Волшебники: антология - Эшли Майк (читать полную версию книги txt) 📗
Однако, насколько он мог судить, этот колдун так далеко не заходил. Одной из самых его впечатляющих забав была привычка выуживать призраков из прошлого: это могли быть копии товарищей детских лет Аманды, которых он прежде сотворял, или какие-то образы из детства самого Кларенса. Юноша теперь постоянно жил как во сне, изо дня в день встречаясь лицом к лицу со своими давно ушедшими в мир иной родителями, с ручными ящерицами, которых он когда-то держал, с давно умершей сестренкой, такой, какой она была в три года, и с целой компанией давно позабытых друзей юности.
Призраки Аманды были несколько экзотичнее. Гигантский паук с ярко-красными глазами и восемнадцатью лапами. Большущее, жирное, студнеобразное существо с единственной толстой ногой. Две пары сиамских близнецов. Огромная птица с колокольчиком на шее. И еще кое-кто похлеще: отвратительная деформированная говорящая голова, маленькое человекообразное существо, исходившее кровью, которая постоянно и в невообразимом количестве текла у него из ушей, и какая-то мохнатая тварь, жалобно повизгивавшая от непрестанной боли.
Аманда находилась в состоянии нервного возбуждения, глаза ее метали молнии, кожа на руках высохла и огрубела оттого, что она постоянно потирала их. Кларенс не мог понять, почему колдун, которого они оба видели не больше нескольких минут в его истинном обличье, проделывал такое со своей собственной дочерью. О чем он думал?!
Спустя несколько дней Кларенс обнаружил, что невероятно зол как на Аманду, так и на ее папашу. Колдун то и дело донимал молодого человека, подсылая к нему в комнату всевозможные привидения — короче, делал все, лишь бы не оставлять его в покое. Да и сам колдун практически постоянно при сем присутствовал. Часто Кларенс не знал, то ли это чародей собственной персоной скрывался под какой-то особой личиной, то ли один из продуктов его неистощимой фантазии.
Так что, к своему удивлению, он стал замечать, что и сам все азартнее дерзит Аманде, не пропуская мимо ни одной ее шпильки.
По правде говоря, он надеялся, что таким она будет его больше любить. Но ее реакция оказалась прямо противоположной.
— Ты становишься совсем как он! — вопила она на Кларенса. — У тебя на все есть свое мнение, тебе кажется, что только ты один все знаешь!
Однажды, убедившись в том, что колдун пошел в лес, Кларенс с Амандой украдкой пробрались в его кабинет. Обычно отец девушки не выходил из дому и долгие часы проводил в этой комнате, работая до глубокой ночи, почти без отдыха, а то и вовсе без сна. Кабинет был огромным, приспособленным только для работы помещением, забитым книгами, манускриптами, старыми статуями, резными деревянными фигурками, разнообразными механическими инструментами, а также банками с какими-то веществами и заспиртованными животными, Кларенсу не понравилось это место, ему так и хотелось уйти, но он знал, что Аманда его не отпустила бы.
— Я думаю, он скрывает здесь от нас что-то очень важное. Я хочу найти это.
И она принялась рыться во всем этом странном барахле. Кларенс стоял и с тревогой наблюдал за ней. Вдруг откуда-то послышалось птичье кудахтанье. Юноша даже подпрыгнул от неожиданности, затем огляделся по сторонам в поисках источника доносившегося из темноты звука.
— Это всего лишь Джэнэлай, — хихикнув, пояснила Аманда.
Кларенс все еще стоял с озадаченным видом, но тут девушка схватила его за руку и потащила за собой в угол. Она зажгла маленькую свечку. Желтое пламя высветило все, что там находилось.
Птица сидела в гнезде, устроенном поверх нескольких старых бочек и здоровенных книг. Колонна эта казалась неустойчивой, однако птица выглядела вполне довольной. У нее были длинная шея и ярко-зеленая голова. Растрепанные фиолетовые перья торчали во все стороны. Создавалось впечатление, что птица побывала в отчаянной переделке.
Аманда приблизилась к птице, схватила ее за шею и резким движением выдернула из гнезда. Внутри лежало серебристое яйцо.
— Смотри, — сказала Аманда, показывая на него свободной рукой. — Джэнэлай стережет душу моего отца.
— Душу?
— Да, многие колдуны умеют извлекать свои души, — пояснила Аманда. — Они прячут их где угодно, как, например, в этом яйце. И вообще колдуна не уничтожишь до тех пор, пока не найдешь тайник с его душой. Это делает его почти неуязвимым.
— По почему он оставляет ее в таком доступном месте? Кто-нибудь может войти сюда и выкрасть ее!
— Время от времени он перекладывает ее в другое место, хотя в последнее время в этом нет необходимости. Сюда никто больше не ходит. Мой отец не настолько серьезный противник, чтобы кто-то желал лишить его жизни.
Кларенс снова взглянул на яйцо и вздрогнул, представив себе, как оно падает на твердый каменный пол.
На пятый день Кларенс понял, что он не может покинуть дом колдуна. Ему захотелось подышать свежим воздухом, и тут он обнаружил, что дверей, которые прежде вели наружу, больше нет, а все внутренние оконные рамы стянуты болтами с внешними. Когда он сказал об этом Аманде, она лишь пожала плечами.
— Ну а чего же ты ждал? — спросила она.
Однажды Аманда рассказала ему, что в детстве она ничуть не сомневалась во всемогуществе своего отца. Казалось, он всегда знал, о чем она думала. А когда она плохо себя вела, на нее нападал паралич — она просто каменела от страха, не сомневаясь, что это дело рук отца. Он всегда знал, что хорошо, а что плохо, и распоряжался ее жизнью по своему усмотрению. Он все держал под контролем.
От него было не убежать.
В последний свой день в доме колдуна Кларенс проснулся на полу огромного темного коридора, в котором он никогда прежде не бывал. Он встал и пошел по нему, как вдруг стены начали перемещаться — они явно выпроваживали его, и ему приходилось с бешеной скоростью изворачиваться, чтобы не оказаться раздавленным движущимися камнями.
Он оказался в маленькой комнатке и увидел, что стены медленно сходятся, грозя замуровать его. Он вынужден был быстро передвинуть тяжеленный стол и заклинить им щель.
Внезапно пол под ним провалился, и он, очутившись на столе, заскользил по огромной каменной плоскости, образовавшейся на месте бывшего пола. Юноша успел спрыгнуть, прежде чем стол вдребезги разлетелся, врезавшись в конце концов в стену.
И тут все твари, знакомые ему по рассказам Аманды, пустились за ним вдогонку, и, хотя бежал он очень быстро, казалось, ему ни за что не удастся оторваться от них.
Неожиданно он попал в тот же длинный коридор, в котором был в самом начале, но стены его теперь были увешаны портретами, и, когда к каждому из них поочередно спускалось проплывавшее по степе световое пятно, он смог рассмотреть их. Похоже, это были изображения Аманды, колдуна и еще какой-то женщины, которую Кларенс раньше не видел.
Внезапно рядом с ним возник колдун, он казался невообразимо высоким.
— Моя жена… — сказал он, протянув руку к портрету неизвестной женщины. — Моя мать… — продолжил он, указывая на одну из женщин, которую Кларенс вначале принял за Аманду.
Он уже приготовился возразить, но вовремя сдержался.
— Аманда… — сказал колдун, обращаясь к следующему рисунку, — и ее сестры… — Он провел рукой вдоль стены, и опускавшийся круг света начал одно за другим выхватывать из темноты множество других портретов, как две капли воды похожих на портрет Аманды. Колдун обернулся к юноше. — Я не знал своей матери; мой отец был великим волшебником, он изолировал ее от меня. Но все же она не должна была уходить, не должна была бросать меня. Каждый раз, когда я теряю Аманду, кто-то вроде тебя возвращает ее мне. Я присматриваю за ней, за ее товарищами, но она мне совершенно не благодарна… Она по-прежнему покидает меня…
