Три этажа сверху (СИ) - Ковалевская Александра Викентьевна (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Плотовщики убрались на жилой этаж, сушили одежду и обувь, и бурно обсуждали, из чего сделать якорь. Алина прислушивалась к их разговору и шила из теннисной сетки спасательное кольцо, предупредив, что не отпустит первых плотовщиков, на надев на них хоть десяток пустых пластиковых бутылок, вшитых между слоями сетки. На этом они поладили.
К концу третьего дня всё было готово для испытания плота на Большой реке. Уже лежали длинные вёсла, шесты и якорь из срезанного металлического спортивного инвентаря. Скрутили в бухту переплетенный на верёвки канат, разобрали доски плота, связав их для переноски, позаботились об инструменте…
И никуда не двинулись.
Гроза, притихшая ночью, обрушилась на лес с новой силой. Нести железную трёхрогую перекладину, которая должна была послужить якорем, было невозможно, даже выходить за стены было опасно.
Вечерело, когда в небе, наконец, всё успокоилось, и гром ворчал далеко в восточном направлении.
Десятники планировали завтрашний день. У Алины была одна мысль насчёт таинственных температурных коридоров, и она взяла слово:
— Я предлагаю пройти по берегу Большой реки против течения и, возможно, идти придётся далеко. Идти и осматривать берег.
— Против течения? — удивились десятники.
— Ты думаешь о северном следе? — догадался Карнадут.
— Путь температурной аномалии… А в этом есть смысл! — отозвался комендант Денис Понятовский. — Куда ушёл южный след, мы в общих чертах представляем. На север от школы непролазные заросли, но по течению Большой реки и до условного Днепра ходили не раз и можно догадаться, что прямая линия в направлении юг-север упирается в берег Днепра где-то вот здесь. — он ткнул в карту.
Алина кивнула:
— Если наша карта верна хотя бы в общих чертах, южный коридор проходит далеко от «Солнечного». Меня это радует. Если наши рыскуны пойдут против течения Большой реки, они узнают, дотянулся ли сюда северный след. Возможно, причина местных гроз в том, что два температурных потока сходятся где-то близко.
Алина никому не говорила про полосу наледи поперёк широчайшей реки, которую видела собственными глазами, когда была в лагере и осматривала окрестности. Она втайне надеялась, что здешняя река тоже где-то частично замёрзла, но решила, что рано обнадёживать, всё равно, без разведки им не обойтись. Она замолчала, задумалась и рассматривала самодельную карту окрестностей, на которой были учтены показания всех разведывательных экспедиций. На карту нанесли не только овраги, пригорки, лес и болото, но и начало звериных троп, уходивших в чащу, места охоты на птицу, рыбные угодья, соляной пласт, выход слоя глины, россыпь камней, редких на этой песчаной земле, два родника, кусты орешника, группы берёз и клёнов (весной будет сок), ягодники, грибные места и бурелом, в котором добывали сучья для костров, отламывая их ударами тяжёлой самодельной кувалды (топор берегли).
— Почему мы думаем, что Большая река течёт, удаляясь от лагеря? — прошептала она, но ребята расслышали слова. — Вдруг река кружит, петляет и где-то близко подходит к 'Солнечному'?
Влад возразил:
— Против течения по воде нам не выгрести. И тогда Большая река теряет смысл как дорога в лагерь. Я вот что предлагаю: рыскунов отправить на рассвете. А сейчас, пока до ночи ещё полчаса, пойдём, глянем, как переправиться по затопленной гати. Не мешает бросить поверх неё наш плот, а не то завтра придётся рыскунам босиком переходить это место.
Идти вдоль реки вызвались Макс Грек и Рома Меркулов.
Влад Карнадут усилил разведывательную группу, отправил с ними Жеку Бизонича. Жека после краткого отдыха в лагере «Солнечном» был полон энтузиазма и рвался в бой. Сашка Реут вышел проводить их, растянул сиплую детскую гармошку и выдал искусственным фальцетом свежесочинённый куплет: "Бегал Грека возле река. С Грекой — Рома, с Ромой — Жека. А потом наоборот: ноги в руки и вперёд!"
Сашка как в воду глядел; через три часа рыскуны вернулись бегом. Но известие стоило того.
Новости были следующие. В пяти километрах вверх по течению заметно похолодало, речную волну гнало поперёк реки — от левого берега к правому, ветер взметал вихри, потом парни оказались в полосе нетающего снега, испещрённого звериными следами, и увидели, что Большая река в этом месте замёрзла, и лёд образовал прочный мост местами до трёх метров шириной. Они спокойно перешли на другой берег и обратно.
Все, кроме Алины, не поверили своим ушам, и некоторое время стояли, ошарашенные.
Алина ничуть не удивилась. Уточнила:
— Вы думаете, всего лишь в пяти километрах вверх по течению реки не было грозы?!
Жека озадачился:
— Честно, о грозе даже не подумали. Увидели снег, хорошо прикрывший землю, и полосу льда через речку, и обрадовались…
Алина рассуждала вслух:
— Впрочем, гроза могла шуметь и вверх по реке, но дождя там не было — он выпал снегом. И пока не закроется хотя бы северный коридор, покоя нам не видать, грозы будут собираться и бушевать в области резкой перемены температур. Эти странные температурные коридоры направлены не идеально по сторонам света, раз на расстоянии каких-то пяти километров от нас они сблизились, и мы оказались между ними. Были бы параллельными — их след на местности должен был лежать гораздо дальше. Послушайте, котятки, — Алина взяла паузу, — вот что я думаю: отсюда надо не уходить, отсюда надо бежать! Бежать, пока новая гроза не порвала нам перепонки!
Всем был объявлен приказ выходить в поход перед рассветом. Брать только то, что в состоянии нести на спине. Идти походным строем: то есть, каждый в паре, каждый отвечает за напарника, помогает и поддерживает в случае необходимости.
Двигаться до реки предстояло быстрым шагом: в этом краю сплошных неожиданностей ледяной мост мог раствориться, как мираж, не успев сослужить добрую службу племени. Переправа на плоту теперь казалась пустой и опасной авантюрой.
За короткий световой день нужно было дойти до лагеря, а с учётом удлинившегося пути вдоль реки и непредсказуемой погоды это сделать непросто, и Алина предчувствовала, что не все осилят такой километраж. Да ещё пять километров по противоположному берегу реки были совершенно не разведанной дорогой, потому что рыскуны, увидев снег и ледяной мост, на обратном пути забыли о главной задаче — разведке местности, и помнили левобережье только в общих чертах.
Алина попросила десятников на всякий случай озаботиться устройством ночной стоянки в лесу. Краснокутский бурно возражал: по его мнению, все обязаны были, кровь из носу, но пробежать эту дистанцию.
Тогда решили отправить первым его десяток, и налегке. Пусть протаптывают дорогу.
Карнадут и Понятовский отнеслись к Алининым тревогам с пониманием, и нагрузили оставшихся ребят дерматиновыми полотнищами от спортивных матов и верёвками для устройства навесов над кострами. Забрали все двадцать гимнастических ковриков. Прихватили бутылку, на дне которой ещё плескался бензин. Взяли пару вёдер — заварить кипятка, и железные рогатки для костра — могли пригодиться как оружие или для других неожиданных приспособ, хоть были увесистые. Больше взять было нечего. В деревне кончилась еда, и все настроились терпеть голод в дороге, а лагерь "Солнечный" теперь казался землёй обетованной.
Лишь только забрезжил поздний ноябрьский рассвет, жилистые и выносливые ребята Краснокутского, засидевшиеся на трёх этажах, бодрой рысцой отправились в путь.
Они несли ножи в ножнах на поясе (с ножами никто из парней не разлучался, ножи держали под рукой даже в деревне). У каждого вдоль бедра свешивалась заточка из арматурного прута, самые длинные были до семидесяти сантиметров, с деревянной хорошо пригнанной рукояткой. Заточки помещались в ножнах, так как концы их были тщательно заострены, и вот уже два месяца подряд юные мужчины каждую свободную минуту опиливали прут камнем по всей длине, добиваясь формы обоюдоострой шпаги. Ножнами служили обрезки водопроводной трубы из металлопластика, крепившиеся к поясному ремню. За спиной у одних был пружинный самострел, у других имелись рогатки. В ученических рюкзаках лежали с короткие, но очень острые стрелки с оперением, со стальным обрезком на конце, в кистене запас камней — их метали из рогатки и рукой, чаще без толку, но с каждым разом всё лучше и лучше. В рюкзаках были силки, верёвка, ещё один ножик для хозяйственных нужд, кусок волейбольной сетки, подлатанный и переплетённый — из физручьего хлама, — на случай ловли рыбы; игла и прочные нитки, сухие и чистые портянки, предназначенные стать, если понадобится, перевязочными бинтами, и «ништячок от Тани Пользы»: маленький пузырёк с туалетной водой, с йодом, или аптечной перекисью водорода для обработки раны — тут уж кому что досталось. Всё это было личным имуществом добытчика.
