какой-то едкой алхимической дрянью прожег — так ведь самую малость, не насквозь! Наиболее же заметным достижением юного умельца стал дивной красоты драгоценный ковер, подаренный дедушке Велимиру Правителем эльфов, и крепко-накрепко приколоченный к полу дедушкиных же личных покоев парой сотен гвоздей. А по лбу бить братец никого вовсе и не бил — даже не примеривался!
Широкие дубовые ступени миролюбиво поскрипывали под ногами Драгомира, но мальчик, задумавшись, не обращал внимания ни на уютные звуки, ни на теплый свет, дробящийся в пестром витражном окошке, ни даже на ухватистые навощенные перила, так и приглашающие прокатиться. Всё не так. Ну, почему всё не так?!! Мысли были невеселые. Настолько невеселые, что будущий великий чародей позорно пропустил тот момент, когда его рот зажала чужая шершавая ладонь, а сам он был совершенно бесцеремонно ухвачен за рукав рубахи и втащен в темный закут под лестницей.
Впрочем, ладонь была очень даже знакомая. И не ладонь даже, а так, тьфу, ладошка. Так что орать от страха Драгомир не стал, а вместо этого спокойно убрал чужую руку со своего лица, развернулся под низко нависающими ступеньками и сурово уставился в круглые глаза вероломного захватчика. Захватчицы.
Отливающие, словно у кота, смарагдовой зеленью глаза сощурились и злобно блеснули.
— Тебя сколько можно ждать-то?! — прошипел возмущенный голос. — Я уже Боги знают, как долго прячусь под этой лестницей, а ты всё не идешь и не идешь! Бессовестный! Ещё вчера с вечера приехал, а и носа не кажешь! Отчего так?!
— Привет, Красава, — Драгомир вздохнул и отвел глаза — упрек был вполне заслужен. А затем без запинки соврал: — А я как раз к тебе шел.
— Пра-а-авда?! — круглые глаза радостно вспыхнули, и мальчик почувствовал короткий, но от этого не менее болезненный укол стыда. Врать он не любил, хотя при нужде делал это отменно. К тому же Красава была единственным человеком во всей Преславице, искренне ждавшим каждого его приезда. Да что там — во всей Синедолии, наверное! А он не то, чтобы уж совсем не вспомнил о девочке за целое утро, но и времени для нее не нашел.
— Конечно, правда, — Драгош легонько дернул подружку за кончик тонкой косицы. — И нечего было так полошиться. Я бы и сам пришел.
— Да-а-а, пришел бы! — насупилась девочка. — А меня бы как раз в храмовую школу увели. А ты мне нужен срочно и позарез. Вот я и спряталась! Правда, здорово?!
Разговаривая, дети почти выбрались из темного закутка. Круглые глаза Красавы возбужденно блестели, вздернутый нос морщился, а и без того широкий рот растянулся в улыбке, сделав ее похожей на тощего жизнерадостного лягушонка. Словно в насмешку над своим именем, девочка была совсем не красива. Её старшие сестры, Милава и Забава, несмотря на юный возраст, уже сейчас были готовы оспаривать звание первой красавицы Синедолии у собственной матери, великой княгини Смеляны, дедушкиной жены. Тщедушному кузнечику Красаве было до них, как до звезд на небе. Зато по части шалостей и проказ с нею не могли сравниться даже самые отпетые озорники Преславицы; кроме того, девочка с замечательной меткостью стреляла из рогатки, лазила по деревьям и заборам не хуже белки, а визжать умела так, что от нее спешили унести ноги все, от крупного рогатого скота и до мелкой домашней нечисти включительно.
Драгомир ни за что не променял бы одну Красаву даже на двух Милав и трех Забав.
Внезапно тощий рыжеволосый лягушонок насторожился и дернул Драгоша обратно в густую тень под лестницей. Над головами детей частой дробью просыпались быстрые шаги. На всякий случай мальчик замер и затаил дыхание, а любопытная Красава не удержалась и осторожно высунула свой курносый нос из-под ступеней.
— Твой папа, — прошептала она, вытягивая шею и глядя вслед удаляющимся шагам. — И куда это он так помчался? Аж через три ступеньки скакнул…
— Огонька в мастерской отлавливать, — неохотно ответил Драгомир и в который раз за утро тяжело вздохнул.
Девочка быстро обернулась и укоризненно посмотрела на друга. Ну да, конечно, совсем не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто именно заложил младшего брата с потрохами. Сама Красава была очень щепетильна в этом вопросе, подельников своих проказ никогда не выдавала, а ябед сурово осуждала. Однако, вглядевшись в помрачневшего Драгомира, девочка перестала хмуриться и удивленно приподняла брови.
— А ну-ка, давай!
— Что давать? — недовольно пробурчал мальчик, пряча глаза.
— Давай, рассказывай, что у тебя приключилось! — Красаву так просто с толку было не сбить. — Я что же, не вижу, что ты нынче сам не свой? Ну-ка, выкладывай!
И Драгош выложил. И про Польку, с которой все носятся, как дурень с писаной торбой. И про Огонька, с которым папа давным-давно занимается сам, а его, Драгомира, отправляет запускать с мальчишками воздушных змеев да не пойми какие книжки читать. И про дракона, которого нельзя. И про ненавистные новые штаны, которые можно. И про дуру-рыбку, которую кормишь-кормишь, а она не может выполнить даже одного-единственного желания. Ну, уж и про гадскую птичку до кучи.
— Вот ты погляди: Полька и с мамой травы собирает, зелья варит, и с папой заклинания разучивает, и сам дед Тешен ей иногда уроки дает, и даже эльфийский целитель Дивиэль каждый месяц специально приезжает из своего леса, чтобы только с нею позаниматься! А меня заставляют ходить в какую-то там храмовую школу… ну а читать что разрешают?! Сказки, да легенды, да про животных, да про дальние города и страны. Ну, ещё "Жизнеописания величайших мудрецов и чародеев подлунного мира" — скукотища!.. А потом ещё и пеняют: то не знаешь, это не помнишь, Боги знают какой ерунды опять начитался! А сами ничего такого колдовского, чтоб чаровать учиться, брать не велят. Говорят, рано. Иди, говорят, лучше кораблики с мальчишками мастери! Или того лучше: учи чиаттский язык! На что он мне сдался, этот чиаттский?! Ещё травки разные да камушки различать требуют, да кости всякие, да названия их дурацкие зазубривать… Папа позволил разучить лишь дюжины с полторы самых простых заклинаний — и все. На первое время, говорит, тебе хватит. А Польку с Огоньком учит, учит… несправедливо это!
