Хозяйка Четырех Стихий - Гинзбург Мария (читать книги бесплатно .txt) 📗
– Только одного не пойму я, – сказал Михей. – Причем здесь рука? Надо было писюн ему отрубить тогда.
Адриана улыбнулась.
– Но тогда у него больше никогда не будет деток, даже от женщин своего народа. А что тебе на завтра задано, кстати?
Михей сразу поскучнел.
– Про свержение Черного Пламени, – сказал он. – Песню сложить надо. Для малышей, простую и понятную.
– Сложил? – спросила Адриана.
Михей неохотно кивнул.
– Ну, рассказывай.
– На память, что ли? – смутился Михей.
Взглянув на лицо матери, он сказал просительно:
– Ну можно, я хоть на колени свиток положу?
Адриана нахмурилась и пытливо посмотрела на сына. Последнее время матери все чаще казалось, что Михей унаследовал ее способности управлять Чи. Маг третьего класса легко мог уловить смысл текста, лишь прикоснувшись к свитку. Адриана кивнула, и Михей побежал в дом.
– Отца не разбуди только, – негромко сказала Адриана ему вдогонку.
Михей прихватил в доме еще и писало. Эльфийский стержень был одним из трофеев матери, привезенных с фронта. Стержень писал сам, его не надо было обмакивать в чернила, и с него никогда не соскакивали кляксы.
– Вдруг что-нибудь поправить надо будет, – деловито сказал Михей и уселся на завалинку.
Наташа оставила надоевший палец и загукала. Адриана дала дочери погремушку.
– Посреди Рабина стоял замок, черный-пречерный, и жил в нем черный-пречерный дракон, – торжественно, нараспев начал мальчик. – И люди звали его Черным Пламенем, а сидхи – Морул Кером, то есть Черным Кровопийцей. С одной стороны замка была глубокая пропасть, а с другой – огненный ров. Никто не знал, откуда он пришел.
– Кто пришел? – перебила сына Адриана. – Огненный ров? Глубокая пропасть? Замок?
Наташа заворочалась в корзинке и захныкала. Адриана взяла ребенка на руки, спинкой к себе, чуть развела ножки девочки. Курица, на хохолок которой упала горячая струйка, с кудахатаньем бросилась прочь.
– Дракон, конечно, – пробормотал Михей.
– Так и напиши, – сказала Адриана, усаживая дочку к себе на колени.
Она вдруг ощутила горький запах миндаля, предвестник пророческого транса. «Как некстати», подумала Адриана и переложила дочь в корзинку. Михей внес новые поправки и продолжал, крепко сжимая свиток в руках:
– Дракон держал в страхе Рабин и всю Мандру. И все, кто населял нашу землю – и гордые люди, и волшебники-сидхи, и искусники гномы, – все подчинялись ему. Но сломлены были духом люди, не пели своих прекрасных песен сидхи, а угрюмые гномы вообще не показывали носа из своих глубоких горных нор. Дракон был жесток, и жить под его владычеством было очень грустно. Никто не жил хорошо при драконе, даже его слуги и стража, которым он хорошо платил. Все ненавидели дракона, но еще больше боялись его.
Мать пристально смотрела на него, но не видела колебаний ауры мальчика, свидетельствующих о том, что он проникает своей Чи в текст. И это обрадовало Адриану. Если бы из Михея полезли магические способности, с мечтой о карьере жреца Ярилы пришлось бы распрощаться.
Миндалем пахло все сильнее. Адриана выбросила окурок.
– Ну что ты все мусолишь: сломлены, носа не показывали… – морщась, сказала она. –Ненавидели, плохо жили…
– А разве не так? – спросил Михей.
Мать пожала плечами.
– По-разному, – сказала она. – Многие и сейчас тоскуют по тем временам. По-настоящему ненавидел Черное Пламя только Лайтонд, Верховный маг Фейре. Никто не знает почему, правда.
Михей развернул свиток, но мать остановила его руку.
– Оставь как есть, – сказала Адриана. – Вас ведь так сейчас учат?
– Ну да, – сказал Михей. – Учитель Святовит так и сказал: ненавидели, мол, все, мучились, но терпели, потому что не след против верховной власти бунтовать, грех это…
– Понятно, – усмехнулась мать. – Вот ты ему так и ответь. Но помни, что я тебе сказала.
– У дракона был магический жезл, который обладал могучей волшебной силой Объединения, и поэтому все были вынуждены повиноваться чудовищу, – вернулся к своей песне Михей. – Люди называют его Жезлом Единства или Жезлом Власти, а сидхи – Эрустимом. Но однажды пришел конец терпению. Люди и сидхи, самые мудрые из сидхов и самые смелые из людей, сговорились между собой, ворвались в замок к дракону. Вел их Искандер, наш любимый император. Больше никто не осмелился возглавить столь опасное дело. Ведь не изнеженные сидхи же…
Адриана взглянула на замок. Черная спица протыкала ярко-синее небо. Бывшая резиденция дракона располагалась на высоком утесе в самом центре Рабина, в той части залива, где море глубже всего вдавалось в сушу.
– Что было дальше, никто не знает, – продолжал Михей. – Люди слышали звуки жестокой битвы, замок шатался от бросаемых сидхами заклинаний, как былинка под ветром, а затем на двор выкатились головы дракона.
– Ничего не выкатывалось, – с усилием сказала Адриана. Перед глазами женщины все плыло, голос сына доносился как из глубокого колодца. – Вообще, никто не видел Черное Пламя мертвым. Но и живым тоже.
Михей уже не стал ничего поправлять.
– Но из замка так никто и не вышел. Ни люди, ни сидхи, ни дракон, ни его слуги. Страх перед бывшим повелителем был так силен, что никто не решился зайти внутрь замка, где, судя по всему, лежало его мертвое тело. К тому же, магический огненный ров погас. Все решили, что дракон погиб, и смелые освободители тоже…
Но Адриана уже не слышала сына. Не видела хмурого, помятого Радагаста, остановившегося за спиной Михея. Тело Адрианы обмякло.
… Замок полыхал в ночи, как огромный факел. Раздался треск ломающегося камня. Половина утеса величаво подалась вперед и рухнула в воду. Длинная лента пламени упала в залив вслед за изуродованным, но все еще узнаваемым телом дракона, похожим на раздавленную ящерицу…
Радагаст сделал шаг вперед и вырвал свиток из рук Михея. Мальчик в ужасе сжался. Когда на отца накатывало, успокоить его могла только мать. Но сейчас на ее помощь рассчитывать не приходилось. Адриана лежала с закрытыми глазами, по расслабленному лицу то и дело прокатывались волны тика. Михей знал, что это. С матерью говорила ее богиня – Парвата, та, что своим прикосновением исцеляет раны.
– Что за бред ты несешь? – яростно воскликнул отец. – Все было не так! Нас вел не Искандер, а Лайтонд!
Радагаст развернул свиток, пробежал глазами по строчкам.
– И почему ты не сказал ни слова о бунте Танцоров Смерти, о том, как сидх приходил сюда в первый раз? Если бы не Королева Без Имени, Лайтонд бы прикончил Черное Пламя еще тогда!
– Но учитель Святовит, – пискнул Михей.
Радагаст кратко и грязно высказался насчет учителя Святовита, смял свиток в руках. Михею показалось, что отец сейчас разорвет его. Мальчик снова посмотрел на мать, но та все еще была в трансе – глазные яблоки ее бешено вращались под сомкнутыми веками.
…Михей вложил в руку деревянного солдатика игрушечную сабельку и улыбнулся. Жилистая рука схватила маленькую детскую ручку, резко вывернула ее. Раздался хруст…
Радагаст захлебывался в собственной блевотине, а рядом стояло два сидха. По лицу одного из них текла кровь. Второй улыбался. И у смешливого была только одна рука…
Наташа испуганно заплакала. Радагаст увидел лицо Адрианы и осекся.
– Опять, – сочувственно пробормотал он.
Сунув свиток в карман, Радагаст поднял жену на руки. Михей поспешно вскочил и распахнул дверь.
– Успокой сестру, – сказал отец и скрылся в доме.
Мальчик взял Наташу на руки, покачал.
– Привет, Михей, – раздался голос от калитки. – А где папанька твой?
Михей увидел соседа Толяна. Он очень дружил с Радагастом, поскольку у того всегда было на что выпить.
– Спит, – неприязненно соврал мальчик, но в этот момент Радагаст вернулся на крыльцо.
– Твой дед четвертовал тех экен, которые остались в живых после штурма замка, – сказал Радагаст, обращаясь к сыну. – И это была утомительная работенка! Четвертовать двести человек – это тебе не чернила переводить! Он сам видел, как дракон помиловал Лайтонда уже на эшафоте. А ты что пишешь? «Изнеженные сидхи», «великий Искандер…».
