Вор и убийца - Куц Сергей (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
В душе я почувствовал легкость и свободу. Не знаю, как такое возможно у столба смертников, но возможно. Я с искренней благодарностью посмотрел на Антуана.
Тем временем к нам присоединился и Дино.
На радость собравшейся толпе старший пристав торжественно объявил:
– Приговор Высокого трибунала королевства приводится в исполнение немедленно!
Многотысячное море голов завопило от восторга. А еще твердят про эпоху просвещенного века!
Справа от гранитного помоста серела каменная гранитная стена. Её прозвали Стеной казней. Она появилась в Ревентоле в тот месяц, когда я кутил в здешних трактирах. В те дни у Марии-Луизы возникла серьезная проблема: гильдия палачей взвинтила небывалую цену на свои услуги. Тогда-то и выскочил как чёртик из табакерки граф Альберт Деспилье. Пообещав королеве-матери разобраться с палачами, он заимел должность верховного судьи с весьма заманчивым денежным жалованием и массой привилегий, а вместо палачей привлек к казням королевских аркебузиров, и у этой срочно возведенной стены солдаты теперь расстреливают осужденных.
Эх, не думалось восемь месяцев назад, что доведется стоять перед дулами аркебуз на площади Правосудия.
Судебные приставы подошли к Лоису. Его осудили первым, посему он первым предстанет перед Господом. Лоису вставили в рот кляп, дабы не поносил короля и трибунал, а на голову надели грязный мешок. 'Милостивым' королевским эдиктом преступников спасали от тяжкой доли смотреть в глаза смерти.
К столбу смертников, громыхая, подкатился черный фургон. Внутри фургона находился священник, который свершит для преступника таинство покаяния, дабы избавить его душу от груза грехов. В фургоне имелось две дверцы: одна около кучера, а вторая – у оси задних колес.
Лоиса подвели к фургону и толкнули в распахнутую заднюю дверь. Спустя несколько минут кучер склонился к крохотному окошку, а после сообщил, что таинство окончено. Приставы отодвинули засов и, не церемонясь, вытянули Лоиса наружу. Нет, Лоис не сопротивлялся, но и облегчать жизнь приставам явно не собирался. Пусть сами тащат, коль им надобно.
Лоиса приволокли к стене и развернули лицом к аркебузирам. Приставы торопливо убрались, и солдаты поняли оружие.
– Пли!
Лоис упал без единого звука. Средь нас тоже царило молчание, каждый думал о своем.
За Лоисом последовали Гюг, Булез и Чекко. Близнецов куда-то увели. Снова остались я и Дино. К столбу приблизилась тройка приставов. Мой черед… Последнее, что я видел – это четверо окровавленных тел у испещренной пулями стены. Рот заткнули тряпкой, а когда надели мешок, в нос ударил удушливый запах мертвечины. Мешки не раз использовались и долго потом не снимались с расстрелянных.
Меня подвели к фургону и с силой толкнули внутрь. Сзади с лязгом задвинулся засов.
На спине выступил ледяной пот. Почему тишина? Неужто Даман подговорил священника, и я все-таки приму смерть без покаяния?! Скрипнуло, как будто каблук растер пыль, и вновь лязгнул засов. На сей раз спереди.
Мешок слетел на пол фургона.
Передо мной стоял высокий, крепко сложенный человек, лет сорока на вид, монашеский наряд которого резко контрастировал с ликом воина. Незнакомец вынул из моего рта кляп и тут же, деловито используя ключ с тюремным клеймом, освободил от оков. Сначала руки, а затем ноги.
– Все расспросы после, – бросил он, – а сейчас раздевайся. Донага и быстро!
Успев распрощаться с жизнью, я был ошеломлен происходящим, мысли мои путались, но руки сами потянулись к пуговицам. Удовлетворенно кивнув, незнакомец скрылся за тяжелой, делившей фургон надвое, дверью с решетчатым окошком. Через миг он вернулся и кинул мне сверток.
– Оденешь это, – сказал он.
За его могучей спиной показалась обнаженная фигура. Человек одного со мной роста. Кожа его отливала нездоровой синевой; лицо, казалось, окаменело. Он был неестественно равнодушен. Монах отстранился, и обнаженный нагнулся к моей рубахе.
Я остолбенел. Он мог надевать мою одежду только для одного!
– Что замер? – яростно прошипел над ухом первый незнакомец. – Он неизлечимо болен, и его семье щедро заплатили, чтобы заменить тебя у Стены казней.
Не дожидаясь ответной реакции, монах опрокинул меня на пол и стащил оставшийся сапог и штаны. Когда обреченный на смерть завершил с одеянием, он нацепил на него кандалы, вставил в рот кляп и спрятал страшно спокойные глаза под мешком.
По совести говоря, я был еще как тряпичная кукла. Поняв, что на вразумительные действия в эти минуты я не способен, незнакомец схватил меня и сверток одежд в охапку и, цедя сквозь зубы ругательства, оттащил на половину, где должен располагаться священник. Задвинув засов, он дал знак кучеру.
– Хотя бы посиди тихо и смирно, – велел незнакомец.
Это словно протрезвило. Что ж, судьба в очередной раз лихо завертела мной. Посмотрим, к чему приведет новый зигзаг. Я потянулся к свертку. В нем обнаружилась монашеская ряса и скромный наряд ревентольца достатка ниже среднего, но еще не нищенствующего.
– Тс-с! – незнакомец поднес палец к губам.
Не догадываясь, что схватили за локти отнюдь не капитана флибустьеров, судебные приставы выдернули из фургона беднягу, принявшего мой крест, и громко хлопнули задней дверцей.
Воспользовавшись паузой, я торопливо оделся.
– Так-то лучше, – одобрительно произнес незнакомец.
Снаружи грянул залп аркебуз.
Переждав, пока притихнет кровожадный рев толпы, незнакомец ехидно произнес:
– Поздравляю со вторым рождением!
Я чувствовал себя последним подлецом.
– Но кто и почему… – начал я.
– Уже ведь говорил, прибереги расспросы на потом.
– Хотя бы ваше имя, сударь.
– С сим пожалуйста. Оливер Фоссато. В прошлом солдат удачи, ненадолго монах, а ныне снова наемник. Может обращаться ко мне на ты, и достаточно просто – Фосс. А теперь повременим с беседой. Накинь капюшон и будь тише воды!
Глубокий капюшон монашеской рясы укрыл половину лица.
В фургон вбросили последнего из смертников. Дино. На этой раз обряд покаяния был соблюден до точки.
Мою душу раздирала злоба, обида и стыд. Я должен помочь другу. Но как? Любая попытка избавить Дино от казни закончится лишь тем, что аркебузиры расстреляют его, меня и еще моего таинственного спасителя. Я не мог рисковать жизнью Фосса. Знаю, это трусливое и низкое оправдание. Но, дьявол меня подери! Я не мог ничего! Кровь и песок!
Прости, Дино… Его увели.
Я грузно осел вниз.
– Догадываюсь, что у тебя на сердце, – рядом умостился Фосс, – но иначе нельзя.
Фургон трясся по булыжникам площади Правосудия.
Ухнули аркебузы и… Будь проклята эта толпа!
Покойся с миром, Дино…
– Зачем я вам?
Отчего-то я был уверен, что Фосс действует не один.
Оливер покачал головой:
– Ты нужен одному весьма могущественному человеку. Ты ведь не пират. Ты вор, и всегда был им, даже когда разменивал морские ветра под флагом Крюка. Ты вор, и вор, какие еще не рождались в этом мире. А хваленые подвалы Конрада Дамана для тебя были сущим пустяком, видал ты и похлеще. Я знаю это и ты, Николас, знаешь это.
Я пытался не отвести взгляд и не перемениться в лице. Он чертовски прав. Но откуда…
– Поверь, мой наниматель долго следил за твоими, хм, приключениями, – Фосс перебил ход моих размышлений; он словно бы читал мои мысли, – и ему многое известно. Да ты и сам понимаешь, что в определенных кругах имя Николаса Гарда на слуху.
Мой взор случайно упал на крохотное оконце. Фургон подкатил к тюремным воротам!
– Не волнуйся. Эта телега ведь оттуда.
Ворота медленно и со скрипом распахнулись. Фургон вновь затрясся, однако ненадолго.
– Приехали, Николас. Поднимайся, и что бы ни случилось, молчи и не откидывай капюшон!
Фосс выпрыгнул через распахнувшуюся дверцу, я последовал за ним. Мы очутились в полукруглом внутреннем дворике, скромных размеров. Никаких выходящих на него окон заметно не было, только несколько дверей. Кучер, не говоря ни слова и не оборачиваясь, скрылся за одной из них.
