Хозяин - Лисина Александра (книги бесплатно без .txt) 📗
— Слышь, Шранк, ежели вы его тут пристукнете, оставь мне ножики, а? Остроухому будет все равно, а мне пригодятся — картошку чистить.
Гончие оскалились, прекрасно зная о «теплых» отношениях двух древних рас, но Таррэн и глазом не моргнул. Только усмехнулся и крутанул родовые клинки так, что у Стражей внизу вырвался невольный вздох — это было очень быстро.
— Смотри, не обожгись, — негромко предупредил он.
— Не твоя забота, остроухий, — презрительно фыркнул гном.
— Конечно нет. Но если шарахнет молнией, не обессудь: от твоей кузницы не останется даже камня, а от некоторых вообще только мокрое место. Мелкое такое, рыжебородое и дымящееся.
Крикун нехорошо прищурился.
— Ты на что намекаешь, дылда? Тебя рост мой не устраивает? Или завидуешь бороде, безволосый сын Темного леса?
— Хм, — откровенно задумался эльф, краешком глаза подметив расплывающиеся в безудержных улыбках лица Стражей. — Рост — это мелочи, он меня никогда не смущал. А по поводу бороды… каждый носит то, что считает нужным. В конце концов, достоинство измеряется не длиной бороды.
Кто-то тихонько поперхнулся, но вовремя прикусил язык, не став уточнять, какое именно «достоинство» имел в виду дерзкий чужак. Впрочем, судя по предельно серьезному лицу эльфа… В толпе вдруг послышались сдавленные смешки, а Крикун сцедил сквозь зубы страшное проклятие.
— Думаешь, самый умный, да? — опасно спокойно спросил он, перебрасывая доспех через плечо. — А в морду не хоть, остроухий?
— Подставляй! — невольно вырвалось у Таррэна, прежде чем он сообразил, что в точности повторяет слова Белки, и прикусил язык.
Зато теперь даже Шранк не сдержался: ухмыльнулся во все зубы и ехидно покосился на гнома — того не просто перекосило, а буквально подбросило вверх, как пружиной. Маленький, пузатый, совсем коротышка, но уж если взовьется по-настоящему, то жди беды. Точно: вон как лицо побагровело. Ох, зря его темный дразнит.
Тем временем глаза у Крикуна действительно полыхнули нехорошим огнем, и без того немалая грудь широко раздулась, а пальцы сжались в громадные кулаки.
Бедняга: терпеть насмешки от людей он уже немного привык. Да и задевали его, надо сказать, нечасто — мало кому понравится получить в лоб увесистым молотом. Может, только Белик и рисковал провоцировать вспыльчивого гнома, да с него и спрос совсем другой. Но чтобы какой-то ушастый придурок…
Под ногами у Стражей вдруг шевельнулась земля.
— Опять, — вдруг притворно вздохнул сверху чей-то мягкий голос. — Вот так всегда: стоит только понадеяться на славное представление, как кто-нибудь обязательно все испортит. Крикун, ну что тебе стоило выйти на пару минут позже?
Таррэн ошеломленно обернулся и едва не вздрогнул, обнаружив точнехонько над своей головой, на одном из широких уступов, высеченных каким-то умельцем прямо в скале, довольно жмурящуюся хмеру, рядом с которой, беззаботно болтая босыми ногами, сидела до боли знакомая фигура.
На высоте в три человеческих роста! Белка сидела, опираясь спиной на тихонько урчащую сестру, и с нескрываемым разочарованием смотрела на не вовремя остановленную схватку, в которой явно готовился перелом.
Эльф знал, что вполне может не выйти из этого угла. Догадывался, что его попробуют зажать в клещи, и последние несколько минут лихорадочно искал способ выкрутиться. Однако Гончие не собирались давать ему этого шанса: хватит того, что целый час они, к собственному стыду, не могли его скинуть на землю. И вот у них почти получилось, да тут явился Крикун и…
При виде Белки у Таррэна словно камень с души свалился.
— Ты что там делаешь?! — окончательно взъярился гном. — Кого это тут саламандры покусали, а?! Тебе еще двое суток пластом лежать, а не скакать по всей заставе бешеной кошкой! Вон отсюда! Спать, я сказал! Живо!
Белка удивленно подняла брови, но вдруг улыбнулась так, что у мужчин тревожно екнуло сердце.
— Знаешь, Крикун, — мурлыкнула она голосом, от которого на миг перехватило дыхание. — Мне даже нравится, когда ты кричишь… Ты становишься таким милым… Соскучился, наверное?
Белка, позабыв про всех остальных, почему-то смотрела только на внезапно осекшегося гнома. Смотрела долго, внимательно, странным взглядом, в котором все быстрее загорались изумрудные огоньки, что у Таррэна, оказавшегося к ней слишком близко, едва не закружилась голова.
Он судорожно вздохнул.
Эти пронзительные голубые радужки, где порой вспыхивали изумрудные всполохи, с самого первого дня не давали ему покоя, завораживали и заставляли сердце испуганно колотиться, как в моменты смертельной опасности. Они вынуждали его прощать то, чего он никогда и никому бы не простил, заставляли метаться в догадках и упорно искать способ приблизиться. Да, кажется, именно они сводили его с ума, потому что, скрывая главное, все же не могли спрятать странной силы Гончей. И это необъяснимое обаяние действовало на всех. Даже на светлых, неожиданно ставших удивительно покладистыми.
Но раньше Белка всегда держалась на почтительном расстоянии и лишь изредка приближалась, если не имела возможности уклониться. Как во время нападения агинцев, например. Или недавно, на тропе, когда одним только взглядом она заставила темного замереть. А теперь вот снова показала свою силу. На долю секунды, но этого хватило, чтобы рассвирепевший гном внезапно умолк, Стражи внизу неровно задышали, Таррэн замер, пытаясь успокоить взбунтовавшееся сердце, а Гончие опасливо попятились.
— И-извини, Бел, — пробормотал Крикун, поспешно уставившись в землю. — Но с твоей стороны нечестно испытывать на мне свои способности.
Белка, так же внезапно посуровев, отвернулась.
— Кажется, вас предупредили о гостях? — холодно спросила она. — Кажется, я просила не трогать никого из новичков?
Гончие отодвинулись еще дальше, старательно отводя глаза. Адвик и вовсе спрятал руки за спину, а сам внимательно изучал грязные ноги, одновременно размазывая ими пыль по тумбе, будто нашкодивший пацан. И, как все остальные, настойчиво не смотрел наверх, будто боялся, что если взглянет хоть раз, то уже не сумеет устоять.
— Доброе утро, Бел. Мы просто разминались, — немного нервно ответил Шранк. — Остроухий неплох: я только раз сумел до него дотянуться. И то случайно.
— В самом деле? — вдруг заинтересовалась Белка, покосившись на непроницаемое лицо темного эльфа. — И долго вы его гоняли?
— Где-то час.
— И вы его даже не поцарапали?
— Почти нет.
— Гм… — Она на миг задумалась, но потом милостиво кивнула: — Тогда ладно, развлекайтесь.
Напряжение в воздухе мгновенно спало, будто грядущая буря с громами и молниями благополучно миновала. Снизу послышался шорох, потому что молодые Стражи наконец обрели подвижность и стремительно разошлись по своим делам. А Гончие с огромным облегчением выдохнули. Только гном нашел в себе силы гневно фыркнуть и демонстративно отвернуться, сложив могучие руки на груди.
Таррэн тоже перевел дух, ощутив странную свободу, вернувшуюся к нему в тот момент, как Гончая отвела взгляд. А еще — непонятное разочарование, потому что она опять надела личину Белика и, видимо, больше не собиралась ее снимать.
Таррэн осторожно покосился наверх, еще осторожнее заглянул в ее глаза, где уже утихали знакомые зеленые искры, и вдруг понял, почему никто из присутствующих не повторил подобной глупости, не рискнул смотреть.
В них не было ничего жуткого, в этих глазах. По крайней мере, ничего такого, чего он не видел раньше. Те же чистые лесные озера, слегка подернутые быстро тающей изумрудной пленкой; то же странное обаяние, которому невозможно не поддаться; неуместная ранимость, так странно сочетающаяся с несомненной внутренней силой; та же железная воля, вызывающая желание склонить голову и не сопротивляться; тот же обжигающий холод, не дающий сделать подобной глупости… Все это он уже наблюдал раньше. И уже прочувствовал на себе: огонь и лед, вода и пламень, пугающее по силе влечение и тут же — не менее сильное отторжение, заставляющее мгновенно прийти в себя и шарахнуться прочь. Необъяснимое сочетание неумолимой тяги, замешенной на обманчивой доступности, и острейшего чувства смертельной опасности, какое испытываешь, стоя перед готовой к прыжку и не на шутку разгневанной хмерой.
